Броневод - Андрей Алексеевич Панченко
Николай стоял рядом с Ароном Ван Влиетом и смотрел мне в глаза. Странно он выглядит, ряса изорвана и в крови, лицо бледное, опухшее, на брови видно рассечение, как будто его били по роже. Досталось гаду, от голландцев! Никто предателей не любит. Так и надо Иуде! Он стоит, плотно прижавшись к адмиралу левым боком. Так полюбил своего нового начальничка, что оторваться от него не может? Но что это⁈ В правой руке монаха окровавленный клинок, и он упирается прямо в бок адмирала!
— Я немного задержался, господин Командующий, всё оказалось немного сложнее, чем я думал — лицо монаха озаряет вымученная, усталая улыбка, он говорит на русском языке, что бы голландцы не поняли сказанного — принимайте пленного, я долго не продержусь…
— Что с тобой? — спрашиваю я, хотя кроме этого вопроса у меня их под сотню наберётся.
— Огнестрельная рана в спине и живот багинетом пробит, поторопитесь, я скоро упаду — Николай говорит с трудом, но рука с клинком даже не дрожит, он крепко держит нож, почти повиснув на голландском адмирале.
— Взять пленного! Санитара отцу Николаю! — морпехи бросаются вперёд и перехватывают адмирала, монаха берут на руки и поспешно относят за наш короткий строй. Все раненые там, они сами себе медицинскую помощь оказывают и перевязываются. Это я погорячился, когда санитаров крикнул, какие к херам собачим санитары⁈ Их у нас нет! Тут одни бойцы, которые могут оказать только первую медицинскую помощь!
Это что получается⁈ Монах проник в казематы притворившись предателем, только что бы до адмирала добраться⁈ А я ведь едва не застрелил Колю! Актёрище! Как правдоподобно сыграл. Его нож в крови, он сам изранен, значить ему ещё и повоевать пришлось, причем в одиночку, в незнакомом помещении полном врагов! Я покраснел от стыда. Как я мог про него так плохо подумать⁈
— Вели своим бойцам сложить оружие! — я повернулся к адмиралу, который нарушил все законы войны — сопротивление бесполезно! Вскоре тут будут мои морские пехотинцы, а ещё через несколько часов мой флот тут камня на камне не оставит!
— Пообещайте мне жизнь! — Арон смотрит на меня испуганными глазами — ваш бешённый монах обещал мне, что меня не тронут!
— Обещаю! Я тебя пальцем не трону! — легко соврал я. Однажды нарушивший своё слово не может рассчитывать на то, что с ним не поступят так же. Хотя это и не лож с моей стороны, вешать его точно не я буду, так что технически я своё слово не нарушу. Я даже знаю, как он умрёт. Он сам будет виноват в своей смерти! — И кстати, чем это тебе мой монах не угодил, что ты его бешенным называешь⁈
— Он зарезал четверых моих офицеров и караул! — глаза адмирала выражали ужас — он не монах, а демон из преисподней!
— Всего лишь жоховец — рассмеялся стоящий рядом сержант морпех — мы все такие! Слышите господин Командующий? Внизу кричат «Полундра!», наши парни на подходе! Мы продержались!
— Командуй! — я кивнул сержанту и поторопил адмирала.
— Сложить оружие, спустить флаг! Мы сдаемся! — адмирал повернулся к своим солдатам, которые с удивлением слушали наш разговор.
Форт Фредерик пал, его завоевали всего лишь пятьдесят морских пехотинцев и один монах. С сегодняшнего дня этот форт будет именоваться именем героев битвы за Фредерик! Этого достойны все, и павшие, и живые. Из-за подлости голландцев и моей наивности сегодня пало много хороших парней. Поредевшая рота морпехов и моряки клипера уже входили в форт, им тоже пришлось прорываться с боем. На море, начиналось морское сражение, и даже в заливе Тринкомали бой ещё не закончен. В бухте стоит голландский линкор, который ещё может доставить неприятности.
— Поднять флаг! Канонирам занять места у орудий! Пленных запереть на гауптвахте и приставить охрану. Оказать помощь раненым. Отца Николая осмотреть в первую очередь! — горевать и отдыхать некогда иначе все жертвы будут напрасными. Битва за Цейлон только началась…
Глава 17
Адмирал Арон Ван Влиет убил себя сам. Как я и обещал, я его и пальцем не тронул. В наказание за нарушение законов и обычаев войны, я приговорил его всего к трём дням стояния на виселице. Без всяких пыток или других истязаний, мы же гуманные люди, а не какие-то там голландцы! Простоит три дня и будет свободен, так ему было объявлено, а то что стоять ему придется на узкой скамейке и с петлёй на шее, так это несущественные мелочи. Короче сам виноват, самоубийца хренов, всего-то денёк оставалась продержатся засранцу.
Форт Фредерик стал нашей временной базой на Цейлоне, сейчас на его берегах, силами пленных голландцев возведена временная верфь, где ремонтируют побитый клипер и голландский линкор, который сдался после первого же залпа из форта и где все мои корабли пройдут килевание и необходимые профилактические работы перед новым дальним походом. Сейчас на рейде залива стоят мои бомбардирские суда и торговцы, а «Шторм» и крейсера зачищают береговую линию острова, освобождая её от голландских фортов и торговых факторий.
Тот день, когда мы по своей глупости едва не погибли из-за коварства голландцев, стал черным днём Голландской Ост-Индии. Спешивший мне на выручку флот, не стал церемонится с объединённой эскадрой, которая ему противостояла. «Шторм» и крейсера, построившись в линию как нож сквозь масло прошли сквозь противника, сея вокруг себя смерть и разрушения. Пленных мои капитаны не брали, на сдавшихся не обращали внимание, свою порцию огня и стали получал каждый корабль, оказавшийся в зоне действия орудий моих броненосцев. Военно-транспортные корабли моего флота и бомбардирские суда вошли в пробитую броненосцами брешь, и добили подранков, которых оставалось не особо много, да и не до боя им уже было, экипажи этих кораблей уже думали только о спасении собственных жизней.
Госпитальное судно, капитан которого непрерывно получал сигналы из форта о необходимости срочного прибытия врачей, на всех парусах гнал
