На острие истории (СИ) - Тарханов Влад

– Кто ты такой, комдив Виноградов?

Берия начал разговор, усевшись за один из столиков, тело наклонено вперед, ноги переплетены, никакого расслабления. И все-таки это не допрос. Если бы меня хотели допросить, был бы подвал, не на Лубянке, думаю, тут, в Кремле, тоже есть приспособленные помещения. Это как дружеская беседа Штирлица и Мюллера. В камере. А тут вполне цивильный зал, только опасность не меньшая, нежели в подвале у Мюллера.

– Товарищ народный комиссар…

– Я знаю свою должность, товарищ Виноградов, обращайтесь ко мне товарищ Берия.

Меня прервали самым бесцеремонным образом, буравя взглядом сквозь пенсне.

– Так точно, товарищ Берия! А можно уточнить, что вы имеете в виду под этим вопросом? Чтобы не оказаться в ситуации Платона.

– Ну, на общипанного петуха с плоскими ногтями, ты, комдив не похож. И все-таки, не делай вид, что тебе мой вопрос не понятен. А заодно, уточни, кто такой Штирлиц? И почему я должен был на него смотреть?

Извините, что немного отвлекусь от нашего разговора, но хочу заметить несколько моментов, которые мне бросились в глаза или в уши, даже не знаю, как сформулировать. Во-первых, у Лаврентия Павловича Берии акцент, который у нас именуют почему-то «кавказским» отсутствовал напрочь. Вообще нет ничего глупее выражения «лицо кавказской национальности». Там столько народов перемешано, но при этом между собой так и не смешавшихся! Так вот, голос у товарища Берия мягкий, бархатистый. Наверняка, красиво поет. И слух судя по всему музыкальный, ну что, комдив, понеслась плясать губерния!

– Меня зовут Андрей Вячеславович Толоконников, я прибыл сюда с заданием: оттянуть начало войны с Германией с 22 июня 1941 года на май-июнь сорок второго.

– Ты меня за идиота не держи, гражданин комдив! Я точно знаю, что ты Виноградов Андрей Иванович, 1899 года рождения из деревни Жегалово Тверской области. И знаю, что ты не комдив Виноградов, уверенно знаю. Комбриг Виноградов обычный середнячок. Он, как ты действовать не мог. Человек тот же, а действует совершенно по-другому. А объяснить этот парадокс не могу. А ты вместо того, чтобы все спокойно разъяснить народному комиссару внутренних дел еще и издеваешься над ним. Так получается?

– Никак нет, товарищ народный…

– Э!

– Извините, товарищ Берия.

– Продолжай, да…

– Комбриг Алексей Иванович Виноградов был расстрелян одиннадцатого января сорокового года по решению военного трибунала за потерю управления 44-й дивизией и бегство с поля боя. Кроме него был расстрелян начальник штаба 4-й дивизии Волков и начальник политотдела дивизии Пахоменко. А я хотел жить. Вот и пришлось вертеться.

– Вот как… – никакого доверия в голосе наркома я не почувствовал, наоборот, волна недоверия захлестнула меня, обдав ледяным душем – с ног и до головы.

– Так точно, товарищ Берия. Мне удалось заменить в Ленинграде совершенно не способного к работе полковника Волкова на толкового майора Черникова. А комиссар дивизии, который в ЭТОЙ реальности заболел, в НАШЕЙ реальности погиб шестого января, пробиваясь из окружения. Моя дивизия была разбита по частям. Комбриг Виноградов стал паниковать. Боевую работу наладить не смог. С решением военного трибунала я совершенно согласен. Вот только мне хотелось жить. Вижу, что вы мне не верите.

– Сложно поверить, гражданин комдив…

– Есть такой метод, называется «бритва Оккама», да что я говорю, вы им прекрасно владеете.

– Хм… ну да, мы все-таки немного образования имеем… Да! Слушаю.

– Я это не в качестве комплимента говорю, мне так проще будет все объяснить. Вы знаете, что ваш покорный слуга, то есть я, это я, Виноградов Алексей Иванович, потому что, скажем так, отпечатки пальцев совпадают с теми, что есть у вас в какой-то картотеке. А брата-близнеца у комдива Виноградова никогда не было. А если бы и был, то пальчики бы где-то не совпадали. Я прав?

– Предположим. – Зло блеснули глаза за стеклами пенсне. Но мне-то отступать некуда, поэтому продолжаю.

– Кроме того, вы имеете ряд фактов, которые говорят о том, что комбриг Виноградов изменился: начал проявлять военные таланты, которых не было. Правда, это не сильно выбивалось из общего уровня, но все-таки…

– Продолжай.

– Изменились его некоторые привычки, то, что называют мелкой моторикой. Правда, это могло быть вызвано чем-то вроде преходящего нарушения мозгового кровообращения.

– Чем?

– Типа инсультом, ударом, который был в поезде. На это можно свалить и некоторые изменения в поведении, касательно женщин, например. Что, стал очень робок? Боится неудачи, вызванной ударом, так врачи говорят?

– Продолжай.

– Думаю, дело не только в этом. Думаю, дело в том, что комдив Виноградов думает совсем не так, как комбриг Виноградов. Верно?

– Верно.

– Изменилась и структура речи. Верно? Знаю, что верно. Недоработочка вышла, товарищ Берия.

А тут поза всесильного наркома изменилась: был расслабленный, спокойны, да весь вышел. Передо мной сидел опасный зверь, готовый бросится на добычу, как только придет нужное время. И время это вот-вот наступит… Да, наглость – второе счастье, но с такими привычками можно и до первого счастья не дожить!

– А ведь вариантов, товарищ Берия не так уж и много. Ну, простых вариантов, я имею в виду. Первый вариант: Божественное провидение. Ангел явился во сне комбригу Виноградову, коснулся парня крылом, и стал комбриг военным гением почище Гинденбурга. Второй вариант: произошла подмена комбрига Виноградова разведкой сопредельного государства на брата-близнеца. Третий: психическая болезнь, результат инсульта, который с ним случился, и вот в комбриге Виноградове проснулся провидец. Четвертый: подмена комбрига Виноградова его клоном.

– Кем?

– Генетический клон. Термин, обозначает, что у комбрига Виноградова взяли клетку, выделили генетический материал и вырастили абсолютно точную копию в ускоренном темпе. – Берия фыркнул в ответ.

– Так точно, товарищ Берия, современной науке такая технология недоступна.

– А несовременной, товарищ комдив, доступна? – Берия задал этот вопрос жестко, зло, с таким мощным внутренним посылом, мол, что-то ты, парень, лепишь странное.

– Товарищ Берия, мы ведь еще не закончили весь список.

– А вы энергичнее, гражданин пока еще комдив…

– И последний, пятый вариант: Подселение в сознание комбрига Виноградова чужой психоматрицы, то есть слепка чужого сознания. Объясняю сознание самого комбрига исчезло, а в его голове поселился совершенно другой человек. Тут выбирайте сами: магия, наука, ворожба, инопланетяне, наконец…

– Эээ, товарищ комдив, вы меня специально запутать решили? У меня с арифметикой все в порядке: тут девять вариантов перечислено! Девять! Четыре и еще пять вместо одного пятого… А если смотреть внимательно: по типу событий то их пять: чудо, болезнь, мистика, случай, враги.

– Осталось взять в руки бритву Оккамы и вы убедитесь в том, что перед вами не враг. А для начала, так, всего несколько фактов: Сегодня ночью НКВД в западных районах Белоруссии начнет депортацию части польского населения вглубь СССР. Ночь с 9-го на 10-е февраля, насколько я помню. 10-го февраля товарищ Сталин направит письмо в журнал «Историк марксист», посвященное статьям историков Москалева и Городецкого. Это письмо не для печати, но членам Политбюро ВКП (б) направлено будет.

Я сделал небольшую паузу, собрался духом и продолжил:

«Недавно в журнале «Историк-марксист», книга 1-я 1940 года, появилась статья тов. Москалева «И. В. Сталин во главе бакинских большевиков и рабочих в 1907–1908 годах». В «Правде» от 4 февраля 1940 года появилась статья тов. Е. Городецкого «Сталинская школа революционного руководства», повторяющая статью т. Москалева.

Статья т. Москалева представляет ряд непозволительных искажений в области истории большевистского движения в Баку, объясняемых несерьезным отношением автора к вопросу о конкретной истории большевизма. Статья тов. Городецкого повторяет и афиширует ошибки тов. Москалева. Будучи убежден, что историческая правда является основным моментом всякой истории, в том числе истории большевизма, считаю своим долгом отметить ошибки тт. Москалева и Городецкого и восстановить тем самым в своих правах действительную историю большевизма в Баку».