Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов-2
Когда я более ни менее пришел в себя, ситуация в корне изменилась. К переезду подходил эшелон, судя наличию платформ с техникой и зачехленными пушками, явно военного назначения. Из теплушек выпрыгивали красноармейцы с винтовками и бежали к переезду. С поля снова загрохотал пулемет, прикрывая отход диверсантов. Дистанция была большая, и точность пулеметного огня оказалась никакой. Но этот пулеметчик невольно мне подыграл, сразу обозначив для прибывших военных, противника. В ответ, из густой цепи красноармейцев захлопали винтовки, и от самого поезда короткими очередями стал огрызаться пулемет, к которому присоединился еще один, а на закуску по наземной цели заработал счетверенный зенитный пулемет. К моему неописуемому удивлению, с платформы по немецкому пулеметчику несколько раз грохнула «сорокопятка», которую быстро развернули в нужную сторону, организовали установку прицела и поднос снарядов. При таком организованном отпоре пулемет быстро замолчал.
На все это я смотрел полулежа, оперевшись на левую руку, как будто со стороны, еще не отойдя от удара взрывной волной. Красноармейцам хватило двух минут, чтоб добежать до места уничтожения нашей колонны. За это время мне удалось сесть и тупо смотреть на подбегающих бойцов. В большинстве своем это были молоды не обстрелянные солдаты, для которых это был первый бой. Хотя такой толпой на один пулемет, это серьезно.
Но я не сообразил одного, что на мне был бронежилет и в разгрузке я выглядел весьма неординарно, поэтому сразу же отгреб от подбежавшего бойца ногой в грудь.
«Твою мать! Ну что за день то такой, несколько раз в броник попадали, теперь и эти идиоты меня трамбуют», в душе закричал я, опять упав на спину. А точнее не упав, а отлетев.
Пока я пребывал в таком положении, на меня направили несколько винтовок, и раздался радостный крик:
— Товарищ капитан, гляньте, какое оружие странное.
Какой-то старшина держал в руках мой «ПП-2000 и протягивал ее командиру со знаками различия пехотного капитана, вооруженного наганом.
Капитан поправил стволом пистолета фуражку, глянул на мое оружие и, рассматривая картину разгрома и многочисленные трупы в форме НКВД, присвистнул:
— И что здесь такое случилось? Сенцов а ну давай сюда этого…
И кивнул на меня. Сильные руки тут же поставили на ноги и зафиксировали руки, чтоб я не смог дрыгаться. Но мне после такой встречи и голову тяжело было держать, не то что ногами махать и кричать «Ки-я!.
Когда мне подняли голову, капитан увидел мои знаки различия на петлицах, которые не скрывались бронежилетом.
— Кто вы такой?
Не смотря на все, я уже начал приходить в себя и силы возвращались, поэтому уже смог вполне внятно ответить.
— Майор Зимин, главное управление государственной безопасности.
— Допустим. Что здесь произошло?
— Немецкие диверсанты напали на колону, перевозящую особо важное оборудование и документы. Вы обязаны организовать преследование и оцепить район боевого столкновения до прихода специальных маневренных групп НКВД.
Капитан был не дурак, да и служил не первый год, сразу поверил в мой рассказ, конечно, некоторая доля скептицизма была, но если я окажусь прав, а он не предпримет мер, то неприятностей у него будет не мало. Тем более такое побоище недалеко от Москвы, когда до фронта еще ехать и ехать. Он повернулся к старшине.
— Сенцов, быстро оцепить место происшествия. К составу отправь вестового, чтоб выгружали лошадей разведроты. Надо организовать разведку и преследование немецких диверсантов. Все тела собрать, осмотреть может, где есть раненные.
Пришлось мне вмешаться.
— Там в воронке лежит один из наших, правда его хорошо зацепило.
Капитан кивнул головой и два бойца уже неслись к воронке и стали вытаскивать оттуда раненного бойца моей охраны.
В это время к нам подоспела вторая волна бойцов из остановившегося эшелона.
— Товарищ капитан и вы здесь?
Я удивленно повернулся на радостный крик. О как судьба повернулась. Ко мне улыбаясь, подходил недавний знакомый по боям под Рославлем, лейтенант артиллерист Павлов, даже радиопозывной у него был своеобразный «Мозг».
— Привет Сергей. Только уже не капитан, а майор госбезопасности.
Капитан, увидев такую встречу, повернулся к Павлову.
— Товарищ лейтенант вы знакомы с майоров госбезопасности.
— Так точно, вместе воевали и из окружения выходили под Рославлем. То, что он не простой майор госбезопасности это точно, нас в Москву специальным самолетом везли. Да и этот его панцирь и автомат, я тоже помню. Хорошая штука.
Капитану этого было вполне достаточно. Он тут же повернулся ко мне и, отдав честь, представился:
— Капитан Колыванов. Командир второго батальона….
— Капитан не время. Потом расскажешь, в какой дивизии ты служишь. Похоже, немцы уволокли очень информированного сотрудника НКВД. Его нужно либо освободить, либо уничтожить, но живым он не должен быть переправлен к немцам. Понятно? А теперь надо потушить вторую машину. В ней была аппаратура, надеюсь, она там и сгорела, иначе будет очень плохо. Всем будет очень плохо.
— Так точно, товарищ майор. Сейчас дам команду.
И тут мне на ум пришла очень неприятная мысль. А если немцы уволокли Морошко с ноутбуком? А у Морошко в папке могли бы быть коды к загрузке компьютера и ко многим зашифрованным дискам. Ведь хотел сделать систему самоуничтожения, но потом подумал, что охрана Сталина может обидеться на такое. Поэтому не стал мудрить, о чем сейчас и жалел.
От тяжких мыслей меня отвлек Колыванов, который инструктировал четверых конных разведчиков. Через минуты те резво рванули в ту же сторону куда умчалась злополучная полуторка. Я уже спокойно поднялся и в сопровождении Павлова и двух бойцов пошел осматривать уцелевшую машину. Как и ожидал, сумка, в которой возил бронежилет, оружие, аптечку осталась лежать на полу. Пулеметный огонь пощадил ее, оставив на ней всего одно небольшое отверстие. Внутри лежал небольшой прибор, который я использовал для ориентирования и поиска радиомаяков.
Прибор был в рабочем состоянии и аккумулятор не разрядился. Но вот то, что он показал, мне очень не понравилось: согласно его показаниям, сумка от ноутбука, куда было вмонтировано устройство слежения, неуклонно удалялась от меня со скоростью бегущего человека. Значит и Морошко и аппаратура в руках немцев. И сейчас сигнал принимался на пределе чувствительности, значит, диверсанты отдалились уже больше чем на пять километров.
Возвратившаяся конная разведка подтвердила мои опасения. Полуторка с мертвым пулеметчиком в кузове была найдена невдалеке, следы указывали, что группа из четырех-пяти человека ушла в лес. А тут остается только войсковая операция с оцеплением лесного массива, спецназом, который будет играть в догонялки с диверсантами, авиаподдержкой, и конечно с великолепно налаженной связью и штабом, для координации поисков разными подразделениями.
Колыванов явно проникся ситуацией и развил бурную деятельность. Весь батальон, за исключением взвода оставленного для охраны эшелона, выстраивался в цепь, для организации прочесывания лесного массива. Конная разведка дополненная еще несколькими всадниками, ускакала по дороге, для поиска связи с Москвой и организации взаимодействия с местными силами, задействованными в уничтожении немецкого десанта и ведущими поиск нашей колонны. В том, что нас ищут, я нисколько не сомневался, что и подтвердилось буквально минут через пять. На дороге появились трое всадников, отправившихся по дороге, в сопровождении двух грузовиков забитых вооруженными бойцами войск НКВД, бронеавтомобиля и легковой машины, несущихся на всей скорости в нашу сторону.
Доехав до подорванного грузовика с нашей охраной, легковушка остановилось, и из нее сразу выскочили три человека и побежали в нашу сторону. С грузовиков стали спрыгивать бойцы и грамотно развернувшись цепью, охватывая все место боя стали оттирать пехотинцев. Каково было же мое изумление, когда среди бегущих ко мне командиров в форме НКВД я узнал Судоплатова. Он остановился, облегченно вздохнул, увидев меня живого и невредимого, затем профессиональным взглядом осмотрел место засады, и лицо его осунулось. Да, я его понимал, разгром был полный. Тем более в глубоком тылу, недалеко от столицы, на специально охраняемой трассе. За такое придется отвечать, причем отвечать всем. Но все равно облегчение в его взгляде я видел. Охраняемая персона жива, значит еще не все потеряно. Придется огорчить человека, и рассказать ему про Морошко и ноутбук.
Глава 17
— Добрый день, Павел Анатольевич. Какими судьбами?
Судоплатов был еще тем жуком, поэтому на подколку не среагировал и сразу перешел к делу. Отвел меня в сторону и задал вопрос, который не давал ему покоя.
