Второй шанс - Никита Киров
Таких бродячих животных в некоторых районах было слишком много, и не все они были такими ласковыми. Они часто собирались в стаи и грызли убитых на улицах, особенно когда шли городские бои, а потом вообще нападали на людей. Причём не на военных, а на мирняк, особенно на детей и женщин, кто оказывался в одиночестве. Будто научились понимать, что такое оружие и у кого они есть.
Но этот был добрый и умный, а ещё очень полезный.
На заросшем травой поле, откуда он приходил, стояли растяжки, и собака будто понимала, что это такое, и безошибочно их обходила.
Мы заметили их давно, но не снимали — они стояли удачно для нас, прикрывая подход с одной стороны. Хотя ставили-то их «духи» против нас. Просто только они натягивали медную проволоку. Мы так не делали — медь хорошо видно на солнце, поэтому на ней скорее подорвётся кто-то из мирных, чем противник.
Вот только суть в том, что за этими явными стояли и другие растяжки и мины, укрытые более грамотно. Сделали так, чтобы мы расслабились и подорвались. Вот поэтому лишний раз мы туда не лезли.
И вот тут-то этот пёс нам помогал. Он всегда выбирал безопасные тропы, где не было никаких растяжек, и мы их использовали для вылазок и разведки. Как-то понимал, где стоит эта гадость, и это было нам на руку.
Поэтому пёс был желанным гостем.
Пёс ждал, а Шопен под прицелом камер вышел, погладил его, пожал лапу и дал хлеб. Псина взяла его аккуратно из рук, а овчарка Федя, наш минно-розыскной пёс, гавкнул от возмущения, наблюдая эту картину. Я его погладил, чтобы тот не чувствовал себя забытым.
Рыжая дворняга убежала по безопасной тропинке с куском хлеба, и наблюдатели, поумилявшись, вскоре уехали.
А на следующий день вернулся штабной полковник с проверкой. Перед комиссией и приехавшим с ними генералом он ходил по струнке, а сейчас отчаянно матерился, брызгая слюной, и искал, кого наказать за все недочёты. А наказывать он умеет. Переведёт куда-нибудь, откуда не возвращаются. Так уже делал и не раз.
Он уже вставил попавшемуся под горячую руку Маугли, но больше всего досталось комбату. А когда он закончил с ним, то заметил Шопена. И что вдали его ждал пёс, помахивающий хвостом.
— Вы чё тут зоопарк развели?! — орал полковник. — Живо разобрались с этой дрянью!
— А? — Шопен открыл рот от удивления.
— Бэ! Бестолочь! — полковник выдал длинную матерную тираду. — Подстрели эту падаль!
— Но…
— Стреляй, кому говорят… устроил тут! Живо! — он снова сматерился.
Шопен, побледневший как смерть, медленно отошёл и занял позицию, двигаясь так, будто надеялся, что полковник отменит приказ. Но тот ждал. Шопен приподнял автомат, нацеливая в ту сторону.
— Беги, беги, — шептал он, будто собака могла услышать.
Не услышала. Пёс, увидел кормильца, доверчиво замахал хвостом и пошёл навстречу. Ствол автомата медленно дрожал, Шопен набрал воздуха в грудь…
А Толя не выстрелит, не сможет. В кого-кого, но он никогда не сможет поднять руку на животное. И из-за этого попадёт в неприятности, даже если выстрелит мимо — мстительный полковник это поймёт.
— Быстрее, — наседал он, поглядывая на часы.
— Беги, — шепнул Шопен.
— Снайпер! — раздался крик.
Следом очередь.
Та-та-та!
Несколько трассирующих прошли над заросшим полем и ударили в заброшенный полуразрушенный дом на том краю.
Хлопнули дымовухи прямо перед нами: одну кинул я, другую — Самовар. Полковник торопливо нырнул к земле, и вскоре куда-то делся, ну а собака, испугавшись шума, ушла по безопасной тропке.
— «Духа» там увидел, — доказывал всем Самовар, когда начали разбираться, что случилось. — Сидел там, прицел блестел. Он же часто откуда-то в нас долбит.
— Смотри мне тут, — Маугли погрозил ему кулаком. — Если там никого не было…
— Там он сидел! — продолжал Пашка хитрым голосом, но в какой-то момент подмигнул Шопену. — Вдруг бы товарища полковника подстрелил? Какая бы это была для нас невосполнимая потеря.
* * *
Сегодня воскресенье, а ещё первый день зимы — первое декабря. Хотя зима в наших краях наступала намного раньше.
Последние дни были напряжёнными, так что сегодня я проспал дольше обычного. Когда проснулся, то слышал, как стучала пишущая машинка — отец засел печатать с утра, раз выходной.
Я не спеша потянулся, поднялся и вышел в зал. Телевизор работает, батя печатал, в кружке на столе парил свежезаваренный чай.
— Чайник кипячённый, — сказал он, отвлекаясь от машинки. — Ты уйдёшь сейчас?
— Да, дел много.
— Важных? — батя снова напечатал.
— Сейчас всё важно. Просто что-то срочно, а что-то нет.
Я ополоснул лицо, вернулся в зал и сел на диван, посмотреть, что это там по телевизору. Какая-то аналитическая передача, показывали события недавнего прошлого.
На ней пьяный Ельцин отобрал у дирижёра палочку и размахивал ей перед оркестром. Помню, какое событие это было, офицеры даже через год это обсуждали и злились.
Случилось это как раз незадолго до начала войны в Чечне, в Берлине. Немцы праздновали спешный вывод наших войск из Восточной Германии. Туда приехал и Ельцин, ведь по его же отмашке огромную полумиллионную группировку вывели оттуда, ещё и намного раньше срока. Целую армию тогда вывезли в Россию и разместили буквально в чистом поле. Ни квартир для военных, ни баз для техники — ничего.
Я знал некоторых, кто это пережил. И никому это не нравилось. Зато президент вот как радуется на записи, весёлый какой: палочкой машет и «Калинку» поёт. А через четыре месяца «весело» будет уже нам, в Грозном.
— У нас мужик работает, — начал отец, — у него прозвище — Немец. Он как раз служил в Германии в советское время. Но уволился из армии до Чечни, когда их вывели. Очень матерится, когда вспоминает.
— Тоже знал пару человек из ГСВГ, — я кивнул.
— Он говорил, что у них полк почти расформирован был, просто танки сторожили в чистом поле, пока они ржавели. А потом, перед самой войной в Чечне им прислали полторы тыщи срочников из ЗабВО, чтобы туда ввести. Но он уже ушёл. Не выдержал такого, говорит.
— Забытый Богом военный округ — пацаны оттуда так шутили. Думаешь, у нас иначе было? — я откинулся на спинку дивана. — Не, так же было. Нас тоже прислали в один такой полк, от которого только штаб был, формировали его прям на границе Чечни. С нуля почти.
— Наслышан, — он очень внимательно посмотрел на меня, будто ждал продолжения.
Я
