Кодекс дуэлянта. Книга 1 - Тим Волков
Реакция был довольно бурной.
— Что⁈ Ерофеев⁈ А причем здесь вообще он⁈
— Я слышал, он тоже очень хороший охотник.
Кривощекин сморщился, словно съел горькую пилюлю.
— Не упоминай при мне этого негодяя! Никогда!
Он поднялся, принялся ходить из стороны в стороны, лицо его покраснело, глаза засверкали, нижняя губа начала подрагивать.
— Это негодяй! Такой негодяй! И вся его семейка — отборнейшие негодяи!
— Извините, если задел вас чем-то. Я просто не знал…
— Да ладно, — немного успокоившись, ответил он. — Ты и в самом деле ничего не знаешь.
— Не знаю чего? — очень осторожно поинтересовался я.
Кривощекин был зол. А когда человек теряет контроль над своими эмоциями, им легче управлять. На это я сейчас и рассчитывал — выбить почву из-под ног хозяина и осторожно разузнать про свое дело.
— Хотя, наверное, это не мое дело…
— Этот Ерофеев вор!
Я сделал притворное удивление.
Кривощекин залпом выпил коньяк.
— Скажу по секрету, он украл у меня одну вещь. Не он лично, конечно, но его сынок.
— Он вроде умер на дуэли? — как бы невзначай добавил я.
— И поделом! — стукнул кулаком глава рода. — Кричевский его убил.
Верно. Он самый. Точнее, я.
Кривощекин налил себе еще, мне тоже плеснул. Я понял, что глава рода уже захмелел — сказался бал, на котором он встречал всех с шампанским и выпивкой. Да еще и коньяк сверху. Адская смесь.
— Вот этот сынок и спер! — продолжил возмущаться хозяин. А потом посмотрел на меня и добавил: — Кстати, вашу вещь и спер.
Это поставило меня в тупик.
— Не совсем понимаю…
— Отец не рассказывал тебе?
Кривощекин покачал головой.
— Когда-то давно был у нас с твоим отцом спор один, как раз про охоту. Говорит, что сможет белке в глаз с тридцати метров попасть. А я говорю, что не попадет, я же его знаю, ни раз стреляли. Я, правда, не такой стрелок, как он, но все же. И завелись, спорить начали не на шутку, хотя он первый начал. И поспорили. Но просто так аристократы не спорят, нужен кон. Я жеребца выставил, хороший жеребец, породистый, не раз на скачках побеждал. А отец твой Агхару поставил.
— Агхара? Что это?
Кривощекин окончательно захмелел и языка за зубами уже не держал.
— Тебе что, отец не говорил⁈ Ну дела! Агхара была украшением его коллекции камней. Мощнейший артефакт, исключительный, единственный. Мы иногда в шутку называли его Горящей Ведьмой, потому что сам он был желтого цвета, а внутри затемнение виднелось, жилка изгибом и красноватые ответвления. Если смотреть под правильным углом, то казалось, что будто ведьма на костре виднеется.
— Артефакт? — переспросил я, начиная догадываться, откуда мог его достать отец.
— Он самый, — кивнул Кривощекин. — Мощная вещь. Но до конца не изученная. Я в артефакторике слаб, а отдавать кому-то на сторону не рискнул. Все-таки, вещь важная, да и досталась мне, я считаю, не справедливо.
— Отец так просто проиграл этот камень?
Кривощекин улыбнулся. Потом сделал пас руками и прямо над нами в воздухе возникла картинка. Это была проекция того самого дня, когда они поспорили. Опушка леса, двое — Кривощекин и Шпагин. У обоих азарт и интерес. Спор сдержанный, увлеченный, дружественный. Ставки. Ударили по рукам. Принялись стрелять. Вместо белки — серебряная монетка, которую установили на ветку метрах в тридцати. Цель и в самом деле сложная. Оружие хоть и отличное, но ведь поправка на ветер, на изгиб… Много факторов.
Я — стрелок, чей дар стрелять без промаха. И я точно вижу попадет стреляющий человек или нет. Вот и сейчас я видел, как отец метиться в цель, и довольно точно. Правильная постановка руки, верный угол. И даже предусмотреть поправку на ветер и изгиб. Все идеально.
Но в самый последний момент рука едва заметно отклонилась. Не дернулась, не вздрогнула. А именно отклонилось. А это говорило лишь о том, что отец не собирался попадать в цель. Он намерено хотел проиграть спор.
Грохнул выстрел, и пуля ожидаемо ушла выше.
Кривощекин обрадовался, но без злости, по-доброму. Даже предложил отменить спор вернуть артефакт. Отец был тверд в своем решении и не согласился. И вручил Агхору победителю.
Зачем? Зачем он так сделал? Зачем нарочно промахнулся? Я не знал ответа на этот вопрос, но понимал, что в этом скрыт какой-то тайный и скорее всего очень важный смысл.
— Вот так я стал обладателем этой жемчужины, — произнес Кривощекин, вновь наливая коньяка. — Но я понимал, что не имею морального права на этот камень, хоть и выиграл спор. Поэтому несколько раз ходил к твоему отцу и предлагал отдать его обратно. Тот ни в какую не соглашался. Тогда я решил, что камень будет у меня, никуда его продавать или использовать я не буду. Так будет честно. В любой момент отец мог его забрать обратно — я это ему не раз говорил. Но он не забирал. И камень все это время хранился у меня. До одного неприятного момента…
— Камень выкрал Ерофеев? — вдруг догадался я.
Вся эта история про то, что Кривощекина якобы застукали в щекотливой ситуации с девицей легкого поведение — не более, чем прикрытие. Глава рода не хотел, чтобы о истинных мотивах дуэли кто-то посторонний догадывался (а я, как исполнитель, как раз-таки и был этим посторонним). Поэтому и придумал такую историю. Причем сделал ловко. Такая щекотливая ситуация, которую он придумал, прикрывает глаза очень сильно. Чем бредовей выдумаешь — тем правдивей кажется по итогу. Хитрец!
— Сын Ерофеева был у нас в гостях — заходил к Ирине. Тогда видимо и увидел камень и положил на него глаз. А потом выкрал его.
— Уверены, что именно он, а не кто-то другой?
— Конечно он! У меня же кругом камеры наблюдения!
— А почему не предъявили главе рода?
— Предъявлял, и ему, и его сыну. Только те открещивались. Говорят, видео с камер можно легко подделать, а самого камня как улики мне не найти. Да у него и связи на тот момент кое-какие были. Не победить мне его просто так было. В общем, глухое дело, что и говорить. Но я терпеть этого так не собирался!
Кривощекин стукнул по столу.
«Верно, — подумал я. — И потому нанял меня, чтобы я вызвал Ерофеева на дуэль».
