Борис Царегородцев - Комфлота Бахирев
В этот же день, но в море, в трехстах пятидесяти милях почти строго на запад от Виндавы, находилась оперативная группа контр-адмирала Вяземского, осуществлявшая дальнее прикрытие десантной операции наших войск на побережье Курляндии. Рано утром вылетевшие на разведку два гидроплана М-9 с «Сапсана» обнаружили в сорока милях от острова Борнхольм летевший курсом на восток германский цеппелин. Стометровую сосиску было легче обнаружить, чем десятиметровый гидроплан. Цеппелин даже не летел, а плыл по воле ветра, лишь изредка подправляя курс моторами. Он высматривал русские подводные лодки, так как выполнял роль противолодочного дозора идущей позади него германской эскадры. А состояла эта эскадра из четырех линейных кораблей типа «Кёнинг», двух линейных крейсеров «Фон дер Танн» и «Зейдлиц», а также своры крейсеров и эсминцев.
Морские летчики не стали сразу атаковать дирижабль, а облетели стороной, пока он их не заметил, так как у них был приказ произвести разведку. Наши авиаторы здраво рассудили, что вот эта сосиска не просто так тут болтается, она что-то высматривает. А для чего высматривает? Возможно, где-то позади идет конвой судов или даже эскадра противника. Если это караван, то будет хорошая охота для группы Вяземского, а если это немецкая эскадра спешит сейчас к Виндаве, то надо все точно разведать. Какой состав эскадры, стоит с ней встречаться нашим кораблям или нет? Гидропланы, обойдя сосиску стороной и пролетев немного вперед, увидели множество дымов, поднимающих под морем. Там, позади, отстав миль на двадцать от цеппелина, шла грозная эскадра, с которой адмиралу Вяземскому встречаться смертельно опасно. Впереди шли фронтом три эсминца, потом крейсера, а дальше линкоры, и все это с бортов прикрывали эсминцы. Сверху висела еще одна сосиска, выполняя ту же роль, что и первая. Наши гидропланы близко подлетать не стали, чтобы не быть опознанными с германских кораблей, а вот заметили их оттуда или нет, летчики не знали. Командир воздушных разведчиков старший лейтенант Лишин направился в сторону шведского острова, изображая шведа. Удалившись от немецкой эскадры, наши летчики взяли курс на свои корабли и через некоторое время вновь заметили сосиску, плывущую впереди них. И тут у наших летунов кое-где взыграло, и они решили во что бы то ни стало ее атаковать. Поднявшись повыше и прячась в редких облаках, они нагоняли противника, надеясь на удачу. Но удача была нужна всем, она не пожелала отдаваться только одной стороне. На «Сапсан» вернулся только один гидроплан лейтенанта Литвинова, но из него выбралось трое. При атаке цеппелина был убит наблюдатель в экипаже старшего лейтенанта Лишина, а его аппарат поврежден, так что через несколько минут полета ему все же пришлось приводниться и попытаться по возможности устранить повреждения. Второй гидроплан лейтенанта Литвинова пока кружил рядом, надеясь, что его товарищ сумеет взлететь. Но повреждения оказались серьезные, да и лодка постепенно набирала воду, тогда и второй аппарат сел на воду и подрулил поближе. Старлей похоронил своего напарника в море, а сам вплавь перебрался на гидроплан товарища, но вначале поджег свой, чтобы не достался противнику.
После всего случившегося победа над цеппелином была не в радость старлею Лишину.
«Чему тут радоваться, наблюдатель погиб, аппарат свой я потерял. И все из-за своей дурости. Могло ведь быть гораздо хуже, если бы нас обоих сбили, а мы сосиску нет. Все разведданные пошли бы прахом, и наши корабли, не зная о противнике, могли нос к носу встретиться с германской эскадрой, и во всем этом был бы виноват я, – корил себя старлей Лишин. – И что теперь скажу Петровичу, он доверял мне, а я повел себя как мальчишка. И о чем только думал, начиная эту атаку. Есть ведь приказ в первую очередь доставить разведданные, а уж потом атаковать противника. Почему я не приказал Литвинову продолжать полет и доставить сведения о германской эскадре, а позволил также принять участие в атаке. Теперь грянет гроза, наш командир не прощает таких промахов».
Старший лейтенант оказался прав, капитан первого ранга Дудоров отчитал Лишина за этот проступок, и даже доставленное известие о германской эскадре и уничтоженном дирижабле не смягчило его гнев. Поэтому вся слава досталась Литвинову: за спасение командира из смертельной опасности он был представлен к Георгию.
Через полчаса в штабе Балфлота уже знали об обнаруженной германской эскадре, что шла курсом на восток, по всей видимости к Виндаве. Об этой угрозе были все предупреждены. Принимались меры и к тому, чтобы задержать продвижение германской эскадры. Первыми должны встретить противника подводные лодки. В район Виндавы выслали минные заградители, чтобы выставить еще одно заградительное минное поле. Туда же направились и все находящиеся в строю старые подводные лодки.
Вяземский первым делом хотел нанести бомбовый удар по кораблям противника. Так, немного попугать. Но потом здраво рассудил: «Нет, этого делать нельзя, противник имеет два линейных крейсера и вполне может броситься в погоню, если поймет, что где-то рядом находится русская эскадра, в составе которой присутствует тот самый гидрокрейсер, чьи самолеты только что предприняли налет. И максимальное расстояние, на каком могут находиться русские, – это в восьмидесяти милях впереди. А мы-то находимся в семидесяти милях, и нас при желании они могут нагнать за 10–12 часов. Наша скорость будет не выше двадцати узлов, а у противника на шесть-семь больше. Я мог бы постараться увести за собой эти германские крейсера, если бы Максимов пошел мне навстречу, а три линкора против двух – это уже большое преимущество. Но Максимов не пойдет навстречу, а будет находиться около Виндавы. Возможно, и немец не бросится в погоню, ожидая того, о чем я только что подумал, – коварной ловушки, устроенной нами».
Вяземский не стал рисковать и повел свои корабли на северо-восток, к острову Эланд. Немцы все же узнали о присутствии где-то в море русской эскадры, так как из воды были выловлены двое уцелевших из всего экипажа дирижабля, сбитого нашими гидропланами.
Вперед была выслана пара эсминцев и легкий крейсер, чтобы разведать путь впереди по курсу и выяснить, что ожидает эскадру в ближайшие пять часов. Вторая сосиска также направилась на разведку, и это была крупная ошибка немцев.
Через три часа после того, как улетел дирижабль, на немецкую эскадру вышла первая подводная лодка из завесы, это был «Волк» старшего лейтенанта Иван Мессера, который, сам того не ожидая, оказался на пути германской эскадры. И, будучи не замеченным с кораблей противника, а воздушного прикрытия в этот момент не было, вышел в атаку. Ему даже маневрировать не пришлось, когда один из линкоров сам влез под торпеды. Мессер сумел поразить второй в кильватерной колонне корабль, жаль, что только одной торпедой, и это был «Маркграф».
Торпеда попала перед носовой башней, где заканчивался основной броневой пояс, вызвав обширные затопления в носу, и даже началось поступление воды в носовой погреб, но с этой бедой справлялись насосы. Линкор осел носом, его управляемость заметно снизилась, как и скорость. Контр-адмирал Пауль Бенке, командир третьей эскадры линейных кораблей, запросил у командующего эскадрой контр-адмирала Фридриха Бёдикера разрешения отправить поврежденный линкор в ближайший порт. После всесторонней оценки повреждений и доклада его командира стало понятно, что линкор будет только обузой для всей эскадры. Хотя боеспособность он и не потерял и если нужно, то еще постоит за себя, но своей скоростью и плохой маневренностью будет только сковывать маневрирование всей эскадры. Если представится случай встретить русские линкоры, у которых и без того ход на пару узлов больше, то он окажется для погони бесполезным. Линкор под охраной двух эсминцев направился в Свинемюнде, а эскадра продолжила путь. Но спустя немногим меньше часа вновь была атакована подводной лодкой.
Лейтенант Кондрашов, командир «Вепря», атаковал корабли сразу восемью торпедами, выпустив их веером, но в линкоры не попал. Однако несколько секунд понервничать командиров по крайней мере двух линкоров он заставил, когда они уворачивались от идущих на них торпед. А вот один из эсминцев не смог увернуться, и взрывом ему оторвало корму. А когда после всего этого с улетевшего дирижабля пришло сообщение, что на пути эскадры замечены не менее двух подводных лодок противника, контр-адмирал Бёдикер решил больше не рисковать, идя этим курсом, и взял севернее, обходя опасный район. Он предположил, что русские подлодки расположились вдоль побережья максимум в десяти – пятнадцати милях от береговой черты.
Адмирал Вяземский, в это время находясь в десяти милях восточнее шведского острова Эланд, решил вновь послать гидросамолет на разведку вражеской эскадры. Хотя из перехвата радиосообщений он понял, что немцы нарвались на «волчью стаю» и у них возникли проблемы. После получения радиограммы от командира «Волка» кое-что прояснилось – немцы лишились одного линкора, который был поврежден торпедой и вынужден покинуть эскадру. Вскоре вернулись воздушные разведчики, и их доклад адмиралу не понравился. Немецкие корабли были замечены в пятидесяти милях от оперативной группы, но только курс они держали не на восток, а прямо на него.
