Внедрение в ЦК 2 - Вадим Владимирович Чинцов
Оказавшись на свободе, Эрнст Рем начал восстановление запрещенных штурмовых отрядов. В апреле прошлого года им была организована милитаристская организация «Фронтбанн». В ее состав вошли бывшие штурмовики и боевики «Имперского флага» и «Оберланда». Рем умеет ладить с людьми, и скоро к «Фронтбанну» примкнули националистические союзы «Блюхер» и «Танненберг». Перечисленные организации совместно провели 11 мая 1924 года «Немецкий день» в Галле. В Галле прибыли представители немецкой аристократии, двадцать шесть генералов и один адмирал под предводительством Людендорфа. По окончании мероприятия произошли многочисленные столкновения с нацистов с левыми. Количество пострадавших оказалось довольно значительным.
Вскоре вместо запрещенной НСДАП было организовано Национал-социалистическое освободительное движение во главе с Людендорфом. Людендорф привлек к партийной деятельности Рема и лидера ячейки НСДАП в Ландсхуте Грегора Штрассера. Оба нациста были выдвинуты от новой организации в баварский ландтаг, а затем и в рейхстаг.
Пока Гитлер находится в тюрьме, Рем продолжает реорганизацию своего детища — «Фронтбанна». Деятельность Рема была настолько успешной, что вскоре в движении числилось около тридцати тысяч бывших штурмовиков и фрайкоровцев. Вскоре после этого Людендорф и Штрассер потребовали от Рема, чтобы к непосредственному руководству «Фронтбанном» были привлечены они сами и их люди. Рем отказал обоим, но в тот момент он пользовался такой популярностью среди фронтовиков, что идти с ним на конфликт никто не решился. Желая быть единоличным руководителем «Фронтбанна», Рем тем не менее решил, чтобы все его подчиненные присягнули на верность Людендорфу, как верховному лидеру. Он также создал ряд внутренних положений для своей организации. Все это крайне заинтересовало прокуратуру Мюнхена, которая осенью прошлого года начала расследование деятельности «Фронтбанна». В ходе следствия выяснялись связи организации с Гитлером, что стало причиной отказа в досрочном освобождении Гитлера в октябре 1924 года. Следствие продолжалось до декабря, в действиях «Фронтбанна» не было обнаружено состава преступления, и организация не была запрещена. Кроме этого прокуратура разрешила освобождение Гитлера. Выйдя на свободу, Гитлер с головой кинулся в политическую жизнь. Он встретился с руководством освободительного движения и с Ремом. Гитлер рассказал им, что теперь он намерен добиваться власти законным путем, и потребовал от Рема безоговорочной передачи «Фронтбанна» в свое распоряжение. Рем решил выждать, а бывшие товарищи Гитлера стали называть его «Альфредом-законником». В конце декабря 1924 года Гитлер собрал первый после освобождения митинг в Мюнхене. Через несколько дней, в январе 1925 года Гитлер отправился на аудиенцию к премьер-министру Баварии Генриху Гельду. Предмет их разговора остался тайной, но почти месяц спустя запрет на деятельность НСДАП и СА был снят Гельдом.
Гитлер объявил о воссоздании национал-социалистической партии и ее штурмовых отрядов в восстановленной нацистской газете «Фелькишер беобахтер». На следующий день вечером Гитлер выступал в пивном зале «Бюргербройкеллер», собралось более четырех тысяч его сторонников, но среди них не было Эрнста Рема. Так начал назревать конфликт между Гитлером и Ремом. Возможно, им бы и удалось достичь компромисса, но Гитлер настаивал на том, чтобы штурмовики были в первую очередь «солдатами партии» и уделяли все свое время нуждам НСДАП и действовали скорее в качестве агитаторов. Рем, напротив, настаивал на дальнейшей милитаризации штурмовиков; кроме этого, ему не хотелось передавать с трудом сохраненные кадры СА в чужие руки. Тем не менее, в середине апреля 1925 года, после встречи с Гитлером Рем передал руководство «Фронтбанном» начальнику группы «Митте» («Центр») Вольфу Генриху графу фон Хельдорфу, и удалился от активной политической деятельности.
За время отсутствия Гитлера национал-социалистическое движение наряду с несомненными успехами понесло и чувствительные потери. Его ряды покинул генерал Людендорф.
Собственную фракцию создал Грегор Штрассер, придерживавшийся радикальных антикапиталистических лозунгов. Наиболее опасными для Гитлера были Грегор Штрассер и Йозеф Геббельс. Они оба отличались ораторским даром и умели увлечь за собой людей. Кроме этого, они представляли левое крыло НСДАП, понимавшее слово «социализм» в названии партии буквально. Грегор Штрассер умело вел свои финансовые дела и не нуждался в спонсорах, он также оказывал посильную помощь лояльным ему партийным функционерам в Северной Германии.
Я предлагаю организовать встречу с Штрассером и Геббельсом и предложить объединить наши страны в строительстве социализма. Наша задача-минимум состоит в увеличении конфронтации Гитлера и этих двоих "социалистов", время от времени устраняя тех или иных политических противников. Задача-максимум — объединить Штрассера и немецких коммунистов для привлечения Германии в качестве экономического и военного союзника. Первого настоящего союзника среди европейских стран.
Сталин закурил и предложил курить всем желающим, подвинув пепельницу — Курите, товарищи! Товарищ Батюшин, как вы оцениваете военный потенциал нынешней Германии?
— В августе 1925 года были выведены оккупационные войска Франции и Бельгии из Рура, Дюссельдорфа, Дуйсбурга и Рурорта. Позиции Германии все более усиливаются, в то время как Франция и Бельгия лишились важных средств давления на нее. У ведущих держав Антанты, безусловно, было понимание того, что к 1925 году Германия начнет восстановление своей промышленности и мало-помалу вооруженных сил. Очевидное недовольство немцев Версальским договором, особенно установленными границами, ограничениями на вооружение, а также популярность в Германии партий и движений левого крыла и тесные отношения с СССР вызывают беспокойство Франции, Англии, Бельгии, а также Польши и Чехословакии. Немцы вполне смогут со временем восстановить свою армию — это упорная нация. Крайне важно не допустить финансирование Германии американцами! Предлагаю выделить эти займы немцам через наш банк, привязав к себе немцев еще и долгами кредитных обязательств. Мы широко привлекаем немцев на наши предприятия, нужно увеличить их количество в несколько раз — во-первых, мы сможем стать немцам хорошим работодателем, во-вторых, в сознании немцев мы сможем произвести значительный сдвиг, показав им прелести строительства социализма.
Сталин внимательно слушал и делал у себя отметки в блокноте. Затем он перевел на меня свой взгляд и предложил высказаться инициатору встречи.
Я подошел к стене, на которой висела карта Европы и указкой ткнул в Берлин — наша первоочередная задача — не дать выплеснуться наружу национализму, пестуемого Гитлером и его единомышленниками. Срочно нужно забрасывать в Германию ликвидаторов — если переговоры с Штрассером зайдут в тупик, нужно провести большую чистку. В первую очередь, кроме Гитлера и Рэма это Штрассер, Геббельс,
