Олег Герантиди - Превосходящими силами
Эскадрилья ИЛ-2, едва не задевая верхушки деревьев, пронеслась над башнями танков и через секунду обрушила десятки ракет и бомб за холм. От близкого грохота воздух стал плотнее и наэлектризованнее.
– Марат, вперед. Константинов! Огонь, как только перескочим через пригорок. Балдов, осколочный, товьсь!
Танки прыжком выскочили на холм. Картина впечатляла. Прямо перед ними стояли еще несколько разбитых танков Т-26. Дальше задрали в небо хоботы своих стволов немецкие зенитные пушки.
– Взвод, огонь!
– Сейчас, командир.
– Огонь! Бля! Вы что, не слышите?!
Пушка, изрыгнув сизый дым, выплюнула снаряд. Разрыв, еще разрыв. Это танк Шеломкова. Стариков в прибор наблюдения видел, как к артиллеристам потянулись пулеметные трассы, это вел огонь танковый десант, расположившийся на броне.
– Огонь, Андрюха! Серега, товсь!
– Откат нормальный.
– Огонь!
– Цель поражена.
– Попадание, командир!
– Слышу, Марат. Все целы?
– Да, да.
– Константинов, огонь!
Гремя огнем, сверкая блеском стали, танкисты легко преодолели расстояние до пушек и втоптали их в землю. Десант попрыгал с брони, начал зачистку окопов. Страшное дело! Это не дуэль между танком и противотанковой пушкой. Сидящие в окопах немецкие пехотинцы не могли и носа высунуть наружу, тогда как бегущие автоматчики сверху поливали огнем вжимающегося в земляное дно траншей врага. Избиение, другого слова не подберешь. Окопы, недавно бывшие надежной защитой, стали глубокой могилой.
Стариков с башни своей боевой машины наблюдал за бесславным концом еще одной немецкой дивизии. Кое-где из окопов вырывались солдаты-одиночки или небольшие группки, но тотчас же уничтожались сосредоточенным огнем.
Подбежал Егоров.
– Что еще? – перекрывая шум боя, проорал Игорь.
– Вы чё стоите? Там штаб их! – он махнул рукой в сторону поросшего лесом склона холма.
– А что раньше не говорил?
– Давай туда, лейтенант! Вали всех там!
– Понял.
И в рацию:
– Я Первый, за мной. Цель – лес справа. Атака. Я Первый. Вперед. Парни, осколочными – огонь. Снарядов не жалеть, вы для меня важнее. Давайте, пацаны!
Румыния
«Это он» – подумала про себя Женька. Ей вспомнился детский разговор с матерью, строгой учительницей, о том, что такое любовь.
– Ты его сразу узнаешь, поймешь, что это он, – ответила тогда мама на вопрос, как узнать настоящую любовь.
– Но как, мам, как?!
– Сердце скажет…
Женька смотрела во все глаза на подъехавших танкистов. На танк с изуродованной надгусеничной полкой, со свежей вмятиной на лобовой броне, с царапинами от пуль на башне. Смотрела на пыльных, в промасленных комбезах, танкистов. Смотрела на НЕГО.
Среднего роста. Широкоплечий. Смуглая, загорелая под южным солнцем кожа. Прямой нос. Густые черные брови. Черные смородинки глаз, в которых, несмотря на усталость, была такая внутренняя сила, что заныло девичье сердечко. «… Этот сможет меня приручить…» – вспомнилась вдруг строчка из стихотворения Ахматовой.
Это он, я знаю. Я узнала тебя. Ты будешь моим. Никогда не отпущу. И никому не отдам. Это ты!
– Корпус! Равняйсь! Смирр-на! Отставить! Это что там за шевеления в 12-й бригаде? Стоять разучились?! Равняйсь! Под Знамя корпуса – смирр-на! Равнение на Знамя!
Жидкий военный оркестр заиграл встречный марш. Чуть не в такт бухал барабан. Знаменосцы, проходя перед строем, осеняли ряды солдат алым крылом Боевого Знамени и, словно металлическую стружку за магнитом увлекали за ним их взгляды, восхищенные и преданные.
– Вольно! Слушай приказ Ставки Верховного Главнокомандования! Приказ № 171 от 17 августа 1941 года. Город Москва.
«За проявленное мужество и решительность во время проведения Ясско-Ботошанской стратегической операции, Рымникской стратегической операции, Кантемировской стратегической операции, за весомый вклад в борьбе с фашистским агрессором ЦК ВКП(б), Советское правительство, Ставка Верховного Главнокомандования награждает 9-й танковый корпус званием „Гвардейский“, почетным наименованием „Кантемировский“. Полное наименование – „9-й гвардейский танковый Кантемировский корпус“.
Военно-геральдическому отделу Народного комиссариата обороны внести соответствующие поправки в воинские уставы и статуты.
Почетным отличительным знаком 9-го гвардейского танкового Кантемировского корпуса утвердить скрещенные в нижней части, расположенные под углом 90 градусов дубовые листья желтого (золотого) цвета. При обращении между военнослужащими использовать, наряду с уставными, обращение «гвардеец».
Подпись: И. СТАЛИН».
Комкор генерал-майор Петр Перерва, здоровый мужик с красной крестьянской рожей, вскинул свою ладонь-лопату к козырьку и голосом, от раскатов которого вспорхнули голуби с соседней крыши, гаркнул:
– Товарищи гвардейцы! Поздравляю вас со столь почетной наградой!
Полторы тысячи легких, словно мехи баяна, набрали воздух, чтобы через три секунды ответить:
– У-уррра-а-а!!!
– Вольно!
Ликованию не было предела. Волна пилоток взлетела над строем. У многих в глазах стояли слезы радости, гордости за свой боевой труд и комок в горле – от волнения, от скорби по погибшим товарищам.
– Равняйсь! – генерал-майор снова, как непокорную лошадь за узду, ухватил внимание личного состава.
– Смирр-на! К выносу Знамени стоять смирно! Равнение на Знамя!
Лицо Короткова светилось, как новый знак «Гвардия» на его груди.
– Докладывай, гвардеец, что там у вас случилось.
Стариков, вообще-то ожидавший разноса за задержку в пути, слегка расслабился.
– Товарищ капитан, все нормально. Помогли мы пехоте, царице полей, эти самые поля под свою корону вернуть. Пять немецких зенитных 57-мм пушек вкатали. Эти хлопчики там ещё генерала немецкого взяли, мы им огнем помогли.
– А что за история у вас случилась, ну, как городок-то этот называется, забыл…
– Петрошени?
– Да. Давай рассказывай.
– Да рассказывать-то, товарищ капитан, особо нечего. Танк провалился в подземелье, мы вытащили, поехали дальше.
– Ой, темнишь, лейтенант.
– А что мне темнить-то?
– Сначала в панику кинулся, по рации давай названивать, потом два часа молчал, теперь мне лапшу вешаешь, что ничего не было!
– Ну, построили «обструкцию», как ее Шеломков обозвал, вытащили…
– А в подземелье что было?
– Да ничего не было. Ход обрушился, камни, кирпичи черные.
– Смотри, лейтенант, не играй с судьбой. Пока вы ездили, тут слух прошел, что в пехоте двух офицеров расстреляли и нескольких солдат. Энкавэдэшники нашли у них побрякушки какие-то румынские. Мне уже запрос на тебя приходил из «Смерша». Ты кому там морду бил?
– Да мы не били их, точно говорю. Они у цыган взятки вымогали. Я их арестовал, они еще хотели сопротивляться, но у нас не забалуешь. Потом Шеломков их увез. Претензий не было!
– Короче. Все танки проверь, карманы у всех выверни, чтоб ничего не было. И, если у кого что будет, ко мне его немедленно. Понял?
– Так точно.
– Ко мне! И не сам разбирайся. А что за цыган там с вами был?
– Сандро, что ли? А он в штабе Армии сейчас. Я не удивлюсь, если скоро услышу про Первую цыганскую конную армию.
– Да, по коням они спецы… И еще: местные нас сегодня на прием приглашают. По случаю мирного договора. Ты пойдешь?
– А можно, товарищ капитан?
– Тебе можно. Ну, еще со взвода пару-тройку солдат возьми. Всех проверь, чтобы подворотнички, бляхи, пуговицы, сапоги сияли, как у кота… Да, невесты тут у нас объявились. Воздушная разведка. Я позже приказ издам, но имейте в виду, пока война, дуэли я запрещаю. Все понятно?
– Так точно.
– Свободен.
– Есть.
Москва. Кремль
Шапошников делал доклад, и было видно, как он волнуется:
– Итак, товарищи, группа старшего лейтенанта Чернышкова устроила диверсии в Братиславе. Взорвали здание генштаба, местного гарнизона, подожгли склады на железной дороге. С помощью реактивного снаряда РС-8 взорвали нефтеналивной танкер, стоящий под разгрузкой в речном порту. Провели диверсию на электростанции, взорвав выходные трансформаторы. В результате город остался без электроэнергии в момент налета наших самолетов. Нашли и сделали целеуказание самолетам на здание гостиницы, где находилась резидентура абвера в Словакии. При налете почти все шпионы и служба безопасности химической части были ликвидированы. В городе группе Чернышкова удалось создать панику. На борьбу с разрушениями и пожарами немцы и словаки бросили все силы, в том числе и часть охраны аэродрома. А осназу тем временем удалось нейтрализовать охрану аэродрома, захватить расположение химической части немцев. Захвачены, как вы знаете, и оставшиеся после налета в живых ученые химики.
После этого осназовцы встретили десантников 201-й бригады и 9-го десантного корпуса. Вокруг аэродрома создан постоянно расширяющийся плацдарм. 201-я бригада и группа Чернышкова разбили во встречном бою части словацкого гарнизона и охранную дивизию немцев, попытавшиеся ликвидировать десант. В данный момент захвачена северная окраина Братиславы, создан плацдарм на правом берегу Дуная, налажен авиамост, по которому авиация дальнего действия перебрасывает танки Т-40, Т-38, боеприпасы, топливо, продукты.
