Бахмут - Вячеслав Киселев
Потемкин, повелительно взмахнув рукой, сказал по-турецки, — Онлара атлари деджистир! Капиджи ачин! (Поменять им коней! Открыть ворота!), и продолжил по-татарски, — Хан янына тизрэк йеклэп алыгыз! (Скорее скачите к хану!).
Заранее проинструктированные чернявые казаки, в форме турецких солдат, быстро поменяли татарам лошадей и гонцы рванули на север.
Крючок закинут, осталось дождаться когда рыба заглотит наживку. До Днепра от нас, примерно, километров сто, значит часа через три-четыре гонцы будут на месте. Уже будет вечер, орду за полчаса не поднять, если пойдут ночью, что маловероятно, в лучшем случае будут здесь часам к восьми утра, а если выйдут с рассветом — то после полудня. Остаток дня, ночь и утро прошли спокойно, Потемкин разговор не начинал, видимо, был не готов, а мне скучать было некогда — рассказывал бойцам их роли в предстоящем спектакле, а потом тренировал их до автоматизма.
После полудня на горизонте появилась темная «змея» татарского войска и через час я уже мог в бинокль рассмотреть наших «оппонентов». Возглавляла колонну группа ханских гвардейцев, человек в сорок, на высоких темных скакунах, за спинами у гвардейцев были ружья, а в центре этой группы возвышался великолепный белый скакун с сидящим на нем ханом. Арабские, наверняка, скакуны шли красивой иноходью, будто плыли над степью, низкорослые татарские лошадки так не могут, и что меня больше всего порадовало в этой картине, так это разрыв между гвардейцами и основной массой татар, на такой подарок я даже не смел рассчитывать. Милости просим, гости дорогие!
Отправив гонцов к Ласси, мы приготовились к встрече.
Хан и гвардейцы не сбавляя скорости заехали в крепость, видимо собирались проследовать «экспрессом», без остановок — только ошибочка вышла товарищ хан, или не товарищ, потом разберемся — сегодня конечная остановка Ор-капу. Сложно быть полностью готовым к удару по черепу открывая дверь и входя в свой дом, вот и они не были готовы. После выезда хана из арки башни, на уровне груди всадников появилась веревка, подтянутая до поры, до времени вверх, и срезала вторую половину гвардейцев, как автогеном3, а въездные ворота быстро закрылись.
Хан, думая, что он еще здесь начальник, грозно спросил, — Ни эчен Ор-бэй, капкасы ябык? (Где Ор-бей, почему закрыты ворота?).
В этот момент, вниз с галереи заструились змеи арканов, обвивая тела гвардейцев. Единственным, дернувшимся к оружию, оказался начальник гвардейцев, его я «затрехсотил» из «Вала». Я не хотел убивать гвардейцев хана без особой необходимости — если мы с ханом договоримся, то они ему еще пригодятся.
Девлет-Гирей замер на лошади, не зная, что ему делать, казаки уже упаковали гвардейцев. Я сказал перевязать начальника охраны и обратился к хану на русском (Ор-бей поделился информацией).
— Спешивайся хан, приехали!
— Ты кто такой? — спросил хан, пока еще с гонором, на достаточно приличном русском.
В этот момент в ворота начали долбиться, послышались крики на татарском, я махнул рукой и началось!
Казаки и калмыки отработали по орде со стены из ружей и луков, на мосту перед воротами начался хаос, люди и лошади начали падать в ров, друг на друга, орда подалась назад и в этот момент заработали турецкие пушки, попадали они конечно в основном «в никуда», так как были тяжелые и их было сложно наводить, но шума подняли дай бог. В орде началась паника, всадники спешно разворачивались и уходили в даль.
Прошло минут десять, Хан все еще сидел на лошади, наверное думал, что его сейчас спасут, я не хотел пока применять к нему силу, и в этот момент Добрый показал с галереи знак, что с ордой закончили.
— Спешивайся хан и саблю отдай, орда твоя закончилась, если вынудишь меня сказать еще один раз, прокатишься брюхом по степи, вы ведь любите так людей таскать? — пригрозил я хану.
Хан скривил лицо, спешился и отдал мне саблю — красивое оружие, чеканка, камни. К этому моменту Добрый уже спустился с галереи и отдавал команды на подготовку декораций, а ко мне подошел Потемкин.
Гвардейцев хана утащили в подвал, лошадей увели в сторону, а из подвала вытащили десяток связанных турок и поставили их у стены.
— Хочешь Гирей (я намеренно опустил титул), я скажу, о чем ты сейчас думаешь, — начал я обработку хана, — Глупые русские гяуры сейчас возьмут с меня обещание не выступать на стороне султана, соберут ясырь и уйдут, и будет все по прежнему, надо будет — нарушу клятву, скажу это беи виноваты, не хотят мне подчиняться. Только ты ошибаешься, так не будет. Вот смотри Гирей, — я показал рукой на стоящих у стены, приговоренных турок, и махнул рукой. Добрый повел стволом «Печенега» и тела турок начали рвать 7,62 мм пули. Гирей побледнел.
— У меня Гирей, — продолжил я, — Таких ружей хватит всех татар в Крыму изничтожить, но я не буду этого делать, зачем мне убытки нести, заряды денег стоят. Я всех татар заклеймлю и продам в рабство, работорговцам какая разница — татарин или русский, раб, он и есть — раб. Твою семью тоже продам, а тебя привезу в Бахмут и посажу на цепь.
Гирей был на грани разрыва аорты, а я продолжал глумиться, — Нет, если бы ты был настоящим ханом, я бы, конечно, оказал тебе положенные почести, взял с тебя честное слово государя. Да вот беда — не государь ты! Так, наемный работник, как и твои предшественники — захотел Мустафа Крым-Гирея в поход на Русь отправить — сделал его ханом. Не понравилось ему как он с поручением справился, убрал его твоими руками. Что отравил дядьку? По глазам вижу отравил, только мне на это плевать. Я уважаю твоих предков Чингиз-хана и Бату-хана — великие были воины, они в честных сражениях победили моих предков на севере, взяли ясырь, назначили дань и ушли. Эта земля тоже была нашей (тут я немного приврал, до орды здесь жили разные народы, в том числе и славяне), здесь на мысе Херсонес крестили князя Владимира, принесшего веру православную на Русь, твои предки взяли эту землю по праву сильного и оставили вам, я это тоже уважаю. Только тебя Гирей уважать не за что, ты — Чингизид, бегаешь на побегушках у султана, твой народ лишили права торговать на своей земле и оставили вам один способ выживания — грабить Русь и продавать невольников на рынке, расположенном на твоей земле, но принадлежащем
