Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
– Интересно выпали карты,
– заметил мне супруг минут через пять, когда я подвинула к нему чашку с кофе.
– Чем!? Рассказывай, не издевайся!
– После того, как мы выложили правду‑матку, 'свин' погнал всю семью на ДНК‑тест. И оказалось, что дочь ему действительно не родная.
– М‑да. Жалко мужика. Столько лет жил, думал, что жена его любит…
– Сейчас она его точно не любит.
– Вот как?
– Ну да. Сейчас она наслаждается жизнью в деревеньке с лирическим названием 'Козлогавриловка', километров так за пятьсот от цивилизации. Из компании там человек сорок народ простой и незатейливый. Но от дочери Женя отказываться не стал.
– Молодец…
– Решил, что отец – это тот, кто вырастил. И для начала нашел ее студента. Посмотрел – и пристроил к делу. Сейчас тот работает у него в компании. Пока – на должности 'подай‑принеси', а там, глядишь, и еще до чего дойдет. С Верунчиком они поженились, Женя снял им квартиру. Так что там тишина и покой. Дочка счастлива без стервы‑мамаши, а отец – без заразы – жены. И если верить мыслям девушки, ей стало намного лучше.
– Хорошо. А то меня немного они беспокоили.
– Видишь, все вышло очень удачно.
– Вижу. Ты у меня самый замечательный.
– я тебя тоже люблю.
***
А вечером мы собрались у моих родителей. Прощаться. Теперь я не скоро приеду. Через год‑полтора. По местному счету.
На мою семью было приятно посмотреть. Гошка притащил с собой Лиду и папа с мамой одобрительно смотрели на девушку. Насколько я поняла, у ниъх на кафедре сейчас происходят большие перестановки. Но девушка остается в аспирантуре у некоего Мудровича. А ее предыдущего научного руководителя госпитализировали. С подозрением на шизофрению. Он свихнулся на древнегреческих мифах, шарахается от каждой собаки и бормочет что‑то о горгонах, которые к нему явились.
Одним словом, Лида совершенно счастлива и спокойна. И как по секрету шепнул мне Тёрн, Гошка подумывает перевести брак из фиктивного в настоящий.
Оно и к лучшему.
Отец с мамой вообще выглядят, как молодожены. Держатся за руки и стараются не отходить друг от друга. А бабушка в кои‑то веки не воюет со всеми подряд.
Навещая свою подругу в больнице, она познакомилась там с симпатичный отставным военным, семидесяти лет от роду. И сейчас активно обсуждает с ним по телефону политику партии и правительства, а также кого надо повесить, чтобы в России все наладилось.
Судя по их речам – фонарных столбов в Москве им не хватит. Придется в область двигаться. Ну да ладно. Пусть развлекаются. Лишь бы были живы и здоровы.
Я ведь их люблю. Пусть мы и далеко друг от друга, но я за своих родных всех порву.
– И они за тебя тоже. И я…
Я послала супругу воздушный поцелуй.
Стоит ли говорить, что я кого угодно за него загрызу. Лишь бы был жив и здоров.
Не стоит. Он и сам все знает. И вообще – нам очень повезло друг с другом. Миллионы людей проживают жизнь, так и не пытаясь найти свою вторую половинку. А мы нашлись. И это – замечательно.
На прощание я получила кучу поцелуев от мамы, подзатыльник от отца и 'Капитал' Карла Маркса от бабушки. Гошка провожать меня не вышел. Они с Лидой целовались на балконе.
Ну и ладно. Приеду в следующий раз – посмотрю на результаты. Надеюсь, они уже будут орать и ползать в памперсах. Или без них?
Хорошо в мире магии! Зачаровал пару пеленок – и ребенок в них постоянно сухой и теплый. И никаких отходов жизнедеятельности с него отмывать не придется.
– а ты умеешь?
– понадобится – научусь.
– Мне определенно нравится ход твоих мыслей.
Зараза ушастая!
***
Катя догнала нас уже на вокзале. Она тоже была спокойна и довольна. Ее сестренку удачно пристроили под опеку к какому‑то батюшке. А тот – мужик конкретный. И уже заявил ей, что безделье – большой грех. А посему, дочь моя, устраивайся давай на работу! Хоть бы и уборщицей! Что значит – я могу большее! Гордыня – смертный грех! Так что начни с мытья полов, а там еще на тебя посмотрим! И молиться не забывай! Так чище выйдет.
Так что Янку строят вдоль и поперек.
Тёрн специально сходил, прослушал этого кадра вдоль и поперек – и решил, что священнику можно доверить девчонку. Мозги у него в правильном ключе работают. Поэтому и в начальство не выбился, до сих пор простой священник.
С другой стороны, лет батюшке не больше тридцати… а Янка – девочка симпатичная. Глядишь, что и сладится?
Как‑то же священники размножаются? Вроде бы…
***
Переход был похож на клочок белого тумана. Только этот туман неподвижно висел в воздухе и не думал рассеиваться. Мы зажмурились, взялись за руки и разбежавшись, влетели внутрь.
И, кажется, я завизжала в полете.
Глава 12. Завершающая. Или это все равно начало?
– Ёлка ты когда‑нибудь заткнешься? – поинтересовался весьма знакомый голос.
Я открыла глаза – и с разбега кинулась на шею Ведуну.
Первый раз за всю учебу я видела на лице Антела Герлея такое детское изумление.
– Ты что – головой ударилась? – спросил он, кое‑как отдирая мои руки от своей шеи.
Я умудрилась влепить ему крепкий поцелуй куда‑то в район носа – и нехотя отцепилась.
– Это – за меня и супруга. Вы же нам жизнь спасли…
– Это – к эльфам. Если бы не их предсказатели…
Я кивнула. Об эльфийской магии я читала.
– Их я тоже поблагодарю. Скажете кого?
– нет. Я к ним слишком хорошо отношусь.
Я обиделась. Тёрн подошел сзади и обнял меня за талию.
– Мы поблагодарим. Вместе. Так лучше?
– Так уже лучше. Я подумаю. А если ты, поганка, еще раз на мне повиснешь – в два часа из Универа вылетишь. Поняла?
– Я не поганка, я Ёлка…
– один черт. Так а ты, рыжик, иди сюда.
Директор махнул рукой Катерине.
