Балтийские комбинаторы - Константин Николаевич Буланов
Сколько сотен тысяч, а то и миллионов подобных бесед во всех уголках мира имели место быть — не смог бы сказать ни один человек. Однако факт оставался фактом — подобные обсуждения захлестнули общество на всех континентах. В Северной Америке поднимался и набирал силу самый натуральный ураган страстей, ведь страна, желающая попасть в клуб мировых держав, схлопотала более чем звонкую пощечину от, якобы, откровенных «папуасов», отчего растеряла немалое число столь тяжко зарабатываемых баллов. В Европе и Азии все принялись кидать настороженные взгляды на своих соседей, да прицениваться к подводным лодкам. В Южной Америке с трудом сдерживали ухмылки, столь рады они были проблемам, возникшим у северного «нахала», не первое десятилетие навязывавшего им всем свою волю. В Австралии и Африке, в основном, придерживались антигерманской позиции Великобритании в силу своей колониальной принадлежности. И лишь пингвинам в Антарктиде было все равно, ибо проблемы людей их не волновали совершенно. А потом случилось это! 27 августа 1911 года флагман Азиатского флота США, броненосец «Огайо», посреди бела дня получил 4 торпеды в борт и мгновенно затонул всего в трех милях от выхода из Манильского залива. С этого дня весь Азиатско-Тихоокеанский регион превратился в самые настоящие охотничьи угодья, где два «хищника» принялись выслеживать друг друга с целью тотального уничтожения. И за всем этим, нервно покусывая ногти, наблюдали немцы, потихоньку подтягивая к Филиппинам все новые и новые корабли, включая бывшие русские «Ослябю» с «Пересветом», которым уж точно не было места в сражении с настоящими эскадренными броненосцами «Королевского флота».
Глава 6
Священная корова
Николай Николаевич Протопопов бросил не сильно довольный взгляд в сторону сокрытого ночной тьмой берега Галлиполийского полуострова и мысленно вознес молитву всевышнему, дабы тот даровал турецким солдатам и морякам как можно более крепкий сон. Последние десять месяцев он только и делал, что готовился сам и подготавливал все возможные силы к этому дню, отчего пребывал в изрядно взвинченном состоянии. Все же ему довелось прожить не самую спокойную жизнь, и потому не понаслышке было известно, сколь многое может пойти не по плану по той или иной причине. Особенно после грома первого выстрела. Тогда как выстрелов нынче ожидалось более чем достаточно!
Приняв во внимание постулат, что, коли война неизбежна, то воевать, по возможности, следует чужими руками и на чужих территориях, Николай II так взял за жабры всех высших чиновников МИД-а Российской империи, что к середине лета 1911 года на свет появилась целая папка секретных документов должных дать старт очередному переделу мира. Италия, Греция, Черногория, Сербия, Болгария — в результате закулисных переговоров на самом высоком уровне все они оказались переплетены между собой натуральной паутиной множества двух-, трех— и даже четырехсторонних соглашений, основным итогом которых являлось создание единого союза против Османской империи. Правда, никто из высшего руководства и командования данных стран даже не мог предположить, каковы были истинные цели российского самодержца вроде бы только заявлявшего о непротивлении со стороны России осуществлению правительствами данных государств их давно лелеемых чаяний в плане прироста территориями за счет турок. Нет, в таком деле полностью открываться было нельзя никому от слова «совсем»! Слишком уж значимый вес имели в этих странах те же французы с англичанами, которые все еще сохраняли немалую долю политического влияния в новом, прогерманском, правительстве Османской империи. Чего только стоил тот факт, что ныне командующим османского военно-морского флота являлся действующий контр-адмирал Королевского флота — сэр Артур Генри Лимпус, только-только сменивший на этом посту своего английского же сослуживца. И, естественно, они отнюдь не горели желанием позволить России хоть как-либо усилиться в данном регионе.
К примеру, тот же греческий флот, на который, теоретически, можно было сделать ставку в плане обстрела защищающих Дарданеллы береговых батарей, по сути, также курировался прикомандированным к нему английским адмиралом, и без ведома последнего там никто не смел бы даже чихнуть. Для итальянцев же увеличение территорий тех же греков и сербов было сравни удару серпом по одному месту, поскольку они сами облизывались на те же самые земли, но пока не имели возможности наложить на них лапу, дабы не спровоцировать на войну Австро-Венгрию, считающую их зоной именно своих интересов. Болгария с Сербией вовсе соревновались друг с другом за завоевание ведущей роли объединителя православных на Балканах, отчего, являясь союзниками в грядущей операции, с огромным недоверием посматривали друг на друга. И лишь Черногория была готова довольствоваться относительно малым, что, правда, уже совершенно не устраивало российского императора, супругой которого являлась как раз таки черногорская принцесса, коей батюшка вполне мог отвалить «по доброте душевной» в личное владение часть потенциально подлежащих отторжению от турок территорий. К примеру, тот же Галлиполийский полуостров. Дело оставалось за «малым» — преуспеть там, где при ином ходе истории провалились англичане с французами. Именно по этой причине боевые действия в районе Дарданелл обязаны были пройти по совсем иному сценарию, нежели это имело место во времена Первой мировой войны, о неизбежности которой многие облеченные властью люди уже начинали говорить вслух.
