Ревизор Возвращение в СССР 7 - Серж Винтеркей

Но прибежавший спустя несколько минут Славка разбил эту надежду вдребезги. Выслушав от Сатчана предложение выступить через два часа пятьдесят минут на горкоме вместо Пашки по теме «Комсомол на службе Родине», он выпучил глаза:

– Да вы что, Павел Игоревич! Это Пашка у нас такой умный, что соловьем разливается на любую тему! А я на такое совсем не способен. Да я в обморок упаду, если мне на сцену скажут подняться и про что-то такое серьезным людям рассказывать! Я вот по поручению Пашки недавно в военную часть звонил, предупредить, что он пока не будет на стрельбище ездить и стрельбе из снайперской винтовки учиться, так и то пять минут духу набирался, чтобы трубку перед звонком снять.

Сатчан взглянул на все еще бледного после больницы Славку и вздохнул. Придется ему самому срочно готовиться к этому выступлению и бежать в горком, запинаясь, читать с бумаги только что написанный доклад. А потом, как вернется, срочно звонить в Брянск в общество «Знание». А то они там уже явно плотный график выступлений для Ивлева планируют вместо прежних лекторов…

Глава 14

29 июня 1971, г. Москва

Доехали на метро до станции Проспект Маркса и вышли к Историческому музею. Галия сразу сжала мою ладонь и показала на него глазами.

– Милая, это нужно несколько дней посвятить только этому музею, – начал объяснять ей я. – Вдумчиво обойти все этажи с экскурсоводом. И это того стоит, конечно! Но времени впереди достаточно. Или вместе сходим, или с Дианой погуляете, когда я готовиться к экзаменам буду. Давайте сегодня только по Красной площади погуляем. Невозможно объять необъятное.

В этот момент мы обошли музей, и перед нашими глазами предстала Красная площадь. Девчонки с трепетом ступали по булыжной мостовой и откровенно пялились по сторонам. На нас никто не обращал внимания. Вокруг ходили такие же зеваки. Навстречу нам встретилась пара из Средней Азии, я не спец, возможно, казахи. Женщина была в национальном костюме: платье и такие же шаровары. А на голове сорок косичек. Мои девчонки аж рты открыли. Что, интересно, они скажут про женщин в паранджах, попадись они нам?

Увидев издали Мавзолей, девчонки потянули нас с отцом туда.

– Вы посмотрите, какая очередь! – воскликнул я. – Часа на два не меньше.

– Ну и что!? – заныла Диана. – Быть в Москве и не побывать в Мавзолее?!

– Ну, пусть девчонки посмотрят, – вступился отец.

– Ну, пусть посмотрят, – согласился я. – Идите, вставайте в конец очереди.

Мы пристроились в конец длиннющей очереди, за порядком в которой следила милиция. Шаг, постояли, шаг, постояли…

– А очередь быстро идёт! – заметила сестра.

– Ты посмотри, так пройти надо вдоль площади метров триста, – охладил немного я её радость. – Потом развернуться к Мавзолею и ещё метров пятьдесят.

– Ну и ладно, – обиделась Диана, непонятно только на кого. Видимо представила себе, как будет стоять на солнцепёке в жару всю эту очередь. Отойти нельзя, обратно не пустят. Не люди не пустят, а милиция. Ни попить, ни пописать… Ну, сама напросилась.

– Вы стойте, а я, пожалуй, пройдусь, посмотрю на гостиницу Россия.

– Не хочешь вовнутрь попасть? – удивился отец, кивнув в сторону Мавзолея.

– Стоять долго, – постарался отмазаться я. – Успею ещё…

Я три раза отстоял эту очередь когда-то. Мне было лет десять. Лето. Родители меня никуда не вывезли на летний отдых, и я был предоставлен сам себе. Советские дети перемещались по городу куда и как хотели. Время было совсем другое. На одинокого десятилетнего мальчишку даже в метро на турникетах никто внимания не обращал. Не говоря уже про автобус. Мы мотались, куда хотели. Никто из приятелей со мной не захотел пойти. Далеко, родители заругают, заблудимся – ответили мне пацаны со двора. А я уже собрался!

Пришлось ехать одному. Сначала сорок пять минут на автобусе до станции Каширской, потом спустился вниз в метро, а куда ехать-то и не знаю. Знаю только то, что Мавзолей на Красной площади. Спросил у какой-то тётеньки в вагоне, как доехать до Красной площади? И мне ответили, рассказали и показали на схеме! Решиться в одиночку посетить Мавзолей казалось чем-то трудным, дерзким и одновременно таинственным. Это был вызов. И товарищам, и самому себе.

Окрылённый чужой помощью и соучастием в вагоне, выйдя из метро на станции «Проспект Маркса», я смело обратился к незнакомым людям с просьбой показать мне дорогу на Красную площадь. И мне показали. Никого не удивил одинокий пацан, шастающий в центре города. Очередь в Мавзолей тогда начиналась сразу за углом Исторического музея. Наивный и любопытный я не понял, куда стоят все эти люди и вообще не обратил на них внимания и бодро зашагал через всю площадь к Мавзолею.

Метров за пятьдесят до поворота к Мавзолею милиция огородила очередь с двух сторон переносными металлическими ограждениями и строго следила за порядком. Наивно подойдя к одному из милиционеров перед самым входом, я спросил, как попасть за ограждение к людям?

– Очередь видишь? – спросил он меня, показывая куда-то вдаль.

Надо встать в очередь! – понял я и пошёл искать её начало. Пока нашёл, почти с площади вышел. И стоял потом на жаре часа три.

Милиция следила за каждым шагом людей в очереди, пока мы медленно двигались по площади. А люди в штатском стояли по всему маршруту внутри и не давали никому ни приблизиться к Ленину, ни притормозить возле него. На очень приличной скорости мы сделали обход вокруг ложа с телом Ильича и очень быстро оказались на улице. Первый раз я вообще не понял, куда надо было смотреть. Из солнечного дня мы попали во внутренний полумрак Мавзолея, шли по лестнице, глаза долго привыкали к темноте, потом вышли в зал, где очень ярко светили лампы. Глаза опять стали привыкать к свету. Потом опять тёмные переходы и лестницы и опять яркое солнце. До сих пор помню своё