Зеленая папка. Никита. Давным давно была война - Василий Иванович Колесов
— Правильно!
— Во время оккупации ты был в Калаче, верно?
— Верно, подтвердил Никита.
— Там заболел и тебя лечили в госпитале?
— Лечили, а потом сделали воспитанником…
— А ты менингитом не болел, Никита Корнев?
— Не-е-е… У меня воспаление легких было!
— И тебя, просто так взяли в военный госпиталь, где раненых лечат?
— Я не знаю, может кто из офицеров попросил? — Никита для убедительности почесал затылок. — Я не знаю…
— Именно! Из офицеров — подполковник Филиппов, потому что ты провалился под лед, промок и твой друг отдал тебе одежду, а зовут друга как? А зовут того героя — Фролов Илья Александрович! Правильно? Это же он у вас бегает в чем мама родила по морозу и не мерзнет? А еще он, как и ты — был у разведчиков 154 отдельной морской стрелковой бригады… Что молчишь? Это правда или нет? Молчишь, значит правда… А ты знаешь, что когда сказали, что ты умер в госпитале, Илья жить не хотел?
— Да ладно!? Он бы меня все равно нашел бы… — тут Никитос понял, что его все же подловили. — Да… с фрицами проще было, главное молчать, тут такое не получается…
— Так зачем молчать? Ты расскажи, как все было, кто ты, кто вы, откуда, где живете…
— Я бы рассказал, товарищ майор, только Вы же не поверите, да и все рассказывать просто не смогу, да и не имею право. А Вы можете мне про Илью рассказать?
— А давай так, я тебе расскажу про Илью и про Сергея, — майор увидел, как встрепенулся Никита. — Да-да! И про Сергея все тоже знаю, а потом ты расскажешь мне все, что можно. Договорились?
— Договорились, только я мало что смогу рассказать…
— Все что можно, большего требовать не буду, тем более, что я почти все про вас знаю, — улыбнулся Свиридов.
«Как же, знаешь,» — улыбнулся в ответ Никита.
От майора Свиридова Никитка узнал, что никто их не считает шпионами, но вопросов к ним еще очень много. Еще, оказалось, что за тот рейд и захват моста его и Илью наградили орденом Красного знамени, только Илья — сбежал, а Никиту считали умершим… Подполковник Филиппов получил Звезду Героя… Именно он добивался, чтоб ребят наградили, многие из командиров боялись писать наградные на мальчишек — «как бы чего не вышло», мальчишки ведь, не солдаты…
— Так что, сверли в гимнастерке дырочку! Это серьезная награда, для простого мальчишки, да и за сведения по эсэсам, тебе причитается… А ребятам еще по «Отваге» дали, за бой под Тингутой. Как-то вот так, а теперь давай, твоя очередь рассказывать…
Никита чуть-чуть задумался, а потом решил, что расскажет все, что было до этого времени, до лета 1943 года произошло с ними, но только это. Ну, еще попробует что-то вспомнить о событиях на фронтах, только это в книжках герои всегда все знают и все помнят: про затмения, когда и во сколько, про сражения, кто и где наступал… А что он знает в точности о войне, о сражениях? Так, только общие направления, да и Илюха говорил, что все случится так, как должно случиться…
— Зовут меня Никита, это правда, а вот фамилия… Каплич Никита Петрович, я нахожусь в распоряжении разведуправления Генерального Штаба РККА. Документов у меня никаких нет, ничем подтвердить это не могу, когда понадобится, я снова уйду на ту сторону. Сейчас я должен был узнать время начала наступления немцев под Курском. Дату знаю — 5 июля, об этом уже докладывал, а вот по времени не могу точно сказать, знаю только, что рано утром. Сказали, что будут проверять. Еще скажу, что сейчас фашисты набирают мальчишек, для того, чтоб сделать из них диверсантов. Генштаб об этом тоже знает. Ловить их особо не придется — они все сами придут к нашим. Да, когда будете ловить особо опасных, постарайтесь взять живым агента по кличке «Кукушонок», он очень много знает, очень ценный агент.
— Какие-то особые приметы, внешность?
— Я его пока не видел, но один из ребят говорил, что очень на меня похож, только чуть помельче.
— А в госпитале, когда его фашисты сжигали ты был или просто слышал?
— Был я там… Иногда ночью просыпаюсь от крика тех солдат… Много от чего просыпаюсь. Ведь это дурной сон, а проснуться не могу. Хочу проснуться, а не могу… Хочу проснуться…
Майору очень захотелось прижать к себе этого мальчишку, который, казалось сейчас разрыдается, на долю которого выпало столько испытаний, столько крови, боли и смертей. Сделать так, как он уже делал, когда он еще был учителем, классным руководителем, а у одного из его мальчишек, после долгой болезни умерла мама, отца уже давно не было и он остался со старшим братом… Когда Сережка рыдал, он не хотел его трогать, а вот с Никитой все было по-другому…
Но Никита не заплакал, сжал кулаки:
— Они ответят, за все ответят, мы дойдем до Берлина и еще распишемся на их Рейхстаге, все: и я, и Серый с Илюхой, и Вы, и другие солдаты…
Он сказал это с такой уверенностью, что в это поверил даже майор Свиридов. Ему тоже захотелось оставить свою подпись на Рейхстаге.
«Magischer Schütze» («Волшебный стрелок»)
В ночь на 16 сентября 1944 года Никита летел в самолете, сидел с закрытыми глазами и пытался в «семьсот тридцать первый раз» прокрутить в голове все последние события и все сложности — варианты выполнения очередного задания …
Прошел уже год, как он ушел от очень интересного дядьки — майора Свиридова. Как ушел? Да его просто отпустил Свиридов. Все ожидал и ко всему был готов Никитос, но то, что его просто возьмут и отпустят — к такому готов не был.
Оказывается, майор Свиридов собирал всю информацию по Никите, Илье и Сереге: вот такое толстенное досье собрал. Он сперва думал, что ребята какие-то шпионы, потом стал подозревать, что они из какого-то спецотряда, а Никита его в этом окончательно уверил.
Помотало Никиту за этот год и сыном полка побывал, и в госпитале полежал — не отпускала его Калачевская болячка — воспаление легких, и в тыл его отправляли — сбегал. Весной 1944 со стороны понаблюдал за работой СМЕРШевцев, когда они ловили «на живца» дядю Лёву и «Сыча». Потом со стороны наблюдал за своей смертью на минном поле — под березкой. Жутко хотелось подбежать, предупредить, спасти… Через пару минут после подрыва мины этот квадрат немцы обстреляли из
