Эсминцы. Коса смерти - Августин Ангелов
Алексей особенно заинтересовался тем, что, в отличие от танка, который вооружается специальной танковой пушкой, подогнанной к конфигурации башни, на самоходку можно поставить обычное артиллерийское орудие. И получится, значит, у немцев полноценная пушка на гусеничном шасси. А почему бы и нам срочно не сделать подобное? Тем более, что ничего сложного в этом, вроде бы, нет. Шасси танковые имеются, пушки тоже есть подходящие. Да еще немного брони и пулемет. Вот и получится грозная боевая машина без особых затрат.
А еще про простой массовый пистолет-пулемет Судаева из штампованных деталей вдруг Александр вспомнил, нарисовал эскиз по памяти и рассказал Алексею, как о еще одной новой немецкой разработке. Да и много чего еще порассказал он инженеру в тот вечер. Например, про радиолокацию и радиосвязь.
Так что нашли они общий язык с инженером Лешей, который Александру двоюродным дядей приходился. Они хорошо понимали друг друга и даже договорились, что если разведка добудет еще интересные эскизы, то пусть сразу Саша их Алексею показывает, а уж он найдет им применение. И не собирается он резину тянуть. Наоборот, прямо завтра же он будет делать противотанковое ружье. Оказывается, уже имелись и у него на заводе наработки по этой теме.
Гранатомет ручной тоже, сказал, что сделать в самое ближайшее время попробует. Со взрывателем, возможно, проблема будет, но разобраться обещал. И очень благодарил, конечно, за интереснейшую секретную информацию. Уверял, разумеется, что никогда никому не проболтается. И что давно уже не знал, где взять свежие технические идеи, а тут такой неожиданный подарок родственники преподнесли.
Засиделись они у дяди Игоря в гостях часа на три. Игорь предлагал коньяк, но Алексей не пил совсем. А Саша поборол желание опрокинуть стопку-другую и тоже отказался. Вышли вместе с Лешей уже далеко после одиннадцати. За это время они съели все хозяйские пирожки и выхлебали по три кружки чая. И теперь тете Нине придется печь для семьи заново. Ведь домработницы у Добрыниных не имелось.
В самом конце разговора обсудили с инженером и наши советские зенитки, имеющиеся в войсках на данный момент. Сошлись во мнении, что значительная часть орудий ПВО были безнадежно устаревшими и не имели систем управления зенитным огнем, пулеметные установки винтовочного калибра не обеспечивали необходимую пробиваемость атакующих самолетов, а крупнокалиберных ДШК имелось маловато. Как маловато имелось и неплохих пушек, вроде 37-мм автоматической зенитки 61-К образца 1939 года, сделанной на основе шведской 40-мм Bofors. Эта зенитка могла сбивать вражеские самолеты на высоте до трех километров и на удалении до четырех. Да и по наземным целям сгодилась бы. Может, можно такую спаренную установку на шасси какое-нибудь поставить для мобильности? Да даже если на обыкновенный грузовик? Ведь такая пушка может сопровождать войска и использоваться для стрельбы по тем же танкам. Еще Александр подсказал инженеру, что вместо неудобного 25-мм автомата 72-К с ручным обойменным заряжанием, хорошо бы использовать в качестве зениток 23-мм авиационные пушки конструкции Волкова-Ярцева. Потому что эти пушки имеют ленточное питание и отличную скорострельность. Он знал, что на штурмовиках Ил-2 эти пушки себя прекрасно проявили. Так что нужно подумать, как делать из этих пушек зенитные системы, которые подошли бы и для флота. Ведь как помнил Александр Евгеньевич, спаренный вариант этих авиапушек использовали в войну на торпедных катерах, а после войны именно под патрон этих пушек сделали зенитные автоматы ЗУ-23 и зенитную самоходку «Шилка». Причем установки не потеряли актуальность и к началу двадцать первого века. Хорошо, если бы что-то похожее Леша придумал. Потому Александр подвел разговор к тому, что проклятые немцы уже и что-то подобное разрабатывают, только чертежи еще разведчики не добыли. Но наша разведка и их обязательно добудет, конечно, в скором времени. Ну не выкладывать же Леше прямо все сразу? Пусть пока первую порцию технической информации переварит.
После разговора, когда уже попрощались с Игорем, Алексей предложил подвезти Сашу на своей собственной машине, стареньком черном «Форде» модели «Т» выпуска начала двадцатых годов, завезенном в страну еще во времена НЭПа. Но Александр вежливо отказался от поездки на раритете. Он просто помог Леше завести двигатель крутильной ручкой. Машинка оказалась весьма прихотливой и долго почихивала, пока, наконец, не завелась. Леша пару раз открывал капот, копался и что-то поправлял в моторе. Потом, когда уже завели, сказал, что виноват недостаточно качественный бензин. И поведал, что его машину ласково зовут «Жестянкой Лиззи», и это первый в мире массовый автомобиль, экземпляров которого выпустили миллионы. Потому что машина относительно дешевая и простая. И именно поэтому стало возможно собирать ее на конвейере, а не делать вручную. Первую такую машину американцы произвели еще в далеком 1908-м году на заводе в Детройте, а потом эту модель собирали во многих странах. Например в той же Германии, во Франции и даже в Австралии.
Леша искренне считал, что его Model T, хоть и простенькая, но зато очень удобная и неприхотливая машина. Еще он рассказал, что на ней применен четырехцилиндровый движок объемом 2,9 литра, имеется отдельная головка блока цилиндров и двухступенчатая коробка передач. Инженер свою старенькую машинку очень любил и ездил за рулем самостоятельно, хотя ему как директору предприятия полагался автомобиль с шофером. Так что были и тогда уже автолюбители. Но Александр к ним не относился, а потому, посмотрев вслед Алексею, под громкий звук выхлопов выкатившемуся на своей жестянке со двора через арку, от дядиного дома до квартиры своих родителей Саша в этот раз решил пройтись пешком. Тем более что дождь кончился, небо прояснилось, а ветер утих.
Хотя теплым этот июньский вечер было не назвать, но стояло время белых ночей, и по проспекту гуляли люди. По дороге Саша разглядывал гуляющих горожан. По большей части, навстречу попадались влюбленные парочки, но встречались и просто группы молодых людей, подружек или друзей. После того, как Александр Евгеньевич снова очутился в собственной молодости, у него еще не было случая, чтобы внимательно рассматривать ленинградцев, многие из которых не должны были в той, прежней, истории пережить блокаду.
Между тем прохладным летним вечером, довольно промозглым после только что закончившегося дождя, вокруг себя Александр наблюдал обыкновенных беспечных прохожих, одетых,
