Анатолий Спесивцев - Вольная Русь

3 глава

Путешествие в семнадцатом веке совсем не похоже на перемещение от пункта «А» к пункту «Б» в двадцать первом. Дело ведь не только в покрытии дороги, отсутствующем в принципе («Эх, римляне… сколько же ещё нам награбить нужно, чтоб самим такие дороги протянуть?»). И не в невозможности отвлечься на чтение — даже в подрессоренных каретах пассажиров трясёт и кидает, о чтении они могут только грезить, а о плейерах даже не мечтают — понятия не имеют, что подобная штука возможна. Скорости не те. Преодолевая о троёконь по пятьдесят километров в день, по местным меркам группа Москаля-чародея несётся. Быстрее передвигаются только татары или калмыки в походе, регулярно забивая при этом на еду не выдержавших темпа лошадок.

«Злись, не злись, а билет на ближайший авиарейс здесь не купишь. Ездить же в карете ещё менее комфортно, чем в седле — имел возможность сравнить, когда везли болящим с побережья. Так что будем использовать, пусть вынужденно, появившееся свободное время на нелюбимый и непривычный процесс — мыслительный. Мыслю мыслить. Смех смехом, а в суете повседневных дел на это часто не хватает времени и сил. Прилезешь домой, пожрёшь, исполнишь супружеский долг… кстати, надо бы его исполнять почаще и с большим вдохновением, а то ведь жена — баба молодая, энергичная, буду манкировать — рога может наставить. Не со зла — нечаянно получится. А мне такое украшение… впрочем, какое это имеет отношение к обдумыванию технических и политических проблем, поиску путей их решения? Кто о чём, а Ржевский…

Итак, вернёмся к любимой теме, вельт-политик. Так и не понял, с какого бодуна шведы на нас полезли? Ведь союзниками были, пусть и каждый себе на уме, но в открытую друг другу не гадили. О нашей помощи в чеканке монет, пусть и не совсем серебряных, они, вроде бы, до сих пор не знают, а мы хвастаться не будем. Из скромности. Пусть и дальше на поляков обиду копят, а поляки криком кричат о бесстыдном фальшивомонетничестве шведов. Мы и им ведь помогаем, тоже анонимно, как герой какого-то дебильного американского мультсериала, как же его звали… чёрт с ним. Всем до кого дотянемся, поможем. Не только для врагов, для ненадёжных союзников сил не пожалеем. Два в одном получается — у них экономические проблемы и падение доверия к властям, а у нас увеличение средств, немалое, кстати, на реформы. Дополнительный бонус — ещё большее ухудшение отношений всех соседей между собой. Пойманные-то распространители фальшака, все как один, из враждебных стран, но никто из Малой Руси.

Итак, что мы имеем на данный момент в Европе? Начнём с запада. Англия, Испания и Франция по-прежнему в жопе, и, несмотря на попытки оттуда выбраться, погружаются всё глубже. Гражданская война и там, и там, причём наглые французы прекращать внешние войны не собираются, хотя сильно уменьшили реальную посылку войск за границу. При испанских кредитах Баварии, вполне может и Католическая лига воскреснуть, тем более что протестантские войска в Германии и Чехии уже не меньше жестокостей совершили. Теперь разве что американский писака в далёком будущем их рыцарями изображать может. Эти белые и пушистые, все из себя рыцарственные уже столько мирных сёл и городов спалили-пограбили, что их светловолосыми гуннами и саранчой стали звать.

В связи с переносом военных действий в Польшу и на Русь, смогли собраться с силами имперцы, по уверениям посла обязательно будут наступать. Тем более, что испанцы их предупредили, что кредиты дают последний год, самим денег катастрофически не хватает, а продолжать войну без помощи Вена не сможет — пупок развяжется. Наконец, поляки под шведов не пойдут, костьми лягут, а большую часть страны от них освободят, там ещё то мочилово будет. Нам на пользу и радость.

Очень удачно московские войска в Прибалтику зашли. Молодой царь после скоропостижной смерти батюшки просто жаждет показать, какой он великий полководец. Вследствие гродненского погрома Стокгольму под Нарву или Юрьев перебросить некого, дай бог Ригу и Ревель удержать. Останься мы в войне, точно их можно было бы дожать. Но зачем? На море-то ещё долго скандинавы доминировать будут, не мытьём, так катаньем львиную доли прибыли от русской торговли всё равно они получат. Может и выглядит наш выход из войны предательством, однако даже для Великой Руси мы много более важное дело сделаем.

Ну, мы, конечно, молодцы. Разгромить две объединившихся шведских армии, полонить любовника королевы и его дядю, лишить Стокгольм сразу половины вооружённых сил… В этом мире шведы будут помнить не Полтаву, а Гродно. Револьверы в руках всадников — революция в военном деле. Сколько раз нашу кавалерию те же литовцы били, шведские рейтары, но стоило дать казакам в руки новое оружие, как три четверти вражеских всадников там полегли в одном бою или в плен попали. Вся Европа до сих пор эту битву обсуждает. Теперь главное — дожать шведов на переговорах, говорят, Кристина в непрекращающейся истерике требует вернуть ей хахаля. Наши главные задачи не на Балтике, на юге.

И как удачно, что казацкие и татарские отряды людоловов попали в Литву и Северную Польшу в разгар пахоты-сева — не могли прятаться по лесам или крепостям селяне. Наши крестьяне в города переселяться не желают, а работать на предприятиях зарождающейся индустрии кто-то должен! Где взять людей? Походы за рабами в Малую Азию последнее время уж очень затратны стали, больше людей гибнет, чем добычи привозят, некого на шахты посылать. Вот и считай турок отсталыми и тупыми. А они даже в нынешние, труднейшие времена, смогли, пусть отступив от черноморского побережья, так организоваться, что от вражеских отрядов посмевших туда залезть, пух и перья летят.

Ну и московские бояре, наверное, в великой радости — дворяне и ногаи им из северо-восточной Прибалтики массу рабов для освоения пустующих земель пригонят. Нас же удовлетворяет то, что они шведов на себя отвлекут, быстрее на мировую заставят пойти».

Естественно, попаданец не мог знать, что войну затеял клан Делагарди, но инспирировал клан Оксешерна. Одни жаждали перехватить власть, другие не хотели терять. И те, и другие посчитали, что этому послужит война с Малой Русью. У умнейшего, опытнейшего канцлера закружилась от многочисленных побед голова, возомнил он, что без калмыцкой и черкесской помощи (в этом разведка его заверила), не смогут отбиться казаки от лучшей — как он искренне считал — в мире шведской армии. Но что молодому Делагарди пощиплют пёрышки, был уверен. Надеялся, что победу стране принесёт Торстенссон. Одним из факторов подвигнувших Оксешерну к войне стало развитие металлургии в казацких землях, шведы относились тогда к этому очень ревниво, уничтожая чужие домны везде, где могли.

«Не так сталося не так, як гадалося». Сначала Торстенссон, после крайне сомнительной победы над Кривоносом, срочно направился с войсками на юг Польши, навстречу выдвигавшейся из Силезии польской армии. Потом старший Делагарди со всей своей армией вынужден был бросить захваченный Минск и без промедления отойти к осаждавшему Гродно племяннику. Разведка донесла ему об огромной численности — более ста пятидесяти тысяч — армии Хмельницкого. Кстати, быстрое продвижение гетманской армии в немалой степени объяснялось ещё одним нововведением — полевыми кухнями. Перерывы на обед и ужин сократились с их помощью очень существенно. Но даже вместе родственники против объединившейся казацкой армии — от Бреста к Гродно подошёл Кривонос — не выстояли. У казаков полководцы оказались даже лучше скандинавских, подавляющее огневое превосходство, что при более чем двойном численном перевесе в пехоте, несмотря на отчаянное сопротивление, предопределило полный разгром шведской армии. В итоге, сбежать с поля боя смогло не более десяти процентов вышедших на него воинов скандинавской страны. Не без оснований считавшая себя лучшей в мире шведская пехота полегла на две трети — пулям и бомбам безразлично качество убиваемых солдат.

Катастрофическое ослабление позиций Швеции на территории германских государств и в Польше, появление нового-старого врага, Москвы резко изменило ситуацию. Стокгольм вдруг откатился в ситуацию тридцать четвёртого года, когда его спасло только вступление в войну Франции, где сейчас вовсю шла грызня за власть. Надежда, что Швеция и Малая Русь прекратят эту ненужную обеим странам войну, выглядела более чем реальной.

Однако нужда своей армии и союзников в так хорошо показавших себя в бою револьверах не уменьшилась.

«После Гродно всякий, способный удержать револьвер в руках, да и немалое число не могущих это сделать по причине старости или немочи — отдача при выстреле у этого короткоствола не для слабаков — желает иметь чудо-оружие. Имейся они у нас — несколько миллионов штук ушло бы влёт, без падения цены. Эх!.. хоть бы пару десятков тысяч к осени сделать. На будущий год есть надежда получить большую партию револьверов из Вены. Венеция, Генуя, Испания также обещали подсуетиться — за поставку им капсюлей, но дорога ложка к обеду. Даже усовершенствование пришлось отложить — вал, вал и ещё раз вал. Каждый ствол приходуется и распределяется на уровне гетмана. Французам и голландцам шиш вместо вундервафли показали — уж очень велика опасность, что снабдят ими наших же врагов. А капсюли остаются самой главной казацкой тайной. Тем же французам и голландцам подсунули капсюли на основе золота, а не ртути. Большие деньги их шпионы выложили, вряд ли быстро смогут разгадать секрет и наладить выпуск, есть надежда, что не сразу про ртуть догадаются».