Уникум (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич
Всё пошло не совсем так как я спланировал. Нет, склады расстреляли и сожгли, зарево пожаров за спиной вон хорошо видно, с нашими тоже встретились и соединившись направились дальше, передав раненых медикам. Да и меня нормально перевязали. Штопать пока было нечем. Да, штаб мы расстреляли, ну здание, вряд ли там были все сотрудники и офицеры, ночь всё же, но два танка мы потеряли на улицах этого чёртового городка. Откуда тут оказались немецкие танки? Разведка прошляпила их. В общем, всё шло как и задумано, мы шли по улице, расстреливая здания что немцы под свои службы использовали. Только у госпиталя расстреляли охрану из пулемётов и ушли дальше. С ранеными я всё же не воюю. Третий взвод что по параллельной улице двигался, снёс ограду фабрики и освободил почти три тысячи военнопленных, что там содержалось. Те разбегаться начали, а мы дальше атаковали. На площади начали расстреливать из пушек здание штаба, да и соседние, там тоже немцы расположились. Пусть в другом месте работают, в менее удобном. И вот, когда пожары в здании были, вдруг раздался крик Яшина, моего башнера:
- Горит!
Быстро посмотрев в перископ вправо-влево, я выругался. Горел танк командира взвода, которого я усиливал, а били, сюда по вспышкам, из какой-то узкой улочки.
- Разворот влево, - тут же крикнул я Никонову, и пока тот разворачивал танк передком в сторону неизвестного противника, я уже развернул башню и дал два выстрела бронебойными.
Броневик что там стоял заполыхал. Но это ещё не всё, с другой стороны на нашу улицу выезжало два танка, «тройки». Неудобный противник, их создали для танкового боя, против вражеской бронетехники. Этих мы совместно уничтожили, у второго танка аж башню сорвало, только и немцы не пальцем деланы, успели поджечь ещё одну машину. Политрук перебрался на моё место, а я, открывал люк, и выпрыгнув из танка, подбежал к машине взводного, и начал помогать тушить горевших людей, что катались по брусчатке, пока двое танкистов из другого танка помогали вылезти объятому огнём мехводу из люка. Стрелок погиб, так и остался в танке. Во втором погибли все. Я потушил парней, и подхватив на загривок тело одного, побежал к нашему танку. Я сперва и не понял, что произошло, кольнуло вдруг в плечо, когда я на корму забирался. Мы уже разобрали раненых по танкам и рванули прочь, когда оказалось, что у меня весь комбез в крови. Тут и рука неметь начала. В городке светло как днём было, мы осветительные ракеты пускали, вот кто-то меня и подстрелил. Пришлось политруку, в тесноте, у нас в танке на одного пассажира стало больше, бинтовать мне плечо. Пулевое ранение. Когда покинули городок, перебинтовали уже лучше, да и других-танкистов осмотрели, срезая обогревшую одежду. Ожоги у многих были серьёзными. Другие взвода потерь не понесли. Меня перебинтовали, сознание более-менее нормально, только шум в голове и пить постоянно хочется, но колонна шла вперёд, снося всё что под нас пытались кинуть. Потом перестали, видимо потеряли нас, а мы ушли на второстепенные дороги, часто двигаясь по полям, преодолевая овраги и мелкие речушки вброд. Если бы не танки что на тросах вытягивали грузовики, застряли бы. По карте уже давно должны быть наши, но что-то нет и нет никого.
Уже рассвело, когда мы остановились на опушке небольшой рощи, пытаясь под деревьями укрыть всю технику, всё же у нас её немало. Пусть во время засад и обстрела колонны мы два грузовика потеряли, всё равно много техники было. Пока Лютова и военврач второго ранга меня осматривали, я поставил задачу Миронову провести разведку окрестностей. Мол, тут наша дивизия должна стоять, честно говоря, передовая километрах в восьми позади по полученной от пленных офицеров информации должна быть, но что-то мы ничего и никого не встретили, ну и отдал себя в руки медиков, пока разведка убыла на обоих мотоциклах, что у нас были. Нужно понять почему тут так пусто. Врачи же, что меня осматривали, сообщили, что меня нужно на операционный стол как можно быстрее. Рану чистить, в неё попали мелкие частицы от комбеза, формы и нательного белья, потом зашивать, а то кровотечение никак остановить не могут. Порадовали что лёгкое не задето. Меня как раз перебинтовывали, когда вернулись разведчики. Что-то быстро они. Оказалось, те наткнулись на санитарный обоз. Правда, перепугав обслугу и немногих медиков что его сопровождали. Разведка была в немецкой форме на немецком же мотоцикле. Ладно хоть до стрельбы не дошло. Выяснили что передовую мы всё же проскочили, а штаб дивизии тут неподалёку. Чуть позже подъехал второй мотоцикл с лейтенантом-артиллеристом в коляске. Неподалёку гаубичная батарея стояла, он оттуда. В штаб дивизии о нас уже сообщили, так что свернув лагерь мы направились к деревеньке где штаб разместился. Должны ждать. Лейтенант как сопровождающий.
Добрались благополучно, авиация противника не летала, не без нашей помощи, хе-хе. Сам генерал был тут же, встречал лично грохочущую траками колонну. Мои танки возглавляли колонну. Вся техника на небольшую улицу не вошла, остальное рядом на поле разместили, зенитчики, выставив стволы пулемётов в небо, охраняли их. Я же, осторожно покинул танк, Яшин помог, комбез мне сняли, да и френч надет наполовину, правый рукав пуст, видна повязка и косынка. Зато шлемофон на голове. Семенченко, к которому я подошёл, в ответ козырнул мне, ну и доложил генералу и его штабу кратко:
- Товарищ генерал, по приказу командующего нашей Пятой армии генерал-майора Потапова, выполнял задание в тылу противника. Задание выполнено, уничтожены вражеский аэродром с сорока бомбардировщиками и штаб пехотного корпуса. Также освобождены два лагеря военнопленных общим числом около пяти тысяч. Вывезено на нашу территорию восемьдесят семь советских командиров, шестнадцать из них из нашей дивизии, и около сотни разных ценных специалистов, в основном врачи и медики. Захвачен пункт сбора советского вооружения, отбиты назад наши танки. Создано три группы для действий в тылу противника, дав им свои задачи. Зная от вражеских офицеров где стоит в обороне родная дивизия, решил выходит в её расположении, иначе соседи бы технику отобрали. Доложил лейтенант Бард. Прошу доложить о выполнении задания генерал-майору Потапову.
- Генерал-лейтенанту, - поправил тот. - Повысили нашего командарма в звании. Сообщим, это я обещать могу.
Дальше плохо помню. Передал боевой журнал, успел внести туда последнюю информацию по действиям моей роты, все документы, списки для награждения и списки павших. Ну и пять пленных немецких офицеров не ниже майора, что мы вывезли. Всё это приняли, технику, вывезенных командиров и специалистов тоже, оформляя новую технику и вводя её в штат дивизии. За танки мне комдив большое спасибо сказал. А меня отправили в медсанбат. Я проследил чтобы мои вещи со мной направили, «лейку» я Евстигнееву подарил, мою тетрадь со списком моих подчинённых тоже в сидор положили. Мне ещё лично похоронки писать, от себя. Как резали, чистили и шили в операционной медсанбата, уже и не помню. А вот Потапов меня навестил в медсанбате, поздравил с выполнением задания, одна из групп что я создал, несколько часов назад тоже вышла к нашим, у соседей. Группа капитана Кубаева. Тоже изрядно немцам вломили. Потапов сообщил что меня к Герою представили, представление от генерала уже ушло наверх, старшего лейтенанта дал лично, видимо результат моего рейда изрядно командующему помог, и вскоре санитарный эшелон увозил меня в тыл.
Двое суток в пути эшелон был, видно, что ему зелёный свет дали. Я в сознании был, после операции рана ныла, но постепенно боли сходили, уменьшались. Если я поначалу подозревал куда идёт эшелон, то сейчас уже уверен. В Москву. Да и медперсонал это подтвердил. В эшелоне было пятеро раненых из моей группы, трое танкистов обожжённых, это их я помогал из горевшего танка вытаскать, что запечатлел на фотоплёнку Евстигнеев, тот об этом позже мне рассказал. Я не знал. И ещё двое раненых. Эти получили огнестрельные ранения от слепых выстрелов, когда нашу колонну обстреливали со стороны. Раненых больше было, но лёгких оставили в медсанбате. Эти тяжёлые. Взводный мой лежал подо мной и тихо стонал весь в бинтах, пропитанных мазями. Это он ещё не сильно обгорел, у его мехвода ноги что головёшки. Ампутировали уже. Когда я узнал куда идёт эшелон, не знал ругаться или радоваться. Страна большая, а меня именно в столицу везут. Просто неприятные встречи с бывшей семьёй Глеба могут быть. Да и знают Глеба многие врачи, опознают ещё. С другой стороны, Светлана под боком, что тоже неплохо. Домашнюю еду, а готовит та просто здорово, я любил. А так как я ходячий, то в Брянске вышел на вокзал, и сразу к начальнику станции. Пока паровоз заправляли, полчаса у меня было. В общем, позвонил на работу Светы из кабинета начальника станции, дал тот мне разрешение. Светлана была на работе, вскоре прибежала, ей трубку передали, вот я и пояснил что ранен, какой эшелон и когда в Москве буду. Попросил встретить. Были причины. У меня мой вещмешок при себе. Внутри помимо личных вещей награды мои и документы к ним. У меня только командирское удостоверение и забрали, оформляли. В сидоре также деньги и пара трофейных пистолетов. Вот чтобы не потерять всё, и хочу передать Светлане. Та сохранит. А возвращаясь закупил у бабулек то что заказали в нашем купе и соседнем. Даже водка была. Как дорого-то, три цены дерут, совсем совесть потеряли.
