Эми Фетцер - Ты так прекрасна!
Он виноват, очень виноват, но почему Виктория не предоставила ни одного доказательства, что действительно преследует убийцу? Ему и самому был подозрителен Бэкет, но что с того? Даже после смерти Велвет не было никаких оснований задерживать владельца салуна. Оставалось только надеяться, что он еще не успел добраться до Виктории, поскольку ее видели уже после исчезновения мисс Найт. Возможно, гордячка сама занята расследованием этого дела. Если это так, он обязательно ее найдет. Сколько бы ни потребовалось времени.
— Милорд…
Крис резко обернулся. В комнату шагнул Рэндел, как всегда, в тщательно выглаженном костюме с высоким накрахмаленным воротником.
— Ради Бога, Рэндел, отдыхай, все еще снят.
— У нас гость, сэр.
Шериф бросил удивленный взгляд на окно. Помощник?
— В это время?
— Да, сэр. Женщина, вся в грязи. Она спит на пороге дома.
Крис стремительно рванулся к выходу и, скатившись по лестнице, рывком распахнул дверь. Он так и знал! На пороге виднелась худенькая фигурка. Свернувшись калачиком, она спала.
— Вик, — чуть слышно прошептал он и медленно подошел к любимой, борясь с желанием заключить ее в объятия и покрыть поцелуями.
Протянув руку, Крис сжал кулак, чтобы унять предательскую дрожь, и лишь потом осторожно коснулся спящей. Та проснулась мгновенно и, резко отстранившись, выбросила вперед руку, но он ее перехватил. Только после этого Виктория подняла глаза, в которых отразились боль и мука.
Ее было не узнать: лицо в ныли, лоб прорезала огромная морщина, под глазами синие круги. К тому же волосы свалялись, а на рваной одежде засохла грязь.
— Господи, Вик! — вырвалось у него. — Где ты была? Виктория с трудом сглотнула: в горле давно уже пересохло.
— Искала ее. Я была на стоянке дилижансов, ездила на железнодорожную станцию… Лаки сказал мне что-то про пещеру… Я излазала всю округу, — ее глаза наполнились слезами, — но так и не смогла найти Велвет. Это моя работа, а я не смогла.
— Тише, — заключив в объятия, попытался успокоить ее Крис. — Все в порядке.
Он хотел помочь ей подняться, по Виктория тут же высвободилась.
— Я сама, — выдохнула она, продолжая сидеть на пороге. Крис тотчас сжал ее с такой силой, словно хотел выжать весь воздух из ее легких.
— Хватит, — решительно выпалил он. — Мне осточертело твое упрямство. И твоя чертова независимость
Не успела она что-либо ответить, как шериф уже отдал распоряжение дворецкому:
— Рэндел, возьми ее вещи.
Тот повиновался и, подняв рюкзак, последовал за хозяином, на руках несшим Викторию в дом.
Войдя в кабинет, Крис, несмотря на обуревающую его ярость, осторожно положил ее на диван, затем отвернулся и уставился в стену напротив.
— Оставь нас, — прошипел он сквозь стиснутые зубы дворецкому.
Поставив сумку на пол, Рэндел тотчас закрыл дверь.
Наступила тишина Напряженная гробовая шшина, какая бывает только перед бурей. Виктория видела, как неестественно выпрямлена спина Криса и как крепко сжаты его кулаки. Казалось, еще мгновение, и они обрушатся на что-либо со страшной силой, лишь бы избавить себя от напряжения Виктория спустила ноги с дивана.
— Посмотри на меня, Крис.
Он не шелохнулся, просто не осмеливался. Если бы он обернулся, то наверняка бы подскочил к ней и тряхнул изо всех сил.
— Пожалуйста.
Этот умоляющий голос заставил его медленно повернуться. «Как заострилось его лицо», — удивилась Виктория В глазах Криса застыл гнев.
— Ты исчезла, исчезла, не сказав никому ни слова! — хрипло выдавил он.
Поднявшись с дивана, Виктория ошеломленно откинула волосы со лба. Неужели это она — причина столь глубокой боли в его голосе?
— Ты в самом деле волновался?
В один миг все морщины на его лице разгладились, и он с силой привлек ее к себе. «Так и держи, — подумала Виктория. — И не выпускай. Никогда».
Обхватив ее голову рукой, Крис заставил любимую взглянуть на него. В глазах Виктории он увидел бесконечную усталость, горечь и чувство вины.
— Я просила Велвет не вмешиваться, но она…
Он закрыл ей рот поцелуем. Его губы словно сами коснулись ее губ, тело само прильнуло к ее телу. Еще бы: надо ведь убедиться, что перед ним — не мираж и ее можно сжать в своих объятиях. Его губы прильнули к ней так жадно, как губы путника к живительной влаге родника. Виктория ответила столь же страстно, с силой вцепившись ему в плечи.
Время шло, а ей никак не удавалось утолить свою жажду. Он был нужен ей, нужен как воздух. Именно об этом мечтала она там, в горах, одна, холодная, голодная, всеми забытая и не нужная никому. «Ради чего все это, — думала она, пробираясь по заброшенным грязным шахтам, — если некуда вернуться, негде создать домашний очаг?» Только сейчас, ощущая под его залатанными джинсами твердые мышцы ног и прикорнув у него на груди, Виктория вдруг почувствовала, что вернулась в давно покинутый дом.
Внезапно Крис обрушил на ее лицо град беспорядочных поцелуев, на ее истинное лицо, не скрываемое больше маской.
— Боже, как мне тебя не хватало, — тихо выдохнул он. Теперь, обретя ее снова, он больше не позволит ей исчез-
нуть. — Из-за тебя я чуть не сошел с ума. Но почему ты мне ничего не сказала?
— У меня не было времени. — Их губы тотчас слились снова. — А рядом не оказалось человека, которому я могла бы доверить послание тебе.
Она коснулась его щек ладонями и, простонав, впилась ему в губы. Пусть хотя бы на миг уйдут прочь все тревоги, отступит обида на прожитую впустую жизнь.
— Никогда так больше не делай. — Он легонько тряхнул ее за плечи.
— Не буду, Крис, клянусь. Меня очень испугало исчезновение Велвет. Она мертва? — Она с тревогой ждала ответа.
— Да.
Виктория замерла и отвела взгляд.
— Я нашел ее в пещере. Лаки меня привел… Она медленно высвободилась из его объятий.
— А как Лаки?
— Он волнуется за жизнь «высокой леди». Виктория тяжело опустилась на диван, пружины со скрипом отозвались.
— О Боже! — опустошенно выдохнула она, хватаясь рукой за горло, чтобы сдержать рыдания.
Опустившись рядом, Крис осторожно взял ее за руку.
— Это какой-то кошмар.
Виктория негромко кашлянула и через силу заговорила:
— Она полусидела, была одета в белое, с бриллиантовыми украшениями? — Голос Виктории почему-то стал глухим и чужим. По коже Криса пробежал холодок. — Ее волосы были тщательно уложены, руки сложены на коленях, ноги вместе, колени повернуты в стороны? На ногах туфли… — Подняв взгляд, Виктория увидела изумление и страх на его лице. — Она выглядела так, словно тщательно приготовилась к какой-то встрече. И ни одного пятнышка крови. Только на ее губе.
Сердце Криса забилось чаще.
— Откуда ты узнала?
Шериф произнес это так тихо, почти беззвучно, что Виктория удивленно вскинула на него глаза.
— Ты думаешь, это сделала я?
— Нет! Господи, нет!
— А такое впечатление…
— Ты удивительно точно все описала. Никто бы не поверил, что ты не видела труп.
«Главное, чтобы верил ты», — подумала Виктория, но не произнесла ни слова. Проведя рукой по лицу, она повернула голову и несколько секунд молча смотрела на пламя в камине.
— Он убил одиннадцать женщин одним и тем же способом. По всей стране. — «В моем веке», — добавила она про себя. — Исключением был только один частный детектив, мой лучший друг, Коул… Алдженон Бэкет вбил себе в голову, что он осуществляет какую-то благородную миссию или что-то в этом роде. — Она устало махнула рукой. — Больше я ничего не знаю.
— Боже милосердный, Вик, когда же наконец ты мне все расскажешь? — Она подняла на него золотистые глаза. — Я проверил — Виктории Мэйсон не существует. Нет в природе и твоего босса. И Бэкета никто не объявлял в розыск.
«Замолчи! — мысленно попросила Виктория. — Я все равно не могу тебе ничего объяснить. По крайней мере сейчас».
— Зачем ты за ним охотишься, если за голову его не назначена награда?
— Он убил двенадцать человек! Вернее, уже тринадцать.
— Слова, всего лишь слова.
— А все мои усилия — это недостаточное подтверждение?
— Нет. Больше нет.
Виктория опустила голову. Если объяснять ему все, то придется рассказать и о путешествии во времени.
Поднявшись с дивана, она направилась к двери. Поймав ее за руку, Крис повернул гордячку к себе.
Она вздохнула:
— Я не могу тебе ничего объяснить. Это… В это трудно поверить. — Она высвободила руку.
— Я думал, ты мне доверяешь.
— Да! — внезапно выкрикнула она, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. — Но дело не в доверии, а в том, чего ты знать не должен.
Он задумчиво покачал головой.
— Как странно ты рассуждаешь! С ее губ сорвался горький смех.
— Знаю. Очень странно. Я бы на твоем месте давно заперла меня в сумасшедший дом. А потом забыла бы навсегда о моем существовании. — Ее голос стал пронзительным, почти истеричным.
