Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
Затем я пригласила Трофимова присоединиться к нам с Васей по поводу обмывания наших новых званий. Он с видимым удовольствием согласился, и мы загудели в Национале. Часа через два почти трезвый (как ему это удалось — пил-то наравне) Трофимов завез нас за вещами на квартиру и доставил на Белорусский вокзал.
Как только мы зашли в купе, Вася наклонился ко мне и негромко сказал.
— Товарищ, младший лейтенант. Приказываю вам немедленно приступить к выполнению супружеских обязанностей.
— Слушаюсь, товарищ старший лейтенант, — также негромко ответила я, быстро разделась и нырнула под покрывало. Так как мы никуда не торопились, то приказ выполнялся достаточно долго.
В Барановичах нас встречала машина НКГБ. Шофер подошел к нам, молча взял наши чемоданы и донес их до машины. Только, когда мы сели в машину, перед тем, как тронуться, шофер повернулся к нам, улыбнулся и сказал.
— С прибытием, товарищи командиры.
Понятно. Мы в штатском и совсем незачем рапортовать всему вокзалу о прибытии двух командиров НКГБ. Ясно также, что мое звание тоже уже известно. Впрочем, было бы удивительно, если бы майор Григорьев этого не знал. У меня начало складываться впечатление, что Григорьев не просто майор НКГБ, но и прямое доверенное лицо Лаврентия Павловича. Надо будет как-нибудь задать ему вопрос. Только не ответит ведь, хитрый змей.
Машина довезла нас до дома, шофер вынес наши чемоданы, попросив не выходить из машины. Он занес чемоданы в дом, после чего сразу сел за руль и мы поехали в отдел.
При входе мне уже не потребовалось заказывать пропуск. Я гордо предъявила свою книжечку и прошла с Васей внутрь. Разумеется, майор был на месте и уже нас ждал.
— Здравия желаем, товарищ майор, — доложили мы с Васей в голос.
— Здравствуйте, товарищи командиры. Жду вас, не дождусь. Тут работы невпроворот, а они по столице бегают, в ресторанах гуляют!
Ну, жук! Интересно, это он о конкретной нашей вечеринке перед отъездом или просто по наитию? Не исключено, что точно знает.
— Товарищ майор! — Заговорил Вася. Как только узнали, что тут много работы, сразу же рванули на поезд и вот мы здесь.
— Так если знали, то почему поездом, а не самолетом?
— Потому что самолетом быстрее только, когда погода летная, — встряла я. — А поезд хоть и немного медленнее, зато надежнее. И завтрак внутри остается — это я уже пробормотала на полтона ниже, но майор расслышал и захохотал.
— Да, Анюта, ты никогда за словом в карман не лезешь. Даже, когда у наркома сидишь. (Точно, Берия ему рассказал)
— Хорошо, приветствия закончены, садитесь и слушайте внимательно.
51
Выдержки из Стенограммы.
За достоверность изложения приведенного ниже фрагмента стенограммы поручиться не могу. На толстую папку с рядом интересных стенограмм много лет спустя после описываемых событий случайно наткнулся мой старший сын, просматривавший архивы Лаврентия Берия1). Он быстро сообразил (молодец — моя школа!), кого в этих стенограммах называют Машей, но, несмотря на свои большие звезды, не рискнул делать копии, а понадеялся только на память. Поэтому в тексте есть пробелы. Я рискнула привести фрагмент первой из стенограмм именно в данном месте моего повествования, поскольку это точно соответствует хронологии событий. Стенограмма датирована 19 мая 1941 года.
…
— А теперь, Лаврентий, скажи, что ты думаешь о Маше. Наша она или не наша?
— Если вопрос вы ставите так, Иосиф Виссарионович, то наша.
— И как ты пришел к такому выводу?
— С самого начала, как только поступила первая информация, рассматривались три гипотезы: шпионка одной из Европейских стран, заброшенная с целью вовлечь нас в войну с Германией; шпионка одной из стран будущего, заброшенная в прошлое с совершенно непонятным заданием и просто человек, попавший в прошлое из-за неизвестных природных явлений. Первые две гипотезы к настоящему времени практически отпали: зачем шпионке иметь при себе столько изобличающих материалов. Неизвестные ткани, неизвестные лекарства и совершенно непонятные документы. Это, не говоря о ее поведении, которое ни в какие логические рамки не укладывается. Она как будто сама все время говорит: "Смотрите, я из будущего". Поэтому сейчас, как основной, мы рассматриваем вариант — неизвестное природное явление. Ученые пока разводят руками. Мы установили всех, кто ехал в том автобусе. Со всеми провели негласные беседы, не раскрывая сути вопроса. Три человека уверенно заявили, что видели, как девушка с рюкзаком головой, если так можно сказать, открыла дверь после аварии. Но никто из пассажиров не смог вспомнить, как она оказалась в автобусе. При этом все уверены, что в Барановичах она в автобус не садилась.
— Хорошо, предположим, что с этими рассуждениями я согласен. Но почему ты считаешь, что она все-таки наша?
— Исключительно по поведению. Сначала задерживает одного из бандитов. Это можно приписать случайности. Потом, когда становится ясно, что о ее происхождении известно, начинает говорить о будущей войне и о необходимости подготовки к ней. И сама начинает готовиться. Даже, если ее данные о дате начала неверны, то все равно, как нам известно, эта война неизбежна.
— Вот это ты правильно говоришь. То, что Гитлер на нас нападет, сомнений не вызывает. Вопрос именно в дате. Нам очень нужен еще хотя бы год, чтобы докончить переформирование армии и наладить выпуск новой техники. Продолжай.
— Далее эпизод с захватом трех бандитов. Тут она снова проявляет себя лучшим образом, причем не только в задержании, но и в последующем допросе. Я, между прочим, дал своим людям указание, внимательно изучить ее действия: нестандартный подход к ведению допроса, давший хорошие результаты. Такой же нестандартный подход, заметно облегчивший арест ксендза, который уже дал нужные показания. Замужество — тоже важный аргумент. Я сам видел, как она относится к своему мужу. Есть такое выражение: "влюблена, как кошка". К ней это очень подходит. Мужа бросить не захочет ни при каких обстоятельствах. И, наконец, она отказалась остаться в Москве и заняться научной работой. Видно, что мысленно она уже настроилась на боевые действия.
— Я понял твои аргументы. Теперь о научной работе. Что думают о ней твои люди?
— Мой человек после ее встреч еще раз поговорил с ученым из МЭИ, товарищем Зимовым. Тот авторитетно заявил, что даже, если ничего не получится с полупроводниковым триодом, то все равно описание метода очистки полупроводников от примесей само по себе представляет огромную ценность и может привести к прорыву в этой области. Но сам Зимов верит и в идею с этими триодами. Он уже развернул активную деятельность. Говорит, что, при успехе исследований, мы сможем примерно через год получить такие компактные рации, что их можно будет носить чуть ли не в карманах.
— Вот это, Лаврентий, очень важно. Пусть твой наркомат возьмет это дело на особый контроль. Если будут заметные сдвиги, то сам займись этим. И сразу тогда уточни, почему нужен целый год? Нельзя ли будет ускорить внедрение? Наша армия крайне нуждается в таких рациях. Но раньше ты говорил о двух встречах?
— Да, товарищ Сталин. При организации второй встречи я решил, кроме всего, проверить, насколько Маша стремится к реализации своих идей. Поэтому в НИИ 6 ей подставили специалиста, который должен был вежливо отказать. Она проявила упорство и потребовала встречи с кем-нибудь другим. Мы подставили ей еще одного специалиста из того же НИИ 6, только под другой легендой. Тот дал понять, что идея ему нравится. Между прочим, это правда. Только после этого наша Маша успокоилась. Но я заметил одну странность.
— Что за странность, рассказывай?
— Сначала свои идеи она записала на бумаге. Я внимательно все прочитал и поразился сумбурности изложения. Нет ни стройности расположения материала, ни ясности в объяснениях. У меня создалось впечатление, что она вообще не умеет писать бумаги. При встрече я спросил, как она умеет писать сочинения. Оказалось, что там, в будущем, сочинения в школе вообще не пишут! Скажу откровенно. Прочитав все, что она написала, я даже засомневался, действительно ли она обладает важными знаниями. Поэтому были определенные сомнения в необходимости организации ее встреч. Хорошо, что они рассеялись, но теперь возникли другие сомнения.
— Думаешь, что в школах будущего изменились подходы к образованию?
— Не исключено. Во всяком случае, это обязательно станет одним из вопросов на следующих беседах. Наряду с тем важным вопросом, о котором я докладывал.
…….
