Знойные ветры юга ч.2 - Дмитрий Чайка
— Оружие бросить! Руки поднять! — заревел Надир и поморщился, когда в его кирасу ударила стрела. Впрочем, стрелявшего тут же упокоил Айсын, который был отменным лучником. Следующий залп и вовсе скосил всех, кто стоял в тот момент на ногах. Самые умные давно лежали на палубе лицом вниз и читали молитвы. Уже через четверть часа на корабль высадилась абордажная команда и приступила к инвентаризации груза.
— Гвоздика, мускатный орех, белый перец, — с удовлетворением сказал Надир, осмотрев мешки, горшки и корзины, где лежало добра на несколько сотен солидов. — И еще травы какие-то. Ну, что же, мне уже нравится торговать специями. Может, останемся тут на месяц-другой, брат?
— А возвращаться как будешь? — напомнил Стефан.
— Да, — поморщился Надир. — Вот шайтан. Я совсем забыл про ветер. Тогда в путь! Нам еще нужно нужно попасть в Музирис[25]. Закупаться пряностями мы будем именно там.
* * *
В то же самое время. Братислава.
Младшую дочь князя назвали Видна, и она полностью оправдывала свое имя. Девчонка росла как две капли воды похожая на свою мать. И, как в таких случаях обычно водится, отец в ней души не чаял. Суровый воин, одного взгляда которого страшились умудренные годами мужи, таял, словно масло на сковородке, когда белокурая малышка с огромными бездонными глазищами лезла к нему на колени во время совещаний с боярами. Удержать ее было невозможно, и еще ни одной няньке это не удалось. Юная княжна, которая бегать научилась быстрее, чем ходить мастерски выбирала момент, выкручивала руку из нянькиной ладони и неслась в отцовский кабинет, где немедленно забиралась к нему на колени, уткнувшись носом в грудь. Там ее достать никто не смог бы, и она об этом прекрасно знала. Девчонка торжествующе смотрела на фыркающих в усы бояр и вцеплялась в отца намертво, словно клещ. Самослав тяжко вздыхал, но тронуть этот, прижавшийся к нему, комочек счастья не смел, и совещание шло своим чередом. Он понимал, что совсем скоро дочь будет из него веревки вить, и это наполняло его тем сладостным чувством, что знакомо только счастливым отцам маленьких девочек.
— Гонец из Бургундии прискакал, государь, — Звонимир поглядывал на княжну с легкой улыбкой. У него самого было три дочери. — Дагоберт всех орлеанских обров под нож пустил.
— Подробности! — резко сказал Самослав, в голове которого забрезжило какое-то смутное воспоминание.
— В одну ночь всех порешили, — продолжил Звонимир. — Отряды лейдов и свободных франков под утро оцепили дома и перебили всех. Это высокий уровень, государь. Я впечатлен. Ни малейшей утечки не допустили, а несколько тысяч душ пустили в расход. Ни один не ушел. Сам хан Октар и его сыновья страшной смертью погибли.
— Княгиня? — вопросительно посмотрел на него Самослав, а давно забытое воспоминание вспыхнуло так ярко, словно он прочел об этом только вчера. Девять тысяч болгар, откочевавших из придунайских земель после ссоры с аварами, были убиты по приказу короля Дагоберта, «доброго короля», каким он остался в народной памяти. Болгары попросили убежища в Баварии, которая была тогда вассалом франков. Всех их убили ночью, одновременно, в совершенно разных местах. И ни один из них не смог спастись. «Ночь длинных ножей» была идеально спланирована, и так же идеально исполнена. Вот тебе и Темные Века! Недооцениваем мы своих предков.
— Несомненно, это дело рук княгини Марии, — кивнул Звонимир. — Мы пока не знаем как, но ее светлость одной операцией истребила всю легкую конницу франков. У нас даже Вацлав так не смог бы. У него свои методы, хм… весьма специфические. Но княгиня куда тоньше работает. Я в восхищении, государь.
— Да-а… Ты в восхищении, а я вот с ней живу, — пробурчал себе под нос Самослав, который поглаживал по спинке крепко прижавшуюся дочь, чувствуя как колотится ее сердечко. — Надо написать ей что-нибудь этакое, ободряющее. Ведь старается княгиня, изо всех сил старается.
— Еще новости есть, государь, — продолжил Звонимир. — Купец Приск умер.
— Да, я ждал этого, — искренне расстроился князь. — Мне докладывали, что он сильно сдал в последнее время. Приск жену свою очень любил. Она умерла в том году, и он быстро угас.
— Княгиня с его младшим зятем контакт наладила, государь, — продолжил Звонимир. — Он на Большой торг приедет, просит о личной встрече. Он готов подтвердить, что ваша доля в целости и сохранности, а дела пойдут по-прежнему, без сбоев.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул князь. — Приска жаль, конечно, но дела не должны страдать. Да и лет ему уже немало было. Он прожил достойную жизнь. Если, конечно, так можно сказать о потомственном работорговце.
— Это еще не все, — продолжил Звонимир. — Княгиня попросила сестру, и та другого зятя Приска, который франк, графом в Арелате назначила. Если он все правильно будет делать, то и до герцога Прованса дорастет. Этот франк у нее теперь с руки ест.
— Однако! — князь откинулся на спинку стула, переваривая полученную информацию. — Неплохо поработала моя женушка. Портовый город — это очень серьезно. Это можно будет использовать. У тебя все?
— Пока все, государь, — кивнул Звонимир. — Ее светлость сейчас должна быть в Толосе. Там как раз мастера к строительству королевского замка приступили. Тот, что мы за королеву Радегунду в приданое даем. Княгиня должна инспекцию объекта произвести и проверить расходы. Мы туда дьяка из ведомства боярина Збыслава послали, да что-то там не слишком хорошо дела идут.
— Воруют? — с мученическим видом спросил князь.
— Воруют, — обреченно ответил Звонимир. — И есть подозрение, что наш дьяк в первых рядах.
* * *
В то же самое время. Толоса (в настоящее время — Тулуза). Аквитания.
В подвале строящегося замка изрядно воняло горелым мясом. Сводчатый потолок был девственно чист. Его свежая кладка еще не успела закоптиться от множества горящих факелов, и известковые швы были белоснежны. Тут было нестерпимо душно, ведь на дворе стояло лето, а здесь горел огонь. Сколоченная на скорую руку дыба приняла два исхлестанных бичами тела, под ступнями которых исходили последним жаром остывающие угли.
— Я все скажу! — верещал полный, бородатый мужчина, по лицу которого катились крупные, словно горошины слезы. Его спина была рассечена чуть ли не до костей и обильно сочилась кровью.
Его сосед оказался покрепче, и только изрыгал проклятия на наречии саксов. Германские языки для ругани подходят как нельзя лучше, и стоящие рядом воины с наслаждением впитывали незнакомые ранее речевые обороты.
— Позовите королеву! — рыдал полный. — Позовите, умоляю! Я все скажу!
