Стальная империя - Сергей Александрович Васильев
Он обернулся назад, разглядывая идущего третьим, под вымпелом младшего флагмана, «Боброка», ощетинившегося разнокалиберными стволами, и тяжело вздохнул.
– Там, куда мы идем, поймать нас миноносцам – еще постараться надо. Да и мало у япошек миноносцев. Меньше трех десятков. Свои они только начинают строить, поэтому ваши, Василий Арсеньевич, линейные крейсера там будут королями моря.
– Дотуда еще дойти надо. А если немцы нас все-таки сдадут? Где базироваться будем? Хотя что я… Вы ведь не скажете мне, Степан Осипович?
– Не скажу… Пока… А скажу я вам, Василий Арсеньевич, что через час мы повернем не к зюйду, а к норду.
– То есть… Штурманец!
Сидевший за столиком лейтенант подскочил и мелкой рысью рванул к командиру и адмиралу.
– Лейтенант, посчитайте курс между Оркнеями и Шетландами, – распорядился адмирал. – Британию будем обходить с севера, а затем – на Корву и Санта-Крус. Через… сорок две минуты передайте предварительный на эскадру.
Лейтенант испарился.
– Государь считает, – вздохнул адмирал, – что ловить нас будут в Ла-Манше. Прямо у себя под боком, чтобы не слишком утруждаться.
– В Ла-Манше мы во французские воды уйдем, – не согласился капитан.
– Это ежели французы нас пустят.
– А с чего бы не пустить?
– А с того, что к прохождению Канала будем мы с вами уже международными преступниками, потому что на Доггер-банке расстреляем пару-тройку, а то и больше, мирных рыбаков, что там пасутся. Как есть расстреляем. Злодейски.
– Сведения надежные? – спросил капитан.
– Надежнее не бывает. К слову, насчет японских миноносцев вы правы: британцы передали им вместе с «Касуми» еще два стошестидесятифутовых, они и названия уже получили: «Фумидзуки» и «Сатцуки». Так что мелькнут они в паре кабельтовых от нас, в тумане, да с развернутыми аппаратами…
– А попали мы в кого постороннего или нет – это уже вопрос тонкий, – усмехнулся Бойсман.
– Обязательно попадем, Василий Арсеньевич, обязательно. Британцы уже и приказ у штабных выкрали – при проходе опасных мест палить направо и налево, чтобы не допустить минных атак. Двое-трое подсадных с заложенными зарядами да раскиданными осколками нашего калибра наверняка уже на позиции.
– А угольщики наши? Как же мы без угля?
– Если вы про те, что сейчас нас якобы ожидают южнее Ла-Манша, так они постоят пару суток, да и пойдут в Петербург: кардиффа у нас, сами знаете, вечно не хватает. Встречать нас господа островитяне будут и на Доггер-банке, и в Ла-Манше. Всей эскадрой Канала поджидают. А вот на Корву нас «Джон Юз» будет ждать, угольщик из новых, с тросовыми погрузчиками.
– Жаль, что всех на нефть не перевели, – вздохнул Бойсман. – Нефтяная погрузка – просто круиз по сравнению с угольной… В первый раз жалею, что иду не на миноносце или не на минном крейсере.
– По плану вам «систерны» должны будут следующей зимой ставить, – вздохнул Степан Осипович. – Дожить бы до следующей зимы…
– Хорошо будем воевать – доживем, – пожал плечами Бойсман, – а плохо будем – и «систерны» не помогут. С крейсерами англичане к Оркнеям успеют, а вот «невинных жертв» от Доггер-банки туда подтянуть – нет, никак не успеть. Ну что ж… Аплодирую, Степан Осипович. На Санта-Крусах хоть скажете, куда идем? Или в Монтевидео изволите?
– В Монтевидео. И только про следующий переход, – отрицающе помотал бородой Макаров. – Приказ Хозяина. Уж больно много у нас англофилов, особенно на берегу. Хотя от них тоже польза случается, как видите. Да не волнуйтесь, капитан. Если что, и у Николая Иваныча пакет с полным приказом на операцию есть, и у Кербера тоже. Да и у вас в сейфе, как подозреваю, завалялся конвертик на случай моей внезапной кончины.
– Завалялся, – не стал отрицать Бойсман. – Но дай-то бог мне его попросту спалить по приходе на место.
– Дай-то бог, Василий Арсеньевич, дай-то бог! Штурман, показывайте, что у вас там напрокладывалось!
В тот же день. Остров Ормуз, северный склон охряной горы– Всем молчать. Как мыши, сидеть, ну! – шепот фельдфебеля Кухаркина[46]был столь зловещ, что даже поручик Жуковский, выпущенный год назад из Михайловского артиллерийского училища и успевший пообтереться в армии, невольно замер.
– Удушающая жара, Сирил. Как местные ее терпят, не представляю.
Русские неожиданно услышали английскую речь. Англичане остановились на самом гребне холма. С его обратной стороны в нише из плотного песчаника, буквально под их ногами, располагался тщательно замаскированный наблюдательный пункт береговой батареи восьмидюймовок. Сами орудия еще только демонтировались со списанных канонерок, да и орудийные позиции, размеченные на местности, находились в той степени готовности, про которую принято говорить «и конь не валялся».
– Персы живут здесь с детства, сэр, – ответил Сирил, – и вряд ли знают что-либо иное.
Англичанин склонился, внимательно разглядывая ведущую к карьеру дорогу.
Жуковский отпрянул в глубину наблюдательного пункта, чтобы случайно не выдать своё присутствие, и поклялся, что наградит фельдфебеля десятью рублями за его идею замаскировать следы артиллеристов, заставив местных персов прогнать по будущим позициям не меньше трех десятков запряженных ишаками повозок с добываемой по соседству охрой.
– Что-нибудь заметили, Сирил? – поинтересовался высокий джентльмен совершенно скучающим тоном.
– Сам бы я развернул… карьер именно здесь, – ответил Сирил, – отсюда открываются отличные углы… обзора. Но не видно, чтобы тут перевозили тяжёлые грузы, не говоря уже о строительных работах. Ни палаток, ни следов локомобилей. А я знаю, что у русских они есть. Ничего. Видимо, они не заинтересовались этим… превосходным видом. Даже следы сапог отсутствуют.
Жуковский скосил глаза – на его ногах действительно были мягкие персидские чуни, а форму прикрывала длинная светло-серая с красноватым отливом рубаха. Удививший его приказ гэпэушника из разведки Туркестана капитана Корнилова оказался не таким уж дурацким.
– Наверное, они заняли только старую португальскую крепость, – пожал плечами старший из джентльменов. – Я бы еще проверил вон тот лес, – он указал на зеленое пятнышко у основания мыса Харра. – Возможно, там мы наконец найдем… интересующих нас бабочек.
– Энтомологи, – с уважением нарушил молчание фельдфебель, когда коляска с гостями запылила вниз по дороге. – Бабочек иголками препарируют! «Жантельмены», епта!
Поручик с удивлением посмотрел на него.
– Я ж с гимназии исключен, вашбродь, – усмехнулся фельдфебель, – согласно указу государя императора Александра Второго Миротворца «О кухаркиных детях». Матушка моя, Царствие ей Небесное, как раз кухаркой-то и была. Стопроцентное,
