Инквизитор тьмы 3 (СИ) - Алексей Валерьевич Шмаков
А вот все слуги. В том числе и личная охрана патриарха умерли. Стали частью его силы. Не перестали служить и после смерти. Старик был очень силён. Он умел филигранно обращаться с обеими сторонами своего дара. В этом крике тьма и свет слились в небывалой гармонии. И плевать, что погибло больше сотни человек. Они должны быть горды, что станут частью его силы.
— Что случилось отец? — ворвался в кабинет, встревоженный Арцах. Старший сын патриарха. Отец сильнейшего двуединого, что когда-либо рождался в роду.
Арцах унаследует место отца после его смерти и произойдёт это совсем скоро. Но не раньше, чем Биньямин увидит, как их род сможет справиться с угрозой исчезновения. Как накажут Давида. И приведут к покорности Добрынина.
Князь уже давно должен был подчиниться и прийти под руку Авраамовых. В своё время он получил самое щедрое предложение, что когда-либо делалось чужаку. Ему предлагали возглавить мировую инквизицию. Но Добрынин предпочёл остаться в российской империи и руководить структурой, которая уже давно вышла из протектората Храма Света.
— Бери Якова и отправляйтесь в Монголию. Вам необходимо будет отыскать Давида и привести его домой. Парень слишком заигрался. Впустую истратил непростительно много ресурсов. Не смог добиться поставленной цели и был вынужден бежать.
— Получается, что ему не удалось привлечь на нашу сторону двуединого?
— Ему не только не удалось привлечь его, между ними возник конфликт, который перерос в поединок. Естественно, мальчишка проиграл. Нужно благодарить свет, что он вообще остался жив. Добрынин оказался благородным человеком и оставил ему жизнь.
— Уверен, что благородностью тут и близко не пахнет. — произнёс Арцах.
Он всегда отличался рассудительностью и не спешил делать выводов, пока полностью не будет уверен в правдивости предоставленных доказательств. А сейчас их и вовсе не было. Лишь слова Биньямина, которые ему передал слуга.
— Просто Добрынин прекрасно знает, что случиться навреди он Давиду. Тогда либо императору русских пришлось бы выдавать нам Добрыниных, либо воевать с коалицией света. Оба этих варианта, практически прямой приговор для действующего режима.
— Хоть ты и отличаешься от всех нас умом и прозорливостью, но на этот раз они не помогли тебе сделать правильные выводы. — усмехнулся патриарх. Выплеск негатива и появление сына позволили ему успокоиться. — Я трижды общался с Добрыниным с глазу на глаз и могу точно сказать, будь он уверен в том, в чём обвинял Давида и его ничего не остановило бы. Просто он ещё не смог добыть неопровержимых доказательств. Что и спасло этого глупца. Для нас было ошибкой отправлять его в российскую империю. Необходимо было послать кого-нибудь более опытного.
— Сейчас уже поздно говорить об этом отец. Новое поколение Авраамовых должно набираться опыта. Особенно это касается двуединых. Российская империя идеально подходила для Давида. Пусть он совершил ошибку, но это ничего не значит. Двуединые слишком важны для рода.
— И поэтому я рад, что он смог сбежать. Иначе мне действительно пришлось бы поднимать против русских коалицию. А это пока слишком рано. Все аналитики утверждают, что мы не сможем выиграть в этом противостоянии.
— Пока не сможем. Появление ещё одного двуединого склонит чашу весов в нашу сторону. Поэтому я прошу разрешения после того, как найду и верну Давида, самому отправиться в российскую империю на переговоры с Добрыниным. Считаю, что Давид изначально решил действовать неправильно. Решил скрывать от двуединого нашу заинтересованность в нём. Скрывать наши истинные намерения и цели.
— Может, ты и прав Арцах. — задумчиво произнёс старик, припоминая, что сын уже приходил к нему с этим разговором. И в тот раз он получил отказ.
Патриарх был уверен, что план правнука сработает. В итоге его уверенность едва не обернулась катастрофой. Едва не был потерян один из трёх оставшихся в роду двуединых.
— Я даю тебе разрешение. А теперь ступай. Нужно вернуть Давида домой. Слишком рано мы выпустили его из гнезда. Птенец ещё не успел научиться летать и попытался броситься на ястреба. Я же в это время устрою переговоры с Александром Шуйским. Постараюсь отвлечь их внимание на себя.
* * *
Крайне интересная история вышла с Давидом Авраамовым. После того как я напрямую спросил о его невероятной осведомлённости, парень начал нести какую-то чушь, пытаясь свалить всё на Алексея. Мол, это он всё рассказывал другу. А царевич всё это узнал от отца, сестры, дяди и других родственников, что только и думали о том, как позвонить Алексею и скорее ему обо всём рассказать.
И это притом, что кроме самого Александра, больше ни один Шуйский не знал таких подробностей случившегося, что выдал Давид. А зная Александра, я уверен, что он ничего не стал бы рассказывать детям. Он всячески старался оберегать их. Хоть это и было нереально глупо с его стороны.
Одному из них предстоит стать наследником. И не факт, что это будет именно Михаил, старший сын императора. Всё будет зависеть от того, какое решение примет Александр. Кого назначит своим приемником. Конечно, если доживёт до этого момента. Если не доживёт, то тут без вопросов всё достанется Михаилу.
Так вот, Александр точно не мог ничего рассказать сыну. Да и никто из людей, посвящённых во все тайны случившего, также не мог. Вот и выходило, что Авраамов нагло и беззастенчиво врёт. Впрочем, руна правды мне также об этом говорила. Хоть и было нереально трудно и энергозатратно её держать, но я всё же позволил себе это. Даже показал её Давиду и рассказал, какие именно функции выполняет эта руна. Парень сразу же весь напрягся и попытался свалить, тупо устроив световую вспышку. Но не смог сделать и пары шагов, как был захвачен, обездвижен и обессилен. Вернее, отправлен в крепкий и здоровый сон.
— Диана, пакуй эту парочку, забираем их с собой. — сказал я, когда вышел к остальным.
В одной руке у меня была нога Гидеона, в другой Давида. Пришлось немного протащить их по полу, но ничего страшного, синяки и ушибы быстро проходят.
— Виктор Алексеевич, вы хоть понимаете, чем чревато подобное отношение с членом рода Авраамовых? — спросил Алексей, который явно хотел заступиться за друга.
— Прекрасно понимаю и поэтому готов взять всю ответственность на себя. Советую никому мне не мешать. У меня очень много вопросов к этим людям. В том числе эти вопросы затрагивают безопасность империи.
— Дядь Вить, ты же знаешь, что делаешь?
— Разве, когда-то было иначе?
Мой
