Газлайтер. Том 5 (СИ) - Григорий Володин
— Гошу? — несказанно удивляется Кира. — Но он же милый.
— Конечно, милый, — миролюбиво соглашаюсь. О вкусах не спорят. — Но далеко не все любят животных. И еще меньше — мертвых животных.
Кире приходится согласиться. Сразу после разговора с некроманткой мне звонят гвардейцы, что провели поиск маршрута черно-полосатого зверя.
— Шеф, за углом того магазина была только одна камера — встроенная в банкомат, — сообщает старший гвардеец. — К сожалению, кто-то повредил и сам банкомат, и жесткий диск с видеозаписями. Мы забрали диск у владельца банка и пытаемся его восстановить. Это займет время, за задачу взялся мой младший брат. Под мою ответственность, шеф. Он очень рукастый парень и уверяет, что справиться.
— Спасибо за находчивость, — хвалю гвардейца. — И твоему брату — отдельное спасибо. Он у нас служит? Если нет, надо исправить. Гвардии нужны толковые компьютерщики.
— Боюсь, это невозможно, шеф, — вздыхает боец. — Брат еще школу не закончил, ему всего двенадцать лет. Но он отлично шарит в компьютерах, шеф, — спешит добавить. — Если братец сказал, что починит, значит починит.
— Кхм, докладывайте по мере поступления результатов, — кладу трубку.
Странный гвардеец. У нас же в гвардии есть свои неплохие компьютерные техники. Но, с другой стороны, если этот гвардеец под свою ответственность привлек постороннего, значит, в нем уверен. А иначе в случае провала понесет дисциплинарное наказание. Улики детям не игрушки.
Вообще же странно. Кто-то будто специально уничтожил единственную камеру на улице. Неужели зверя под шумок прислал Горнорудов? Или Паскевич-младший? А, может, кто-то из родни Вороновых решил отомстить?
Так, ладно, зачем гадать? Ждем восстановления записей. А пока что делаем домашку и идем на тренировку в подвал.
Надо осваивать Тьму, Кровь, Огонь, Камень, Воздух, Ментальную Невидимость, да и про свою родную Телепатию забывать нельзя. А то заявится ко мне в гости тот же Горнорудов, и чем его угощать? Не блинчиками же Антонины Павловны. Поди барон не ест нашу плебейскую еду. А Голод Тьмы или Скала Крушения — это, по-моему, очень даже баронское блюдо. Очень даже.
* * *
— Остолоп, ты что натворил⁈ — кричит Фома Зябликов, когда племянник Гена открыл облупленную дверь и впустил брата главы рода в свою дешевую арендованную квартиру.
— Что такое, дядя? — непонимающе хлопает глазами Гена.
— Зачем ты это накарябал⁈ — Фома указывает на старый сервант, затем на входную дверь, затем на зеркало. — А это зачем⁈ А это⁈ Одной мало⁈ Это дерьмо смывается⁈ С нас же возьмут неустойку за порчу мебели! С депозита вычтут!
По всей квартире — на серванте, на шкафах, на зеркале, на тумбочке под телевизором, на самом телевизоре — написана белым мелом одна и та же надпись:
«Тараканы, идите наху…!»
Гена пожимает плечами, всё еще не понимая причины претензии.
— А разве не так надо пользоваться мелком от тараканов? Нужно специальное заклинание?
— Придурок, это не артефакт! — Фома сжимает пальцами виски, чтобы успокоиться. От увиденной тупости племянника у него подскочило давление. Роду с таким будущей главой точно придет конец. — Где ты видел артефакт за десять рублей?
— Я купил мелок в ларьке за пятьсот…
— Тебя еще и обули, — вздыхает Фома, тяжело падая в кресло. — Ты точно телепат?
— Вообще-то я проходил ранговую комиссию, — обижается Гена, приняв вопрос буквально.
— Может, в роддоме уронили, — предполагает брат главы, опуская на лицо ладонь. — Но не подменили точно…Тест на ДНК же делали, проверяли… — он сокрушенно смотрит на исписанное зеркало, под которым смело, никого не боясь пробегает жирный таракан.
— Дядя, ты зачем вообще приехал? — угрюмо спрашивает Гена и бросает враждебный взгляд на сумку в коридоре. — Лишнего места нет. Нам с тараканами и без тебя тесно в этой однушке.
На самом деле Гена волнуется, как бы дядя не заглянул в тумбочку под телевизором. Туда он положил кучу денег, которую вынул из банкомата, который разбил, когда выпускал шершнемета.
— Закрой пасть! — гремит Фома. — Ты забыл, зачем тебя послали в Будовск? Почему помеха на пути к Енеревой еще жива?
— А я знаю? — пожимает плечами наследник. — Я выпустил шершнемета, как отец и сказал, но зверь, видимо, не справился.
— Что еще за «видимо»? То есть ты не видел? Ты его выпустил не рядом с Вещим?
— Нет, конечно, — фыркает Гена. — Там зверствовала орда обезьянокрыс, я к ним и на сто метров не приближусь.
— Мало того, что тупой, так еще и трусливая курица, — вздыхает Фома. — А простолюдин Вещий, значит, приблизился к орде, он не побоялся, да? — Гена молчит пристыженно. — Твой отец потратил последние деньги на еще одного зверя, но на тебя полагаться больше нельзя. Теперь я сам возьмусь за Вещего. А ты ходи в «шестерках», раз нет ни ума, ни храбрости, понял?
— Да на здоровье, — ворчит Гена.
— Бегом за мыло и вытирай это дерьмо, — кивает дядя на надписи. — А будешь спорить — я тебе все нейроны сожгу. Они у тебя всё равно не контачат.
* * *
— Данила, тут заказ поступил, — позвонив, сразу сообщает Эльдар, и в его голосе чувствуется его фирменная лисья улыбка. — Зябликовы просят, чтобы ты приручил им зверя.
— Зябликов — это же жених Камилы? — вспоминаю.
— Ага, верно, — соглашается наследник Енеревых. — Самозванный жених.
— Не думаете, что их предложение похоже на подставу?
— И это тоже верно, — смеется Эльдар. — Ну как? Возьмешься?
Интриганы Енеревы, блин. Нет, чтобы послать этих Зябликовы куда подальше, так перекладывают решение с больной головы на здоровую.
— Что они обещали за зверя? — вздыхаю. — Отстанут от Камилы?
— Обещали, что — да, — вот прямо слышу, как у него скрипят губы, натянутые в широкой ухмылке от уха до уха. — Если удастся приручить зверя.
— А что за зверь-то?
— Борзая.
Хм, это же легко дрессируемый вид. Почти такой же послушный как Легавый. Считай, дальний родственник Шарика. Только размерами меньше.
— Точно подстава, — делаю вывод.
— А то! — не спорит Эльдар. — Так ты не ответил. Возьмешься?
Тут меня осеняет озарение. А ведь эти Зябликовы — род телепатов. Не знаю, насколько они сильны, но, должно быть, силенок хватит на дрессировку податливого вида зверя. И, возможно, того шершенемета (название зверя я уже выяснил) послал не барон Горонрудов, и не князь Паскевич, и не родня магов Тьмы Вороновых, а разорившиеся бедные никчемные Зябликовы.
И, знаете, вот сейчас мне становится очень-очень грустно из-за этой догадки. Вначале я ведь даже не подумал о Зябликовых. За последнее время моя самооценка настолько выросла, что уже слегка нависла над действительностью. Я сразил Вороновых, дал отпор Горнорудову, и подсознательно решил, что более мелкие
