Конец эпохи - Юрий Ра
— Милославский, когда ты рядом, мне кажется, что я слышу тиканье бомбы с часовым механизмом. Почему?
— Потому что так и есть. Мы все умрем.
— Это с чего ты взял?
— Закон жизни. Все умрут, а старшие товарищи умрут значительно раньше. Вот тебе сколько лет?
— Да пошел ты! Ты понимаешь, что было бы, если бы он получил травму?
— Да, стало бы понятно, что я плохой тренер, и мне нельзя доверять тренировочный процесс. А так понятно, что наоборот. Удачно как вышло!
— Да кому я объясняю, берсерк хренов. Комсомолец недоделанный.
Гневу Саенко не было предела, наконец-то можно было выплеснуть на виновника все свои обиды и пережитые страхи. Говнюк вообразил себя богом, нет, хуже! Решил, что он незаменимый и ему всё можно. Да Михаил таких на завтрак пачками… Стоп. Что-то занесло тебя, Миша. Юный, да. Авантюрист, да. Но ведь полезный член общества, не отнять. И с Онегиным, оказывается, давно на короткой ноге. А может и родственник. С чего бы тот за него так явно радел? Понятно, родственник, но не обязательно Онегина. Там все такие ушлые, чужого родственника обогреют как родного, а потом на связях потихоньку-полегоньку всё вверх и вверх. Они ж там все наверху, значит все умные. А дураки выше области не поднимаются. Так что Милославского одернул, и хорош. Показал принципиальность, мол мне твои связи не так и страшны.
Пока Саенко пребывал в собственном внутреннем мире, я воспользовался паузой и сел настучать на машинке список необходимого для приобретения. Не почеркушки же кривые отдавать начальству. И да, звук под моими пальцами машинка создает не пулеметный, до настоящих машинисток мне очень далеко, но вполне бодрый. С Машей не сравнить, печатаю восемью пальцами, мизинцы не привлекаю. Да и не прокачаны они у меня настолько, чтоб букву пробивать на механической машинке. А электрическая мне недоступна, в отделе только советская механика. Начальство гневается, это нормально. И точно это не повод прекращать трудовой подвиг. О, Маша вернулась, сидит оценивает на слух мою скорость печати. Я могу печатать и быстрее, только получается нечитаемая галиматья. В этом времени сей процесс чреват пустопорожним расходом бумаги и красящих лент, так что не буду баловаться. А был бы компьютер, то можно было бы потроллить девушку.
— Маша, у нас объявление в Тульских новостях в каком состоянии, с телевизионщиками договорилась?
— Да, Михаил, вопрос решен, послезавтра готовы запустить, ждут нашей отмашки. — Чуть не скаламбурил про отмашку от Машки, но удержался. Каламбуры вошли в моду в девятнадцатом веке и стали так популярны, а потом так надоели всем, что стали признаком дурного тона. К концу прошлого (по меркам этой эпохи, где я сейчас) века за них даже начали извиняться, как за бестактность.
— Отлично. Давай отмашку и возьми на контроль газету. Как говорит наш вундеркинд, реклама двигатель прогресса. Но мы-то с вами знаем, что на самом деле реклама двигатель торговли. Милославский любит идеями торговать, как мне кажется.
Уел, Миша, как есть уел. Именно торгую, именно идеями. Раз пока больше нечем. Но все продажи с отсрочкой платежа. И не факт, что не кинут с оплатой. В одной рекламе говорилось, что слоны никогда не платят. Со слонами вообще всё сложно.
— Жора, у тебя есть идея на продажу? Как нам повысить интерес к секции?
— Вот только что родил в муках. Не нужна нам реклама в газете.
— Внезапно. Объясни.
— Нужна учащаяся молодежь в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет. Был бы ценз повыше, я бы вообще не заморачивался, а повесил два объявления — в Политехе и Пединституте. И пришли бы студенты. Но половина будет старше, потому не вариант. Они придут, мы половину развернем, останется осадочек.
— И-и-и-и… Не тяни, Жорж.
— В газету мы не дадим объявление, их не читают юноши нужного возраста, там для них ничего интересного. Мы напишем заметку в спортивной рубрике про открытие в нашем городе секции по новому жутко интересному виду спорта. А в конце добавим условия записи, её место и время.
— Гениально! Вот можешь порой головой работать, Милославский! Почаще так делай вместо того, чтобы начальство рубить на винегрет. Когда напишешь?
— Часа мне хватит, вы проверите, а потом пошлем Машу вручную отнести и решить вопрос. Я так мыслю.
— Принимается! Маша, хватит недовольно сопеть. Кто-то хорошо работает головой, кто-то ногами.
Ну всё, Милославский покойник! Маша поняла, что не простит ему такую подлянку. Молодую красивую и давно работающую сотрудницу посылают в газету как курьера, а зеленого сопляка оставляют работать головой. С другой стороны, она пойдет не курьером, она пойдет договариваться о размещении статьи в газете. Этот прыщик такой вопрос не потянет, мал еще серьезные вопросы решать. Всё равно не жить гаденышу! Третий год тут работаю, а этого только приняли, и уже грамоту выписали обкомовскую. Скотина такая!
Сказано-сделано! По формату получилась скорее статья, нежели заметка, как сказал Саенко. Ему виднее. Начальник чуток поправил, я еще раз перепечатал и подписал своей фамилией. Миша позвонил по телефонуредактору «Молодого коммунара», попросил обязательно вставить статью в очередной выпуск за подписью инструктора отдела Милославского.
— Гордись, Жора, твоя первая публикация в газете областного масштаба. С тебя причитается.
— Да, так низко я еще не падал. Областная газета, да еще за моей подписью.
— А ты что, уже печатался?
— В «Пионерской правде» меня печатали как-то. Стихотворение отсылал шутки ради, а им зашло.
— Да ладно! Сохранился экземплярчик?
— У родителей валяется в архиве. К себе не перетаскивал пока.
— Мощно, у тебя оказывается еще один талант за душой. И сейчас пишешь?
— Не поверишь, Михаил, только что написал статью.
— Да ну тебя, я серьезно. Стихи пишешь?
— Сочиняется порой, но редко записываю. Или запишу, а потом потеряю. Или отдам кому бумажку, и с концами. На стихах нынче не заработаешь.
— Какой же ты меркантильный, Жорж. Но тут ошибаешься, авторы вполне неплохо зарабатывают. И кстати, наше комсомольское издательство не просто печатает молодых авторов, а еще и поддерживает деньгами всю комсомольскую организацию. Бюджет ВЛКСМ где-то на три четверти наполняется из доходов «Молодой Гвардии». Это тебе информация к размышлению о весе печатного слова.
— Ну не знаю, Михаил. Печататься в Молодой Гвардии, это надо правильные слова складывать.
— А ты неправильные складываешь?
— А я из нутра вытаскиваю и не смотрю на качество ископаемого, порой такое лезет, самому страшно.
— Вот тут верю, у тебя может и такое вылезти. Ты же чудовище по сути. Авторитетов не признаешь, говоришь без оглядки, якобинец какой-то. А давай что-нибудь такое, чудовищное.
