Маленький адепт Великой тьмы - Андрей Коткин
Рябов не стал с ним спорить, вышел в сени, а оттуда по частично заметенному снегом переходу перебрался в баню. Чертенок уже потихоньку известил его, что, по крайней мере, денег в избе точно не наблюдается. Впрочем, и в бане тоже было пусто. Ну, если не считать, конечно, достаточно еще крупненького обмылка, замерзшего в лужице льда на полке возле печки, да снеговой лопаты, стоявшей в предбаннике.
Кстати о лопате, она оказалась реально необходимой. Хоть снега в последние дни выпало и не так много, попасть в скотник, дровяник и на сеновал, не отгребая снег от дверей, не представлялось возможным. Впрочем, снега, как уже было сказано, выпало немного, и больших трудов такая работа не доставила.
Именно в дровянике Андрейку и ожидала та единственная находка, которая ими всеми и была в этот вечер сделана. Так вот, о находке. Так сразу она в глаза вошедшему внутрь совсем не бросалась. Там вообще что либо обнаружить было трудно: сложенная внутри дровяника поленница по какой-то причине обрушилась, мешая получившимся нагромождением поленьев вообще нормально там перемещаться.
— Под дровами источник маны, — вдруг предупредил чертенок мальчика.
— Что это? — На всякий случай уточнил тот.
— Откуда я знаю, — возмутился чертенок, — может артефакт какой, а может просто природный накопитель маны, не источник же это, в самом деле. Будь здесь настоящий источник маны, вы бы уже давно, так или иначе, это на себе бы прочувствовали.
Пришлось дрова перекладывать обратно в поленницу. Впрочем, эта работа тоже много времени не заняла, дров обрушилось не так уж много, больше видимость создавалась.
— Вот так находка! — Удивился Андрей, откопав из-под дров железное нечто, топорщившееся во все стороны железными лапами, на манер жучиных, да еще имевшее с одной стороны два довольно крупных, острых сверла. Впрочем, никакой опасности для первооткрывателя этот техномагический конструкт уже точно не представлял: в верхнем панцире устройства обнаружились аж сразу целых три сквозных пробоины, очевидно и послуживших причиной фатальной неисправности конструкта.
— Вроде, Герасик рассказывал, что полицейские тут с кем-то мелким воевали. Очевидно, эта одна из тех штуковин, — прокомментировал для Ло свою находку Андрейка. — А дырки от полицейских пуль остались.
— Вынь из нее накопитель, пригодится, — посоветовал так и остающийся в невидимости чертенок своему патрону.
— Зачем? — Уточнил Андрейка, но послушно принялся искать, где тут у этого дохлого железного монстра имеется доступ внутрь.
— Быть может, смогу научить тебя делать магические гранаты. В гимназии слышал о них упоминание, вроде не так уж сложно их изготовить. А нет, так сможешь продать, наверняка такие штуковины что-нибудь да стоят.
Доступ к накопителю все-таки отыскался. Для этого надо было всего один барашек повернуть и тогда в «брюшке» монстра открывался лючок, дающий доступ к куску чего-то, в зеленоватом свете ночного зрения похожего на необработанный обломок стекла.
— Забирай, — скомандовал Ло, — и можем идти к твоим друзьям. Все равно, мы тут вряд ли что-то еще отыщем.
Со своими друзьями Андрейка столкнулся уже в дверях. Они тоже не отыскали ничего интересного и решили поинтересоваться, как же идут дела у него.
— Ничего, кроме одного единственного маго-механического сломанного монстра, — отчитался Андрейка, чем вызвал их немалый интерес.
— Если он тебе не нужен, можно я его заберу себе, — первым сориентировался в ситуации Семен. — Ты же знаешь, я люблю со всякими железяками возиться.
— Забирай, — махнул рукой Андрейка.
— Так не честно! — Заспорил Герасик, забывая о том, что сам согласился делить находки согласно тому, кто, что найдет. — Сеня, дай мне хотя бы один из тех двух буров. Я к нему ручку приделаю, буду летом дерево сверлить.
Хоть Сеня и ворчал недовольно, свой бур Герасик все же получил, а потом, бредя по ночной улице обратно к своему дому, выдвинул вполне логичное обоснование постигшей их неудачи:
— Мы уже третьи, если не четвертые, кто приходил туда искать что-нибудь интересное. Первым сам террорист был, он точно знал, где у него чего припрятано. Но даже если это что-то не успел забрать он, потом там все обшаривали полицейские, а потом, быть может, еще и кто-нибудь из соседей, как мы, по темноте приходил, времени то уже немало прошло.
— Даже не сомневайся, были там люди и помимо полицейских, — Выдал Андрейка только в этот момент пришедшую к нему мысль. — Ты же сам вместе с нами затаскивал шкаф, буфет и большое зеркало в раме. Вспоминай, Герасик, было там, где вы искали, зеркало?
— Нет, не было зеркала, — как величайшее открытие выдохнул приятель, — и шкафа не было, и буфета. Зря только время потеряли.
— И ничего не зря, — пробурчал Семка, с некоторой натугой несущий в руках тяжеленького железного «паука». Лично он, Семка, ради такого и еще разик бы в заброшенный дом наведался. — Мы тут побывали, убедились, что клада нет. А так бы и продолжали гадать, мучились бы в сомнениях.
С тем неудавшиеся искатели сокровищ по домам и разошлись.
А «кусок стекла», фонящий маной, на свету оказался очень интересным. Он не совсем прозрачным был, да еще и с розовато-сиреневым оттенком.
— А вдруг это драгоценный камень? — Предположил Андрейка и наметил в планах на завтра еще раз заглянуть в библиотеку. Книг там, конечно, не очень много, но вдруг удастся отыскать что-нибудь про описание таких вот сиреневых драгоценных камней.
— Ты даже не поинтересовался, какое замечательное заклинание я сегодня узнал! — Почти обвиняюще протянул Ло, когда Андрейка закончил возиться со своей сегодняшней находкой.
— Что-нибудь все поджигающее и взрывающееся? — Предположил мальчишка, делая вид, что не очень-то его это заклинание и интересует.
— А вот и не угадал.
— Тогда замораживающее или режущее.
— И не то, и не то. Вообще не атакующее.
— А чего тогда ты так радуешься? Ты же, вроде, только боевые заклинания собираешь?
— Оно боевое, но защитное. — Признался чертенок.
— Лучше покрова тьмы? — Уточнил Андрейка, которому этот самый покров тьмы очень даже нравился: он и невидимость в определенных условиях обеспечивал, и против магии неплохо защищал. Правда, лечебные свойства покрова тьмы мальчишка на себе не испытывал, но, вроде, и они
