Константин Калбазов - Фронтир 2
А над ней неплохо потрудились. Не сказать что троим там будет слишком уж просторно, но вполне терпимо. Главное, что за то время пока их не было, на площадке приподняли боковые стенки. Теперь там можно без опаски вести стрельбу с колена, через бойницы. В условиях отсутствия артиллерии получается самая выгодная позиция. До них можно будет добраться только в двух случаях — либо когда у них закончатся патроны, либо поджечь вышку. Можно конечно попробовать и попасть в узкие бойницы, но тут уж нужно быть по настоящему хорошим стрелком.
— Любуешься? — Прикуривая трубку поинтересовался Грибски, одновременно кивая в сторону вышки.
— Не без того, — согласился Сергей. — Твоими заботами?
— Я только предложил, а дальше уж капитан. Не дело лучших стрелков на стены выставлять, где опаснее всего. Здесь вы будете в безопасности и обзор отличный. Не завидую арачам.
— А чего же тогда вы таких славных стрелков, на убой отправили? — Не удержавшись вклинился Хват.
— Так кого-нибудь все одно нужно было посылать. А у вас оно вон как все красиво получилось.
— Ага, красиво. Ну покрошили мы с дюжину арачей. Так какой с того толк? Вот здесь мы их куда больше пощелкаем.
— Хват, твой язык тебя когда-нибудь погубит, — беззлобно отмахнулся Милош. — Говоришь толку нет?
— Конечно нет. Мы рассчитывали, что пинки начнут рыскать вокруг выискивая наши разъезды, а они теперь точно знают, что всех загнали в мышеловку, — тут же отозвался вор.
— Все так, да не совсем. Гляди сюда. Пинков слегка пощипали, это раз. Установили их численность, это два. Дали им понять, что их отряд обнаружен и теперь мы их будем ждать, это три.
— И какой нам прок от этого "три"?
— А такой, что сегодня скорее всего штурма не будет. Я бы на их месте стал пускать зажигательные стрелы, не давая нам покоя до самого рассвета. А как солнце встанет, маячил бы всем отрядом ввиду заставы. Постреливал бы порой чтобы не расслаблялись, да устраивал бы ложные атаки, так чтобы мы не могли нанести потери. Поди разбери, настоящая та атака или нет. Пара дней нас так измотает, что мы будем спотыкаться и засыпать на ходу.
— Весело. Ну и чему тут радоваться?
— А тому, что они теперь знают, что неожиданный ночной штурм не получится. Теперь им либо идти в лоб и нести потери, либо сначала измотать нас. А нам каждый отыгранный день на руку.
— Думаешь подкрепление все же пришлют? — Теперь уже не выдержал Варакин.
— В Крумле сидят не полные кретины, так что должны. Даже если нет под рукой шевронов, то стоит направить сюда строевых солдат, хотя бы на время. Мы тут крепко обосновались, и полноценный взвод тут даст прикурить целой толпе арачей, чего не скажешь о нашем гарнизоне в три калеки. Так что, главная задача выполнена. Самое малое сутки вы отыграли. Приводите себя в порядок и наверх. Поедите уже там.
— И зачем, если нападения не будет? — Удивился Хват.
— А вот этого мы точно не знаем. Так что быть в готовности и помнить — легко не будет.
— Хват, любопытство удовлетворил? — Провожая взглядом Милоша, поинтересовался Сергей.
— Ну.
— Тогда ноги в руки и тащи воду, умываться будем, а то рожа уже зудит. Только болячек нам в этой заднице не хватает.
— Ага. Это я мигом. Ануш, ты…
— Мыло и полотенца, как видишь, я принес. А где вода?
— Нет ну скажи кому, что какая-то деревенщина, уважаемого вора за водой отправляет, засмеют ведь. Ай. Слушай ты меня уже достал, желудок ходячий! Все, конец тебе! Убью, собака!
Варакин и Бартова только бессильно переглянулись. Все было за то, что за водой идти кому-то из них. Хват обуреваемый праведным гневом погнался за припустившим от него Громом. Похоже, теперь пес нашел себе дополнительное развлечение, да и сам вор не против. Сладкая парочка, блин.
***
Такого столпотворения в Паюле не было уже давно. Застава жила по прочно устоявшемуся распорядку. Одни отдыхали после ночного дежурства, другие выполняли работы кто в свою очередь, а кто по способности, ввиду ранения, другие несли службу. В последние дни и вовсе все пребывали в таком напряжении, ожидая атаки арачей, что были измотаны до крайности. Так что, появление шумной толпы на территории полусонной заставы, резко выделялось из общей картины.
— Строиться!
Хотя Грибски и напрягал голосовые связки, команда прозвучала в половину тише от обычного. За прошедшие четыре дня, бойцы умудрялись урвать по паре тройке часов на сон, находясь на позициях, как и сам капитан. А вот в отношении сержанта этого не скажешь. Тот за все это время не сомкнул глаз, стараясь одновременно быть сразу в нескольких местах. Комендант пытался было его уложить, но старый вояка всякий раз открещивался, заявляя что отоспится на том свете.
Крепкий мужик, ничего не скажешь, да только кто же столько выдержит, чтобы без последствий. Вон уже и походка не такая уверенная, ходит слегка подволакивая ноги. И глаза красные, словно в них щедро сыпанули песка. Вот и голос уже не такой зычный, полный усталости. Сергей то же не в лучшей форме, но ему и его парням все легче.
Им-то как раз больше всех перепало сна. Это заботами сержанта. Загнав их на вышку, он приказал бодрствовать по двое, чтобы не уснули, а третьему обязательно отдыхать. Мотивировал он это тем, что они лучшие стрелки на заставе, позиция самая удобная и безопасная. Случись атака, их и врасплох не застанут и руки меньше будут трястись, а надежды на них возлагаются большие. Но постоянное сидение на вышке, да еще и систематически прерывающийся сон из-за активности арачей, все же переносились не так чтобы и легко.
Грибски был абсолютно прав относительно действий арачей. Они не давали осажденным расслабиться ни днем, ни ночью. Из темноты то и дело прилетали зажигательные стрелы, пускаемые с закрытых позиций по крутой траектории. С рассветом, перед стенами маячил большой отряд всадников. Правда, в ложные атаки они не ходили.
Вождь арачей оказался достаточно умен и устроил несколько позиций в мертвых пространствах, откуда зажигалки летели даже днем. Конечно, много вреда они причинить не могли, и для борьбы с редкими возгораниями достаточно было пары тройки человек. Если это дело не запускать, то достаточно плеснуть и пол ведра, чтобы затушить горящую стрелу. Но все одно, большинство гарнизона бодрствовало и пребывало в готовности.
Отряд всадников едва ли дотягивал до сотни воинов, а их в округе заставы было никак не меньше трех, это было известно доподлинно. Ну и где остальные? Мертвых зон вроде и немного, и укрыть там две сотни дело практически нереальное, но кто знает, на что способны пинки когда будут стараться по настоящему. Вдруг окажется, что остальные находятся в полутораста метрах от стены.
Сергей мог из "мосинки" снять пару другую арачей, но капитан строго настрого запретил ему это делать. Уменьшить количество осаждающих на несколько человек и спровоцировать штурм… лишнее это. Конечно осада сильно изматывала и усталость накапливалась, давя тяжким грузом. Но каждый отыгранный день играл на руку осажденным.
Имелись и потери. Двоим не повезло. Одного подстрелили в руку, второму стрела угодила в спину и через час он скончался. Шевроны старались все время находиться в безопасных местах, спасаясь от падающих сверху стрел. Но все прятаться не могли, кто-то обязательно должен был перемещаться и по опасным участкам. Например, пожарные расчеты. Кстати, оба пострадавших как раз и были подстрелены, когда боролись с возгораниями.
И вот, после четырех суток напряженного ожидания, наконец блеснул луч надежды. Да что там луч. Появился реальный шанс отбиться от атаки даже такого большого отряда. Пополнение в виде двух десятков бойцов, прибывших только что на пароходе, уже взявшим обратный курс, серьезно качнули весы в сторону шевронов. Они же доставили и несколько ящиков с боеприпасами и немного продовольствия.
— Куда поперся, дура! Стрелу хочешь схлопотать? У казармы стройтесь, да к стене поближе, — устало хрипит Грибски, пытаясь навести порядок.
Нда-а. Пополнение то еще. Если в первый состав вошли в основном бывшие военные, то новое пополнение формировалось без участия Грибски. Они вообще служили в армии? По идее должны бы, все же в Рустинии всеобщая воинская повинность. Но ведь служить можно по разному. Словом, в этой толпе, умудряющейся быть разношерстной даже будучи обряженной в поношенные зеленые мундиры, не чувствовалось даже зачатков воинской дисциплины.
Скорее всего, с воинской подготовкой тоже не лучше. Стрелять-то в той или иной мере уметь должны все. В Новой Рустинии редко кто не имел оружия, а уж на западе так практически каждый и по паре стволов. Но степень владения могла сильно варьироваться. Одно дело выскочить из подворотни с револьвером наперевес, требуя расстаться с добром, ворваться в банк или стрельнуть в упор, да еще и со спины. Совсем другое, участвовать в бою, когда мало что расстояние побольше, так еще и вокруг тебя жужжат свинцовые шмели, вселяя страх.
