Андрей Величко - Кавказский принц
– Триста пятьдесят оборотов, почти двести сил, – прокомментировал Тринклер. – Но сколько он так проработает, я не знаю.
– Давайте прогоним его часов пятьсот в спокойном режиме, а потом дадим форсаж – и до конца, – предложил я.
– Хорошо, тогда я здесь организую вахты и завтра, пожалуй, запустим.
– А сколько цилиндров можно будет объединять в один блок?
– Я рассчитывал на восемь, – пояснил Тринклер, – в ряд. Такой двигатель будет весить тонн семь, без наддува, про вес аппаратуры наддува я пока сказать не могу.
– И мы сможем их производить серийно?
– Если будем пытаться все делать сами – нет, – твердо сказал Густав. – Во всяком случае, не в ближайшие два года. Коленвалы точно придется заказывать где-то не в России, да и топливную аппаратуру тоже.
– Хоть весь движок по частям заказывайте, – вздохнул я, – если найдете где. Поздно его секретить.
– Почему?
– Потому что до большой войны осталось не больше трех лет.
Тринклер пару минут молча смотрел на свой двигатель, потом спросил:
– Вы это точно знаете?
– Нет, не точно. Но процентов восемьдесят уверенности у меня есть, в смысле что война будет. А вот что мы ее выиграем, я и наполовину не уверен, а проигрыш будет означать конец Российской империи. Это я вам вчерне объяснил смысл всей нашей деятельности.
– И вы, с вашими возможностями, ничего не можете сделать?
– В смысле?
– Вы знаете и можете гораздо больше, чем просто талантливый инженер. И чем талантливый медик тоже, я беседовал с вашим недавним гостем, господином Чеховым. По слухам, вы обладаете еще и влиянием на императора, а то, что Витте вас опасается, я видел сам. Я не прошу раскрыть ваши тайны, просто скажите – все настолько плохо, что вы действительно ничего не можете сделать?
– Боюсь, что все еще хуже, – признался я, – но я пытаюсь сделать хоть что-то, может и получится.
– Значит, я готовлю чертежи заказных деталей, не дожидаясь конца испытаний? – подытожил Тринклер.
– Да, в крайнем случае, если выяснятся фатальные вещи, просто закажем по новой. Сразу на четыре восьмицилиндровых двигателя. А авиационный четырехтактник со всеми этими гигантами вы не забросили?
– Нет, но я прикинул, что там одноцилиндровый макет мало что даст, и прорисовываю сразу звезду-шестерку. Если не наделаю ошибок, то примерно через полгода что-то будет. Кстати, я собираюсь пригласить сюда несколько способных студентов из Питера, что им обещать в денежном плане?
– Целиком на ваше усмотрение. И, если человек для нас действительно ценный, обещать можете не только деньги. Я, как вы правильно подметили, кое-что могу и в медицине, да и связи кой-какие начали появляться.
– Знаете, – усмехнулся Тринклер, – один мой однокурсник – очень перспективный конструктор, но приехать к нам он сейчас не может. И вообще толком работать не может, у него несчастная любовь. Вот в этой ситуации я просто не знаю, что предпринять.
– Как что? Написать мне на бумажке, как его зовут, ну и про предмет воздыхания что-нибудь тоже, – хмыкнул я, – а там будем посмотреть, что тут можно сделать. И, возвращаясь к авиационному движку, почему вы решили сделать четное количество цилиндров?
– Даже не знаю, – немного растерялся Густав, – как-то это казалось очевидным, хотя… ну да, у нас же рабочий ход будет через один, и при четном получится две группы, а при нечетном равномерный переход по кругу… Действительно, надо прикинуть, как будет выглядеть семицилиндровый мотор.
От Тринклера я направился сразу в шестой отдел СБ и выложил перед его начальником только что полученную от Густава бумажку.
– Вот здесь два имени и общие сведения. Надо срочно копнуть поглубже, во-первых, что вот это за человек. И что он за пассию себе нашел, и почему у них все не слава богу, с возможными подробностями. Работать аккуратно, это, скорее всего, наш будущий очень ценный инженер. Вопросы?
– Сроки?
– Если за неделю управитесь, будет хорошо. В крайнем случае две недели.
То ли задача была простой, то ли шестой отдел понемногу набирался опыта, но через четыре дня я получил телеграмму с подробным отчетом. История была банальная. Из какого-то провинциального не то Зарайска, не то Саранска в Питер приехала молодая особа с целью этот самый Питер покорить. В качестве первого знакомства способный студент из небедной семьи ее устраивал, но в качестве мужа – не очень. Стерве из Засранска хотелось большего. В какой-то мере ее притязания были оправданы, агент сообщил, что она не только красива, но и умна, да к тому же, судя по всему, имеет сильный характер соответствующей направленности. Далее агент предположил, что в нашем шестом отделе такие люди будут очень к месту.
Я немного подумал. Присылать ей приглашение от Гошиного имени, пожалуй, не надо. Обойдется. Я тоже не хер собачий, и если молодая карьеристка не слышала про инженера Найденова, то агент явно преувеличил ее умственные способности. Так, а для чего она мне понадобилась? Пожалуй, надо написать как есть – для приватной обоюдоинтересной беседы. Расходы на дорогу и проживание оплачиваются.
Через полчаса соответствующие распоряжения ушли в Питер.
Через три дня у меня в кабинете сидела эффектная гостья.
Итак, она звалась Татьяна… ну и далее по тексту, причем скорее не пушкинскому, а народному. То есть с моей точки зрения это была, как потом будет говориться, комсомолка, спортсменка и просто красавица. Сидела она передо мной спокойно и с достоинством, несмотря на то, что я, с целью получения дополнительной информации, встал и обошел гостью кругом.
– Давайте сразу перейдем к делу, – предложил я. – Вы, наверное, уже имеете предположения, в силу каких причин я пожелал с вами познакомиться?
Дальше был просто класс. Легким кивком головы и незаметным движением бровями дама дала понять, что вполне понимает причины, находит их весьма достойными и готова к соответствующим действиям, вплоть до прямо сейчас.
– Однако иногда первые предположения оказываются ошибочными, – вздохнул я. Вот давайте представим себе на минутку, что вам удалось охмурить старого козла, то есть меня. Не буду спорить, технически это не очень сложно (гостья с интересом внимала). В принципе можно предположить, что дело дойдет даже до женитьбы, хотя я плохо себе представляю, как вам удастся получить такой результат (дама легкой полуулыбкой дала понять, что она, наоборот, это себе представляет очень хорошо). Предполагать, что вам удастся загнать меня под каблук, мы не будем, это ненаучная фантастика. И что? Вы же от этого не станете самостоятельной фигурой! Вторая роль, причем в данном конкретном случае без права голоса. Ладно, пусть вы найдете себе другого, который будет смотреть вам в рот. Максимум – генеральша, ну, для компенсации, она своим генералом вертит как хочет… И это все? Да знаю я, что вы хотите сказать. Мол, поживите лет десять в этом, как его, Мухосранске, а потом рассуждайте. Так?
В этот момент как всегда без стука в мой кабинет сунулся Гоша, но, обозрев картину, замер в изумлении. Очень к месту, подумал я и сделал рукой предостерегающий жест:
– Высочество, можно чуть попозже?
Ошарашенный Гоша испарился.
Вот тут Татьяне все-таки изменило самообладание, и теперь она глянула на меня с откровенным испугом.
– Э… это б-был сам…?
-Да, его высочество, наследник престола, – отмахнулся я. – Лезет, понимаешь, без доклада, а мало ли чем я тут могу заниматься…. (кстати, а сам-то я иногда к нему как ломлюсь? – вдруг подумал я, – надо будет обратить внимание на свои манеры). Однако давайте вернемся к нашим делам. Я хочу сделать вам предложение. Вижу, вы уже и в мыслях не держите, что руки и сердца, это правильно. Хотите стать фигурой? Настоящей, не при ком-то. Чтоб при вашем приходе куда угодно народ шептался по углам – смотрите, да смотрите же, это сама Татьяна… – я сделал паузу, – Кубышкина!
Упомянутую Татьяну аж слегка перекосило.
– Вот-вот. Фамилия, мягко говоря, для такой роли не подходит совершенно, к этому мы еще вернемся. А пока представьте себе, что мне, скажем, нужны какие-то секретные сведения. Ладно, если они на бумаге, её можно скопировать или просто выкрасть, соответствующие люди у меня есть. А если это пока просто чьи-то мысли?
Татьяна подалась вперед, она начала понимать, к чему идет дело.
– Мелко плаваете, – заметил я, – если думаете, что каждую агентессу для таких поручений я буду вербовать сам. Продолжим, однако. Кроме добычи сведений, в жизни случаются и другие надобности. Иногда, поверьте, встречаются такие фигуры, которых по многим причинам ну совершенно необходимо ликвидировать…
– Что?
– Убить, – пояснил я. – Так вот, для этого можно просто кого-то нанять. Скорее всего, потом кто-то что-то узнает, и может получиться неудобно. У меня, разумеется, и для этого есть люди, целая группа в отделе, они могут сделать все очень чисто, но ведь подозревать-то все равно будут! А вот если означенная фигура вдруг скончается сама собой, да не просто так, а в самый интересный момент, прямо на даме… есть хитрые реактивы, для способствования такому исходу… то здесь будет не просто акт устранения, но еще и удар по репутации! Такое дело, не копая глубоко, просто постараются побыстрее забыть.
