Барин 2 - Роман Соловьев
— Господа, это необыкновенная, удивительная находка…– вздохнул старик.– Перед вами знаменитый Новгородский Ковчег с драгоценными камнями. Князь Александр Невский привозил его в Улус, в знак примирения с ханами, еще в пятидесятых годах тринадцатого столетия…
Разумовский печально вздохнул:
— Это всего лишь камни… сколько им цена?
— Как музейная реликвия — эта находка совершенно бесценна…– улыбнулся старик.– Это настоящее открытие, сенсация…
— Но камней не так много. Сколько может стоить все это добро?
— Здесь рубины, сапфиры и даже алмазы… Думаю, тысяч сорок…– пожал плечами старик.
— Граф, где ваши кони из чистого золота? — нахмурился майор.– Вы клятвенно обещали, как только найдем тайник — будет очень много золота… мы несколько месяцев потратили на поиски, потеряли людей…
— Успокойтесь, Разумовский! — прикрикнул Бекмешев.– Возьмите себя в руки! Я ищу сокровища уже несколько лет… здесь под курганами полно подземных галерей… мы могли немного сместиться по курсу.
— Но карта Тамирхэя указала именно на это место,– прохрипел старик.– Я точно не мог ошибиться, господа…
Майор нахмурился и достал из под кителя пистолет. Обстановка накалялась.
— Разумовский, забирайте ковчег с камнями и уходите,– твердо сказал граф.– Позже мы возобновим поиски золотых коней…
— Даже сорок тысяч для нашего дела — это мелочи…– вздохнул Разумовский.– Нам нужны более серьезные средства. Но пожалуй, хоть что-то…
— Господа, это древняя реликвия, ее ни в коем случае нельзя продавать…– пробормотал старик и схватил рукой за футляр.– Посмотрите, там даже старинный перстень. Возможно, он принадлежал великому князю Новгородскому…
— Заткнитесь, ученый. Иначе я пущу в ход оружие! — злобно рявкнул Разумовский.
Старик испугался и попятился назад.
— Господин майор, нужно уходить,– произнес поручик.– Берем эти камни и сваливаем. Здесь мы будто мыши в мышеловке… у меня недобрые предчувствия…
— Конечно уходим. Но прежде решим еще одну проблему. Думаю, один из нас слишком много знает. Я говорю о помещике Никитине. Граф, вы его привели — вам это и решать… Всякое в жизни бывает, полез человек из любопытства в подземелье, а его присыпало…
Граф кивнул и протянул телохранителю Агапу мой нож.
— Давай, сделай все чисто…
— Правильно,– согласился майор.– Пули не будем тратить…
— Господа…– пробормотал старик.– Что вы в самом деле… Не делайте этого, не берите грех на душу…
— Заткнитесь, Генрих Рудольфович! — скривился Разумовский.– Иначе следующим будете вы…
Крепыш, крепко сжимая нож, уже подходил ко мне. Я ударил его ногой по локтю, но у Агапа оказалась отменная реакция. Он увернулся и мгновенно взмахнул ножом, лезвие пролетело в двух дюймах от моего горла.
— Что, поиграем немного⁈ — усмехнулся Агап.
Я ушел чуть в бок, и резко ударил его в челюсть, Агап подставил локоть и коротким взмахом ударил ножом мне в грудь. Лезвие едва поцарапало кожу, но Агап тут же взвизгнул как ошпаренный и выронил нож. Мне показалось, лезвие и рукоятка на полу светятся красным и вспомнил, что Марьяна уверяла, что нож заговоренный. Я быстро подобрал нож, рука приятно обхватила рукоятку. Агап бросился и навалился сверху, сразу свалив меня на землю. Он попытался сжать горло, но я резко сбросил его, и дугой воткнул нож ему прямо в сердце. Лезвие вошло в плоть, будто в масло. Агап захрипел, чуть дернулся и затих. Из краешка рта показалась струйка крови.
— Ну что же… хватит играть,– рявкнул Разумовский и достал из-под кителя пистолет, в полутьме я рассмотрел грозный шестизарядный кольт.
В двери вбежал ефрейтор Калинин:
— Братцы, засада! Окружили нас!
— Вот твари…– охнул поручик.– Загнали все же в ловушку…
— Господа, давайте будем благоразумны…– испуганно пролепетал граф.– Думаю, лучше сдаться.
— Сдаться⁈ — вскрикнул Разумовский. Он вскинул пистолет и выстрелил графу в лоб. Выстрел в галерее прозвучал необыкновенно гулко. Бекмешев рухнул на пол с огромной кровавой дырой во лбу. Старик попятился назад и спрятался за пьедесталом. Я прижался к стене. Из-за двери показалось несколько солдат с ружьями.
— Никому не двигаться! — орал кто-то зычным голосом.– Сдадитесь — будете жить…
Разумовский и поручик подбежали к колоннам, спрятались и сразу начали стрелять. Солдаты залегли и тоже открыли огонь. Вскрикнул и упал ефрейтор Калинин. Началась настоящая бойня. Гулкие выстрелы просто оглушали в небольшом подземелье, пули свистели и рикошетили от колонн и стен. Стояла дымовая гарь. Поручика ранили в ногу, он присел на колено и пробормотал:
— Не возьмете, суки…– поднес пистолет к виску, выстрелил и рухнул на пол.
Я сначала прижался к стене и присел, но вскоре решил, что лучше спрятаться за каменным пьедесталом, чтобы уберечься от шальной пули. Когда я рванул к пьедесталу, Разумовский заметил и тут же направил пистолет на меня. Неужели у него еще остались пули? Я немного не успел добежать, раздался громкий выстрел, грудь пронзило будто огромной раскаленной иглой, сознание сковало болью, все вокруг померкло и я растянулся на полу, потеряв сознание…
* * *
Очнулся я от сильного запаха карболовой кислоты и спирта. В груди невыносимо жгло. Я осторожно открыл глаза и увидел Аглаю. Она сидела на стуле, нежно обхватив мою руку. Я огляделся и понял что нахожусь в больничной палате с мрачными темно-зелеными стенами.
Аглая улыбнулась:
— Все хорошо, Андрюша… пулю ночью извлекли. Доктор сказал, угрозы жизни нет…
Я обратил внимание, за окном уже мерцает рассвет. Грудь была туго перевязана бинтами.
— Где мы?
— В Царевской больнице… в коридоре полковник ждет. Он просил как очнешься, позвать…
— Водички дай попить.
Аглая налила воду из графина и протянула стакан. Я сделал несколько жадных глотков пересохшими губами.
— Позови полковника…
Супруга вышла в коридор.
Полковник ворвался в палату и я сразу догадался, что у него была бессонная ночь. Кудасов слегка протер покрасневшие веки.
— Андрей Иванович, я займу не больше двух минут. Значит именно этот подвал и был указан на карте?
— Да. Старик, Генрих Рудольфович, выжил?
— Выжил… но пока не отошел от шока. У него был сердечный приступ. Скажите, Андрей Иванович, Разумовский и был тем самым, с кем вы встречались ранее на реке?
— Все верно.
— Он пока молчит. Зато ефрейтор Калинин оказался более сговорчивым… но как в подвале оказался граф Бекмешев с подручным?
— Граф как раз
