Чингисхан. Демон Востока - RedDetonator
— Слышал о нём, — кивнул Эйрих. — Станет хорошим примипилом.
— А я слышал, что ты собираешься вести легион в тренировочный поход, — вступил в разговор сенатор Дегамуд. — И хочу узнать, не связано ли это с намеченными переговорами с маркоманнами? А то получается, что ты ведёшь легион туда, где назначена встреча с вождём Лимпрамом, ещё и как раз ко времени…
— Не стану скрывать, это ловля двух зайцев в один силок, — улыбнулся Эйрих. — Если за раз можно сделать два дела, без ущерба ни одному из них — я что, глупец, чтобы не попробовать?
— А если переговоры пройдут плохо? — поинтересовался Дегамуд. — Направишь легион на маркоманнов? Без санкции Сената?
— Нет, — твёрдо ответил Эйрих. — Если переговоры закончатся плохо, то я вступлю в бой только для отражения вражеской атаки. На оборону санкции Сената не требуется.
— Хм… — задумчиво погладил чёрную бороду Дегамуд.
Формулировку, что это такое — «оборона», Сенат ещё не выработал, поэтому прения по этому вопросу всё ещё записаны в повестку и находятся там уже где-то полгода. Сложность в том, что если превентивный удар по явно враждебному войску, скорее всего, готовящемуся к атаке, сохранит больше остготских воинов — это всё ещё «оборона» или уже нет? Эйрих считает, что заблаговременное уничтожение даже не собирающихся атаковать противников или потенциальных противников — это всё ещё входит в термин «оборона», а многие сенаторы считают несколько иначе.
Их можно понять, ведь под трактовку Эйриха можно устроить бесконечную войну со всеми соседними племенами, с перспективой расширения её по всем фронтам, но сам Эйрих не собирался бездумно рваться в бой против всех, а хотел использовать развязанные руки в интересах безопасности остготского народа.
Но надо следовать установленным самим собой правилам: нападения должны совершаться только с санкции Сената, ведь только он решает вопросы войны и мира — этим остготы отличаются от всех остальных, даже от римлян.
— Я клянусь, что не буду злоупотреблять временной неопределённостью термина «оборона», — догадался о ходе мыслей сенатора Эйрих.
Эту клятву он дал не столько из острого и необоримого желания быть хорошим в глазах сенаторов, а потому что эту неопределённость можно использовать и против него. Докажи ещё, что это действительно была оборона, если её определение ещё не выработано. Сенат ничего не забудет и, если будет надо, поднимет на обсуждение вопросы многолетней давности, поэтому некоторые вольности, допущенные Эйрихом, в будущем могут быть использованы против него. Лучше будет действовать в полном соответствии с законами, чтобы даже собака не унюхала ничего подозрительного.
Пока остальные магистры ошибаются, неправильно формируют документы и ставят подписи с печатями куда попало, как тот же претор Фритагер, подрядившийся на неоднозначную работёнку для Куруфина, Эйрих будет чист и благообразен с точки зрения закона и здравого смысла.
— Будем надеяться, — кивнул сенатор Дегамуд. — Это ваше представление уже закончилось?
— Да, уже можно возвращаться.
/4 июня 409 года нашей эры, Провинция Паннония, северный рубеж/
Легион на марше.
Многотысячные шаги, пыль, поднимаемая ими, летняя жара, грязный пот, сухость в горле — атмосфера, по которой Эйрих никогда не скучал. Но это неизбежная часть похода, увы.
Римские дороги, в каком-то виде до сих пор сохранившиеся в Паннонии, позволяют быстро перемещать на огромные расстояния воинские формирования почти любой размерности. Старые римляне, которые построили все эти дороги, прекрасно знали, что делали. Но во многих местах дороги никто не содержит, поэтому им придёт неизбежный конец…
«На мой век их хватит», — подумал Эйрих, едущий в голове походной колонны. — «А когда завоюю Рим, буду тратить деньги на восстановление старых и строительство новых дорог».
Скоро они будут на месте, у указанной маркоманном Лимпрамом реки.
Передовые дозоры следят за окрестностями, тыловой дозор проверяет маркоманнов на хитрость, то есть Эйрих допускал, что Лимпрам может разделить войско на две части и спрятать одну часть по пути Эйриха, чтобы они быстро и безоговорочно закончили бой в пользу маркоманнов. Против такого приёма ничего нет даже у Эйриха.
Консул Зевта ехал рядом. Весь путь он, время от времени, оглядывался на марширующий легион, иногда объезжая войска, чтобы с восхищением посмотреть на то, как закованные в кольчуги легионеры идут по дороге чётко отделёнными когортными коробочками.
Из-за небольшой рощицы, вызвав неприятное воспоминание, появился сотник Агмунд с конным дозором. Только в этот раз его никто не преследовал.
— Докладывай, — приказал Эйрих, когда сотник подъехал поближе.
— Маркоманны привели войско, — сообщил Агмунд. — Не меньше пяти тысяч, но может и больше, потому что мы видели не всех, они из-за холма выходили. Где-то через час или вроде того встретимся с ними.
Это могло значить, что Лимпрам обиделся на Зевту очень сильно. Такую крупную армию просто так не собирают.
— Русс! — обернулся Эйрих. — Строй легион в боевой порядок!
Место тут было достаточно, поэтому войско развернётся вольготно, с пространством для осуществления манёвров.
— Я приехал поговорить, — вздохнул Зевта.
— Если договоритесь, то просто развернёмся и пойдём домой, — усмехнулся Эйрих. — А вообще, зря ты ему так ответил. Надо было ссылаться не на Сенат, который он вообще не понимает, а на меня. Я сам бы разобрался.
— Я твой отец, Эйрих, — нахмурился Зевта. — Сколького бы ты ни достиг, я всё равно буду твоим отцом. И вопрос твоего брака решать буду я.
Эйрих ничего на это не ответил, а развернул коня и поехал к Руссу, размахивающему руками и раздающему команды примипилам. Примипилы раздадут команды центурионам, а те декурионам. Так работает легион — все знают, что надо делать.
Примерно через час, как и говорил Агмунд, появились войска маркоманнов.
Истинные германцы и выглядели как истинные германцы: обилие меха в экипировке, кольчуги далеко не у всех, зато шлемы у многих, в руках их круглые щиты с кричащей расцветкой, вооружены преимущественно топорами, все сплошь бородачи, движутся неровно, с подчёркнутой обособленностью отрядов.
В контраст смотрелись новые войска остготов: никаких шкур, все, как один, в кольчугах и шлемах единой формы, скутумы одинаковые, вооружены мечами, движутся ровными когортными колоннами, интервалы между подразделениями чётко выверены.
Немножко портило всё наличие кавалерийской ауксилии, которая возглавлялась Браной, не очень-то любящим все эти ровные боевые порядки и так далее — он считает, что всадников все эти пешеходные ухищрения не касаются.
Кавалерия стоит по флангам, готовясь отвечать на действия «коллег» из вражеского стана. У маркоманнов кавалерия представлена некими кочевниками, не поддающимися идентификации. Так уж повелось, что наёмники не носят родовых штандартов, чтобы не подставлять своих, если
