Возрождение Феникса. Том 1 - Григорий Володин
— О-ох, Оксана Тимуровна, — вздыхаю. Надо же, какая фанатичная женщина! — Да поймите же, у меня нет исключительного таланта к вокалу.
— Тогда что же это было? — кивает она на пианино. — Когда ты пел, мои руки сами собой играли! Словно твоими губами пел Боян!
— Вы меня вообще слышите? — перехожу на серьезный тон и произношу по слогам. — И-склю-чи́-те-льный. — она непонимающе хлопает глазами. — Ладно, сейчас покажу.
Кладу руку на пианино рядом с ее нежными пальцами. Быстро пробегаюсь. Изучаю звучание клавиш. Инструмент-то незнакомый. Ага, понятно. Диапазоном звуковых градаций похоже на валинорскую секваю, а вертикальным расположением струн на нигарский фортпан. Теперь что-нибудь посложнее.
Приходится нагнуться к учительнице, чтобы дотянуться второй рукой. От неожиданности женщина дергается, но не отшатывается, только лишь тяжело дышит. Нежный цветочный парфюм Оксаны щекочет мои ноздри.
— Я мешаю? — робко спрашивает она, заглядывая поверх очков в глаза.
Качаю головой, и учительница облегченно выдыхает. Понравилось зависать в моей орбите.
Я же играю Анинский Этюд. Очень красивая, милая, лирическая и, одновременно, игривая миниатюра. Разбор простейший, но играть не просто: этюд на октавную технику и скрытую мелодию. Специально играю вариант для среднего уровня — без стаккато на педали.
Оксана замирает, вслушивается в звучание.
— Прекрасно, — выдыхает она, когда заканчиваю и выпрямляюсь. — Никогда не слышала ничего похожего. — А потом до нее доходит смысл моей инсценировки. — И много ты умеешь всего такого…разного?
— Достаточно, — пожимаю плечами. Не скажешь ведь, что я могу играть на инструментах, петь, писать картины, высекать из мрамора скульптуры и еще многое-многое. Просто незачем. — Вокал, да и музыка вообще — лишь один из моих талантов, далеко не главный, так что простите.
На этом разворачиваюсь и покидаю кабинет. Прежде, чем свернуть за дверной проем, замечаю, что Оксана Тимуровна сидит грустная-грустная. Раз за разом ее рука гладит клавиши, которых я коснулся последними в конце этюда. Не играет, просто гладит.
Сегодня специально меньше опираюсь на трость. Демонстративно хожу на двух ногах. На удивленные вопросы одноклассников отвечаю, что вылечился.
На большой перемене опять обедаем квартетом. К нам со Степкой снова присоединяются Алеся и Ира. Алеся радостно поздравляет меня с победой в дуэли над Корсовым и ростом до Кмета. Ира же спрашивает, когда я поеду к ней в гости спарринговаться.
— Еще чего! — хмурится Алеся, отведя от зеленых глаз русую челку. — Размечталась!
— Арсений уже пообещал, — рыжая барышня в шутку показывает язык подруге.
Зеленоглазка растерянно поджимает губы и смотрит на меня как на предателя.
— Это правда, Арсений?
— Алеся, чистая правда, — и быстро перевожу тему. — Лучше скажи, можешь сводить меня после уроков в свой клуб?
Ее расстроенное лицо тут же расцветает.
— Могу, — соглашается и озадаченно смотрит. — А зачем? Неужели хочешь посмотреть на игру своей подруги? — улыбается.
— Хочу играть в Грон, — говорю как есть.
Мои слова вызывают бурную реакцию. Ира и Алеся переглядываются. Степка давится беляшом.
— А как же твоя нога? — спрашивает Ира. — Разве уже можно спорт?
— Да, пробуждение «колодцев» помогло, — отвечаю. — Постепенно мышца восстановилась. Теперь могу заниматься всем упущенным. Ходьбой, бегом, Гроном.
— Арсений, — осторожно говорит Алеся, а вторая девушка кивает в знак поддержки. — Но ведь уже конец года. Мы завершаем школьный сезон. Последние четыре игры остались, а затем всё, выпуск.
— Я в курсе, — серьезно отвечаю. — Но думаю, мне есть что предложить вашей команде.
Алеся скептически вздохнула, но промолчала. Понятно, решение принимают капитан и тренер. А им новичок в финале сезона даром не сдался.
Чтобы сменить тему, Ира спрашивает Степку:
— Степан, а ты в какой-нибудь клуб входишь?
Вопрос смущает здоровяка, и он опускает глаза на пирожок.
— Шахматный, — огорошивает простолюдин барышень, да и меня, по-честному.
— Ни за что бы не подумала, — улыбается Алеся. — И как успехи?
— Попал в четверть сезонных игр, — гордо он заявляет.
Над нашим столом поднимается громкий восторг. Недооценивали мы скромнягу Степку. Даже я как-то упустил из памяти, чем он увлекается. Лично видел, как он рыбачил на Щучьем озере, вот и воспринимал его «руковатым» парнем. А оно вот как оказывается. Шахматист.
После уроков вместе с Алесей иду в ее клуб. Одноэтажное здание из красного кирпича стоит подле зеленого поля. Внутри строения небольшой дощатый спортзал и две раздевалки, мужская и женская. Большинство членов клуба, в футболках и шортах, уже собрались на поле. В зале же на нас оборачивается высокий рыжий парень.
— Алеся, бегом переодеваться, — игнорируя меня, указывает он девушке, ткнув пальцем в смарт-часы на запястье. — Через семь минут тренировка.
— Да, сейчас, Богдан, — барышня зависает и мнется. — Тут такое дело. Мой одноклассник, Арсений Беркутов, хочет вступить в клуб.
— Чего? — рыжий выпучивает глаза и впервые уделяет мне внимание. — Кхм, я Богдан, атаман команды.
Он протягивает ладонь.
— Привет, — обмениваемся рукопожатиями.
Другой рукой парень в полном недоумении чешет рыжие вихры.
— Раз учишься вместе с Алесей, то, значит, тоже в выпускном классе?
— Именно.
— Ага-ага. Так на кой тебе сдался Грон на самом финише школы?
— Раньше болел, — приподнимаю трость. — Не мог заниматься спортом из-за ноги. Теперь могу. И хочу.
— Понял, — Богдан скрещивает руки на груди. — Ну вообще у нас два состава: стартовый и запасной. Последний на играх участвует при замене. На тренировках играют все — стартовый против запаса. Среди запасных игроков у нас недокомплект, так что ты даже вовремя.
