И аз создам! - Сергей Николаевич Зеленин

После этой неприятной, но видимо - необходимой процедуры, Упырь и Саул остались в «людской» с теми двоими, а мы с Ксавером по жесту молчаливого «третьего» (уж не немой, ли?) - пошли за ним. Миновав с пяток комнат - заставленный всевозможным барахлом (запасники какого-то музея, никак?), тот предложил мне посидеть в одиночестве взаперти в одной из небольших коморок – похожей на артистическую уборную в провинциальном театре или запущенный донельзя дамский будуарчик.

Воспользовался имеющимися здесь «удобствами» в виде старомодной «ночной вазы», я смог заодно исправить кое-какие огрехи, появившиеся в моём «боевом макияже» - смотрясь в раритетное трюмо с запылёнными зеркалами. Чуть позже принесли сравнительно горячий чай в стакане, колотый сахар и пару бутербродов с ветчиной и, я - уже давно изрядно проголодавшийся, с большим удовольствием перекусил.

Затем, после примерно полутора часов томительного ожидания, тот же человек, казалось – ещё пару «кругов» проведя через всё здание, ввёл меня в довольно просторный полутёмный зал. Несмотря на уже ночную темень, окна его были наглухо зашторены и «люминесценцию» создавал лишь горящий на одной из стен светильник-бра с двумя тускло-жёлтыми электрическими лампочками. Другие, довольно многочисленные источники света - были отключены и, в зале царил довольно зловещий полумрак.

Хотя, в центре стоял большой прямоугольный стол со стульями и сидящими на них людьми – числом немногим более двадцати.

- Здравствуйте, люди!

- И ты будь здрав, добр человек, кто б ты не был, - слышу в ответ, - садись вон на ту табуреточку у стеночки – в ногах правды нет.

Особого приглашения не требуя, усаживаюсь на донельзя расшатанную деревянную табуретку у стены - под самым «тем самым» светильником, извиняюсь за тавтологию. Папочку с бумажками кладу на колени и скромненько молчу - под пристальными, изучающими взглядами двух десятков глаз, жду - когда меня рот раскрыть попросят.

Таким образом, я был хорошо виден людям сидящих за столом, а они мне виделись лишь в образе неясных силуэтов. Немного обвыкшись, с большим трудом смог различить Ксавера - по правую руку какой-то сгорбленной «тени» (возможно старика?), во главе стола.

Хотя, одного – самого близкого ко мне делового, я мог рассмотреть более-менее отчётливо!

Крупный, полный мужчина – но лицом, жестами и агрессивными движениями - более похожий на борца сумо, чем на криминального деятеля.

Он и задал мне первый вопрос:

- «Серафим», говоришь?

Киваю и, глядя не на него - а на «Тень» во главе стола, спокойно-вежливо отвечаю:

- Аз езмь. Ты на какое прозвище откликаешься, уважаемый?

Не представляясь, «Сумоист» плотно на меня «наехал»:

- Ты сперва докажи, что не работаешь на «ЧеКу»!

- Доказываю: я никак не могу работать на «Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем» - ибо эта организация упразднена 6 февраля 1922 года с передачей полномочий «ОГПУ».

Тот, начиная закипать:

- Как бы там эта «контора» не называлась – а по твоим повадкам заметно, что ты – мусорская подстава!

Так же, глядя мимо него на «Тень»:

- «Повадки», говоришь? Если бы не пришёл сюда своими ногами, с одним моим – очень(!) хорошо знакомым, то решил бы: попал на «исповедь» в «острог» - где с меня мусора выбивают «чистуху»…

Вообще-то жаргон «моего времени» - поймут, нет?

Поняли!

В зале угрожающе загудело, но не смутясь, я – тыча большим пальцем за спину:

- …Ибо у людей принято при разговоре за стол сажать, а не под лампу – по мусорскому обычаю!

«Тень» сухо кашлянула в кулачок и в зале стихло - как при оглашении результата бракоразводного процесса миллионера.

«Сумоист», видимо - играл предназначенную ему роль «злого следователя» и, сразу не понял, что вся его краплёная колода карт - бита одним козырным тузом.

Привстав, он прорычал:

- Прежде чем за стол садить - у людей принято узнать, кто ты такой по жизни то, вообще?

- Проживу жизнь – тогда скажу. А ты, с какой целью интересуешься?

- Уж больно ты какой-то «мутный», Серафим. Вот я и интересуюсь – не работаешь ли ты на…

Перебиваю и довольно резко:

- На Каца…?

Напоминаю, что ещё прошлой осенью Абрам Израилевич стал Начальником сперва губернского, а затем – краевого отдела НКВД. И достиг он этих карьерных высот, благодаря мне и никому более. Естественно, после такого события - отношения между нами стали «вполне соответствующими» и до сих пор продолжают таковыми быть.

Поэтому, я на полном серьёзе ответил:

- …Нет, я не работаю на Каца. Это Кац – работает на меня!

После этих слов, в зале на пару минут повисла могильная тишина…

Вижу, как Ксавер что-то шепнул на ушко Тени и, тот кашлянув:

- Люди! Слышали про таких кумовок, как «Гуливан», «Колька-мясо» и «Карахан»?

Эти оборотни-бандиты работали на бывшего Начальника ГубНКВД Погребинского и благодаря мне были разоблачены и, так сказать – «нейтрализованы».

Тотчас загудело:

- Как не слышать!

- Если бы не Серафим – они бы до сих пор сидели промеж нас.

В зале раздался приглушённый… Как бы назвать… Вскрик, не вскрик - скорее выдох. Воспользовавшись произведённым эффектом, встаю, решительно подхожу к «Злому следователю» и положив на плечо руку, вопросительно-повелительно говорю:

- Если вопросов больше не имеется - а сказать чего умного не можешь, может - под лампочками покемаришь, пока я с людьми говорить буду?

Чуть привстав, тот растерянно крутит головой – не зная как поступить. Видать, в «сценарии» такого предусмотрено не было. «Тень», еле слышно кашлянул в могильной тишине и «дознаватель» послушно последовал моему предложению.

Сидящие за столом деловые, теперь уже не казались мне всего лишь безликими «силуэтами». Из-за ламп горящих уже не сверху - а за моей спиной, их лица были более-менее освещены - на моё же, прямые лучи не падали. За свой грим можно было не опасаться. Хотя хорошенько разглядеть, особенно самых дальних от меня - я по прежнему не мог, но всё же было видно – люди, как люди: насчёт хвостов не знаю, а вот рогов на головах – у них точно нет. Ксавер и «Тень» оказались несколько наискосок от меня - на «средней дистанции», можно сказать. Причём, если своего партнёра я мог достаточно хорошо рассмотреть на лицо (как и все – как по голове пыльным мешком оглоушенный!), то «Тень» - находящийся в