Ричард Арджент - Рыцарь зимы
– Я уверен, что они настоящие, даже если мой проводник таковым не являлся.
– Это точно не плод твоего воображения? Не фантазия, подброшенная перегревшимся на солнце разумом? Мы долгое время провели здесь, в глуши, Томас, и это не могло не повлиять на сознание.
– Драгоценности были настоящими. Я в этом уверен.
Молодые люди отправились к пещере вдвоем, и бывший оруженосец был до глубины души потрясен увиденным. Эндрю попытался поднять сундук, но не смог даже сдвинуть его с места – тот был битком набит золотыми и серебряными украшениями и драгоценными камнями. Словно охваченный лихорадкой, Эндрю набивал карманы сокровищами до тех пор, пока они не отяжелели настолько, что он не смог ступать легко и неслышно, а делал тяжелые, неуклюжие шаги. Но юноша упорно продолжал запихивать драгоценности в любую полость в рубашке и штанах, какую еще можно было забить до отказа. Наконец он стянул с себя сандалии и попытался нагрузить их камнями, не замечая, что они тут же высыпаются через многочисленные дыры, оставляя за его спиной переливающийся на солнце след. Эндрю теперь походил на улитку, которая ползет по земле, оставляя на ней полосу блестящей слизи. Он попытался набить рот бриллиантами, но острые грани больно ранили десны, и камни пришлось выплюнуть. На какое-то время он превратился в одного из тех несчастных, кого при виде несметных богатств одолевает безумие.
Томас ничего не взял, пояснив это тем, что ему земные ценности ни к чему.
– Скажи только, Эндрю, камни ведь помогут тебе получить столь желанный титул рыцаря, верно?
У Эндрю отвисла челюсть. Золотая лихорадка исчезла так же быстро, как и захватила его. Внезапно протрезвевшим разумом он обдумал невинное заявление Томаса, поразмыслил о своих планах и об ордене храмовников. Неожиданно вспомнив о своем твердом намерении стать тамплиером, Эндрю сообразил, что взять богатства он не имеет права. Юноша с тягостным вздохом опустошил карманы, усыпав драгоценностями пол пещеры.
– Я не могу их взять, – с грустью произнес он. – Тамплиеры ведь приносят клятву бедности.
– Разве ты не можешь попользоваться этими богатствами сейчас? Ты ведь пока не тамплиер, Эндрю.
– Я возьму только один камень, – решительно произнес Эндрю, убирая в карман протянутый Томасом рубин размером с ноготь большого пальца. – И отдам его ордену перед посвящением в тамплиеры. А остальные пусть и дальше лежат здесь, может, когда-нибудь они еще нам понадобятся, Томас. Сейчас у нас есть все, что нужно. Благодаря королевской протекции мы сыты и можем не искать крышу над головой. Я благословлен джинном, который подбадривает меня в часы уныния. Чего еще можно желать? Рыцарский титул нельзя купить. Его нужно заслужить.
Глава 13
Возвращение де Блуа
Двое юношей не всегда отправлялись в пустыню вдвоем. Иногда они увязывались следом за отрядами тамплиеров, которые выезжали в пески, надеясь на схватку с сарацинами. Эндрю, таким образом, искал приключений, надеясь проявить себя в стычке. Однако рыцари недолюбливали мальчишку с мечом, невольно восхищаясь его доспехами. Они отправили Эндрю прочь, когда он попытался присоединиться к бою, пригрозив, что убьют его коня, если юнец не прекратит им надоедать.
В одну из этих поездок налетел самум, жестокий огненный ветер из Африки, которого так страшились жители юга, и пронесся над землей. Его называли «ядовитым ветром», потому что люди сходили с ума от его жара и удушающе сухого воздуха. Он же приносил с собой и песчаные бури.
На сей раз отряд возглавлял сам магистр, поскольку рыцари двинулись на поиски ассасинов, которых тамплиеры ненавидели всем сердцем. Два или три года тому назад, когда Иерусалимом еще правил король Амори, члены этой секты были его союзниками. Невзирая на это, рыцарь-тамплиер по имени Уолтер де Меснил напал на группу ассасинских послов, возвращавшихся в свою крепость, и перебил их всех. По приказу короля храмовник был арестован и брошен в тюрьму, больше его никто не видел. Разногласия между Амори и тамплиерами так и не уладились, и рыцари продолжали считать мусульман-сектантов отвратительными порождениями Сатаны.
Однако теперь отряд рыцарей угодил в грозную песчаную бурю, хуже которой нельзя было даже представить; воинам угрожала опасность попросту задохнуться в пыльных клубах. Если не удастся сломить ярость сплошной пелены песка, по всей вероятности, вскоре им будет нечем дышать. Эндрю спустился в лагерь, как только видимость начала ухудшаться, а мир – растворяться в кружащемся вихре желтой пыли.
– Сэр! – завопил он, обращаясь к магистру. Все вокруг них затопил бурлящий песок, поглотивший целый мир. – Я могу вывести вас из этого места!
– Как? – крикнул в ответ Одо де Сент-Аман. – Как ты найдешь дорогу?
– У меня есть особый инструмент!
И Эндрю достал свою волшебную астролябию.
– Все должны повязать на лица шарфы или платки. После этого велите своим людям спешиться и вести коней в поводу, держась за хвост впереди идущей лошади. Я пойду впереди.
Песок слепил глаза, жалил нос, забивал рот. Пустыня превратилась в огромного ревущего монстра, вознамерившегося содрать всю кожу с жалких людишек. Песок кружился в воздухе с неимоверной силой, визжа в ушах Одо, сообразившего, что придется довериться мальчишке и дать ему шанс спасти их всех от бесславной и ужасной смерти. Он отдал необходимые приказы своим людям, перекрикивая ветер, и велел сохранять спокойствие, пока Эндрю извлекал свою астролябию. Затем юноша двинулся вперед, наперекор обжигающему ветру и колкому песку, бьющему по телу, жалящему, как тысячи пчел. Мало-помалу они продвигались вперед, сплошная череда лошадей и людей, в поисках места, где можно скрыться от хищных укусов ветра-убийцы.
В этот день пропали двое мужчин, но в этом не было вины Эндрю. Они шли в конце цепочки и каким-то образом отстали. Когда ветер стих, их нашли похороненными в толще песка. Воины и лошади попросту задохнулись. На их последнее пристанище указала уздечка одного из скакунов, торчащая над землей крошечной петелькой.
Эндрю предстал перед сэром Одо.
– Ты отлично проявил себя, мальчик, – милостиво произнес магистр. – Ты заслужил мое уважение.
– Благодарю вас, сэр.
– Однако у нас еще имеется твой собственный хозяин – точнее, твой бывший хозяин, – который просит разрешения наказать тебя.
Эндрю впал в отчаяние.
– Сэр Гондемар?
– Да, он. – Одо задумчиво погладил подбородок. – Я, право, не знаю, как поступить. Сэр Гондемар имеет право требовать возмездия. Да-да, я знаю, ты поступил так, думая лишь о благе своего господина, но он ведь тебе не приказывал… Более того, он даже не просил об этом. Ты действовал по собственному усмотрению, слишком своевольно. И все же ты спас множество жизней в самуме и стал фаворитом короля… – Великий магистр принял решение. – Я позволю ему выпороть тебя. Что ты скажешь на это?
Эндрю, разумеется, не обрадовался этой новости:
– Сэр, я не сделал ничего дурного.
– На твой взгляд – возможно. Но Гондемар жаждет крови.
Эндрю стиснул зубы и мрачно произнес:
– В таком случае я принимаю порку.
– При других обстоятельствах я бы позволил Гондемару тебя повесить. Но я назначу двадцать четыре удара цепом. Ты принимаешь это наказание? Не побежишь жаловаться королю, требуя мести?
– Принимаю, милорд, – твердо произнес Эндрю, и его голос не дрогнул ни на миг.
Послали за сэром Гондемаром.
– Двадцать четыре удара! – вскричал он, едва услышав о предлагаемом наказании. – С тем же успехом можно потрепать этого ублюдка по макушке и налить молочка!
– Если ты такого невысокого мнения о наказании, – прорычал Одо, которого изрядно утомил этот вопрос, – то, возможно, ты продемонстрируешь нам, с какой легкостью его выдержит рыцарь?
Лицо сэра Гондемара потемнело, стоило тамплиеру услышать эти слова. Эндрю заметил, что обрубок его руки туго перевязан. Он то и дело принимался рассеянно поглаживать его, словно лаская котенка.
– Хорошо, но я на этом не остановлюсь!
– Порка будет официальным завершением этой истории, де Блуа, все, что ты предпримешь после, – незаконно. Я уже сказал тебе, что в данный момент мальчишка является королевским фаворитом. Я бы посоветовал тебе выпороть юнца и забыть о его проступке. Я уже осмелился однажды перечить отцу Балдуина в деле Уолтера де Меснила и пострадал за это. И не собираюсь провоцировать следующего короля. Выпори мальчишку хорошенько и удовольствуйся этим.
Губы де Блуа упрямо сжались.
– Я сделаю это сам.
Одо резко, с присвистом, втянул воздух и твердо покачал головой:
– Это неслыханный поступок для человека благородного происхождения. Неужели ты опустишься до крестьянских замашек? Где твоя честь? Вспомни о своей гордости, рыцарь! Перед тобой ничтожный юнец! Пусть его порет твой оруженосец.
На том и порешили. Порка состоялась в приемной магистра в храме Соломона. Эндрю привязали за запястья к подлокотникам тяжелого стула из тикового дерева, а Гарет поднялся на скамью, чтобы лучше размахиваться и сильнее бить. Каждый удар цепом, подбитым свинцом, вгрызался в ребра Эндрю, пока его спина не начала кровоточить. Одо тихо велел ему начать вопить после шестого удара, чтобы доставить Гондемару де Блуа полное удовлетворение, но он в любом случае не смог бы долго хранить молчание. Осталась только боль.
