Олигарх (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

А вот вторая…вторая — это было нечто! Во-первых, она возвышалась над своей спутницей минимум на голову. Во-вторых, она была блондинкой, что для гречанок просто невозможно! Чтобы найти в Греции натуральную блондинку — это надо обойти весь остров, и натуральной будет только какая-нибудь скандинавка, либо шведка. И то…не факт, что натуральная. У этой были почти белые волосы при короткой прическе, и ноги…ноги — просто отпад! Невозможные ноги!

Девушка тоже была одета в шорты, только вместо топика на нее была надета блуза. Белые шорты, белая блуза, и легкие белые туфельки-босоножки с высокой шнуровкой и на низком каблуке. И первое, что подумал Георгиус: «Господи Вседержитель, а что будет если она наденет туфли на высоком каблуке?! Да она высотой с Эйфелеву башню!»

И он как-то сразу почувствовал груз своих пятидесяти лет — животик, свисающий за ремень, складки с боков, небольшой рост и волосатые короткие руки. Да, не герой-любовник! Но что поделаешь? Не все же рождаются красивыми, под стать такой королевне. Сейчас пойдет к кому-нибудь из парней, у них и машины поновее, и фигуры постройнее. Что ей какой-то толстенький мужичонка?

Но девушки проследовали прямиком к нему, не обращая внимания на толпу замерших в благоговении соратников. И похоже что старшей в этой парочке была прекрасная великанша. Подойдя, она приятным, глубоким голосом спросила по-английски:

— Машина свободна? Нам нужно доехать в Палеокастрицу, до отеля Акротири Бич. Сколько это будет стоить?

Слова замерли в горле Георгиуса и он несколько секунд ничего не мог сказать — ну вот замкнуло его, да и все тут! Примерно так, как если бы перед ним вдруг опустился ангел Господень и что-то попытался у него узнать. И очнулся он только после того, как его коварные соратники начали наперебой предлагать:

— Вот машина есть свободная, девушка! Вот! Пойдем к нам! Быстро довезу! Расскажу обо всем, что увидим!

Но девушка только нахмурила брови и повторила свой вопрос, прежде осведомившись:

— Ты понимаешь по-английски? Может по-немецки? Или на французском?

И два последних вопроса она задала на тех языках, о которых спрашивала. Георгиус знал и немецкий (хуже), и французский (получше), и даже итальянский и португальский — двадцать лет в такси, и не тому научишься! — но ему понадобилось время на то, чтобы откашляться и ответить все-таки по-английски, который он как и большинство греков знал в совершенстве:

— Госпожа, я понимаю. Будет стоит пятьдесят евро! Только для вас!

Белокурая усмехнулась, и ее лицо стало таким милым-милым, таким красивым, что снова перехватило дух — он бы пал у ее ног! Он бы целовал ее прекрасные, не тронутые загаром мраморные колени! Он бы вылизал ее с ног до головы и целовал бы ее следы на дороге! Но увы…он, такой, ей совсем даже не нужен. Как мужчина не нужен. И все, что Георгиус может сделать — это довезти ее дешевле, чем остальные. Просто потому, что ему захотелось везти этого ангела. Вообще-то из аэропорта в Палеокастрицу они возят за восемьдесят ойро. Но он не смог назвать эту цифру.

Белокурая кивнула и подала Георгиусу чемодан — видимо пустой, потому что держала она его над асфальтом легко, как перышко, даже не изменившись лицом. Георгиус с застывшей на лице улыбкой протянул руку, взялся за рукоять чемодана, и…белокурая отпустила.

Георгиуса рвануло к земле с такой силой, что он потерял равновесие и упал! Вернее — упал бы, но белокурая каким-то чудом успела схватить его за ремень и теперь он, восьмидесятикилограммовый мужчина висел у нее в руках под углом к земле, держась за тот самый проклятый чемодан, оказавшийся невероятно тяжелым! Блондинка только лишь пошире расставила свои стройные мускулистые ноги, на которых явственно обозначились мышцы, почти не видимые в состоянии покоя. И все вокруг снова замерли — теперь с отвисшими до груди челюстями. У Спиро даже сигарета вывалилась изо рта, и лежала теперь на асфальте, испуская из себя тонкую, пахнущую конфетами струйку дыма (Спиро всегда предпочитал слишком ароматные, даже женские сигареты).

— Не ушибся? — блондинка поставила мужчину на место, заботливо поправила на Георгиусе рубаху, одернула ремень — Осторожнее надо быть. Не спотыкайся!

Георгиус двигаясь медленно, как робот из старого фантастического фильма открыл багажник автомобиля, с усилием, двумя руками погрузил туда чемодан блондинки, потом чернявой девушки, улыбавшейся уголками рта, и скоро мерседес уже выруливал со стоянки, сопровождаемый завистливыми взглядами таксистов. Ехать было недалеко — шестнадцать километров, и все эти километры Георгиус молчал, исподтишка разглядыая в зеркале заднего вида прекрасный лик блондинки. Впервые за все годы он до слез пожалел, что не уродился высоким, красивым и длинноногим. А еще — ему было горько за то, что кому-то достаются сокровища, а кому-то…

— Ха ха ха! — Лена бросилась спиной на кровать, раскинув руки и ноги — Настя, ты такая шутница! Вечно что-нибудь выкинешь!

Настя не припомнила, чтобы она была такой уж шутницей — ну не считать же шуткой сворачивание шеи насильника, или расстрел команды карателей, приехавших по ее душу. Хотя что-то веселое в этом имеется.

— Ну какая у водилы была физиономия! — продолжала хохотать Лена — Я просто отпала! И у других водил! Слушай, может ты мутантка? Может тебя сделали где-нибудь в лабораториях кей-джи-би? Ты ведь не помнишь, откуда взялась! Плавала себя в аквариуме, росла, питаясь раствором, а потом….р-раз, и вылезла! И не помнишь ничего! Кроме знаний, заложенных в тебя преступными учеными! А потом ты сбежала, потому что тебя мучили и заставляли убивать несчастных либералов!

— Вот же ты фантазерка! — невольно фыркнула Настя — И кей-джи-би давно уже нет! Интересно, как бы я проплавала в аквариуме с тех пор?

— Да какая разница, как называется — они все те же! — хихикнула Лена — И тебя вырастили из…

— Семени главного преступного врача, который стоял, и мастурбировал над аквариумом, где я потом и зародилась — невозмутимо перебила поток сознания Настя — Осеменил, так сказать!

— Ха ха ха! Вот кто фантастка-то! — еще пуще залилась смехом Лена — да еще и с эротическим уклоном! А ты книжки писать не пробовала? Пятьдесят оттенков аквариумного! Дарю название! Ха ха ха!

Настя сняла блузку, бросила на стул. Бюстгальтера на ней не было — ставшие твердыми как у шестнадцатилетней груди уже не отвисали, и норовили твердыми сосками прорвать тонкую ткань блузы. Сбросила босоножки, шорты, стянула трусики — стеснительностью она вообще не отличалась, а в Академии от таких пережитков прошлого ее излечили наглухо. Ради дела она могла бы голышом проехаться в час пик в городском троллейбусе, так что раздеться перед клиенткой для нее совершенно ничего не стоило. Вернее — она об этом даже не задумалась, и осознала, что стоит голой только тогда, когда Лена восхищенно присвистнула:

— Насть, слушай…ты ведь само совершенство! Господи, как бы я хотела иметь такую фигуру, как у тебя! Ну, хоть чуть-чуть на нее похожую! А у меня уже целлюлит начался — пожаловалась она с детскими нотками обиды — Мне лет-то всего ничего, а уже все, как у старой бабки!

— Ты кури, пей виски, винцо припивай, нюхай всякую дрянь и колесики за щеку суй — и еще наберешь целлюлита! И в спортзал не ходи, не надо! Зачем тебе спортзал? Целлюлит-то лучше! Запас всегда с собой! С голоду не умрешь!

— Да ну тебя — скривилась Лена — и тут же упавшим голосом добавила — Сама знаю. Только заставить себя не могу. Сказано ведь — надо начинать занятия в понедельник после нового года… Вот придет понедельник — и займусь! А ты иди быстрее в душ, а то я первая займу!

Настя пожала плечами, достала из сумки все, что нужно для душа (в том числе и бритвенный станок — ноги, и…«зону бикини» выгладить, а то заросла щетиной), и пошла мыться. Это заняло с полчаса. За ней отправилась Лена, а когда вышла — они надели купальники и пошли к бассейну, расположенному на краю скалы во дворе отеля.