Адвокат вольного города 7 - Тимофей Кулабухов
— Разве так можно?
— А я сделал протокол об одобрении сделки с заинтересованностью. И потом, ведение строительных работ без разрешения, это вообще не компетенция полиции, для этого есть строительный надзор. С ним я и буду разговаривать. В результате ты получишь на двести своих протоколов двести отмен и двести взысканий судебных расходов, примерно… Как ты сказал, по червонцу с лица? Вот столько я и взыщу с твоего отдела. Какое большое спасибо тебе начальник отделения скажет, трудно себе представить, когда казначейство мне отлистает две тысячи из бюджета отделения… Самые лёгкие деньги в моей жизни, монстр меня сожри!
Полицейский заскрежетал зубами, переваривая сказанное. Какой-то у меня новый талант проявился, вызывать скрежет зубов работников силовых ведомств. Надо этим не злоупотреблять.
— Подведу итог. Миграционных нарушений нет, строительные… вне Вашей компетенции, а вам всем пора идти, вы своим присутствием мешаете работе строительной площадки.
Майор ошеломлённо стоял ещё какое-то время, гневно поблескивая глазками, а на лице застыла гримаса, словно он собирался вот-вот что-то сказать.
Однако разговор с адвокатом оно как… Ему как правило есть, что ответить. Стоит ли что-то говорить?
Полицейский наконец-то в ярости развернулся и решительно шагнул в направлении ворот. По траектории движения находился щуплый молодой китаец, который поспешил убраться с дороги. Поспешил, но не успел, полицейский зло пнул его по филейной части, отчего лёгкий китаец отлетел в сторону.
— А ну, стоять! — я был в своём привычном и слегка придающим мне уверенности «луке», то есть сочетании одежды и прочего, чего я держу под одеждой. В мгновение ока я извлёк из кобуры скрытого ношения свой кольт и почти не целясь, пальнул.
Громыхнуло знатно, кольт — это вообще ручная артиллерия.
Глава 15
Фобии
Пуля попала под ноги майора и выбила высокий фонтанчик острых песчинок.
— Руки поднял! — зло рыкнул я.
— Ты чё творишь, придурок⁈ — испугано завопил фальцетом майор. Он побледнел, повернулся, но самообладания не потерял. — Это ж нападение на сотрудника при исполнении!
— Вот тебе, зайду с козырей, — я ловко перекинул кольт из правой руки в левую (признаться честно, такой фокус я специально тренировал), а правой полез во внутренний карман пиджака и достал документ.
— Читай, ослоголовый.
— Ничего не понятно, какой ещё посол? Ты пистолетик-то убери, и так уже, почитай, на срок себе заработал.
Один из сопровождавших его сержантов осторожно извлёк свой табельный пистолет, как ему показалось, незаметно, но я тут же сместился таком образом, чтобы майор оказался на линии огня, на случай если сержант захочет поиграть в ковбоя.
— А такой, — не отводя оружие, я убрал свой документ в карман (один из нескольких документов, я был директором прииска, у меня была адвокатская ксива и теперь дипломатический паспорт, причём самый настоящий). — Это означает, что не надо было переступать грань дозволенного и вести себя, как пидрила. Мне, кстати, такое слово граф один знакомый сказал. Так что «посол» означает, что у меня дипломатический иммунитет.
— Как ещё мунитет? — в недоумении морща покатый лоб, с тревогой спросил майор.
— Такой, что я вас тут всех положу, как рябчиков на охоте, а меня в ходе следствия по факту ваших убийств даже не арестуют, даже домашнего ареста не будет. Потому, что это требует согласия моего правителя и отзыва иммунитета. А я тем временем скажу, что это вы на меня напали и у меня будут, заметь, примерно штук двести свидетелей. Так что твоя дохлая шкура окажется не только не отмщённой, мне даже принесут извинения, а сделает это лично твой начальник.
— Не будет такого, — без уверенности в голосе выдал обескураженный майор.
— Дипломатический иммунитет — это когда я могу по роже тебе съездить при твоих подчинённых, а ты мне в ответ — не сможешь.
— Да понял я, понял, — сжал до скрипа зубы майор. — Ты тут самая большая шишка, а мы уже уходим.
— Извиняйся перед ним, — показал на китайца-рабочего, который успел встать и стоял столбом. — И кошелёк гони, компенсируй моральный ущерб!
— Что⁈
— То!
Майор, который всё ещё был под прицелом кольта, достал свой потрёпанный бумажник, подал мне, а я извлёк из него наличку, сложил пополам и передал китайцу. Сам бумажник бросил на землю.
— Теперь извиняйся.
Майор стоял в растерянности и нерешительности, поэтому я нацелил приопущенный было пистолет ему в грудь, в район сердца.
— Ты ходишь по охеренно тонкому льду, майор. И когда он проломится, то подо льдом тебя буду ждать я.
— Извините, пожалуйста, был не прав, погорячился, — в прострации безэмоционально произнёс майор.
— Извинения приняты. Уходи… те. И чтоб я вас тут больше не видел, потому что вариант пристрелить алчных бестолковых полицейских мне до сих пор кажется оптимальным.
И они ушли, а Танлу-Же, который вместе со тремя своими подручными всё это время держал в руках пистолеты, с шумом выдохнул.
— А ведь интересная мысль, точнее сказать, фраза, — ни к кому не обращаясь, пробормотал я. — Человек в критической ситуации может странные вещи говорить.
— Ох, Аркад Ий, а Вы не боитесь, что они Вам всё же предъявят нападение на сотрудника?
— При каких обстоятельствах? «Мы пришли на стройплощадку вымогать взятку у наивного адвоката и когда разочарованный отказом, я ударил китайца по жопе, подлый адвокат шмальнул в меня, но не попал и заставил извиняться»? Охрененная история, их начальник будет смеяться до слёз, подписывая приказы об увольнении по собственному или в связи со служебным несоответствием.
* * *
Проводив полицию и высказав вдогонку сдержанное пожелание больше не видеть их тут лучше всего никогда, отбыл и сам. В конце концов, мой путь изначально такой кавалерийской атаки и не предполагал.
Ездил я на автомобиле и сопровождал меня Джо, который теперь, ввиду опасности по отношению к китайцам в землях Вьюрковского, был одет в национальный татарский костюм синего цвета поверх белой рубахи.
Вообще-то татары, что для русских неочевидно, европеоиды, а не монголы, но некоторое генетическое влияние монгольские народы на них оказали, так что узкие глаза на добротно широком лице Джо можно было на это списать.
Для начала в машине набрал на мобилет Скарабейникову.
Он долго не брал трубку и по
