Бесноватый цесаревич - Александр Яманов
После хорошего глотка вина прапорщик продолжил знакомить нас с новостями.
– Значительное изменение ждет ожидающих повышение офицеров и чиновников. Теперь вводится обязательный срок между повышением в звании, минимум в два года. Время может быть уменьшено только в условиях войны. Интендантов и прочих нестроевых офицеров это не касается, у них будет особый ценз. Только по представлению командующего и в случае подтверждения всеми обер-офицерами полка будет положено повышение. То же самое касается наград. И главное, что военные награды будут отделены от гражданских.
Теперь не будет двадцатилетних генерал-аншефов и паркетных фельдмаршалов, увешанных орденами, ни разу не нюхавших пороха. Для подтверждения полученных ранее званий необходимо отслужить в армии не менее двадцати лет, в противном случае все заслуги будут аннулированы. Исключение только для тех, кто уволился из армии по ранению. Все, кто в действительности не служил и вышел в отставку в звании капитана, майора или подполковника, будут лишены военных чинов и пенсии. Еще создаются какие-то аттестационные комиссии для уже действующих офицеров, претендующих на командные должности. Будет открыто отдельное учебное заведение для повышения знаний офицеров выше майора. Это не просто очередной указ Ее Величества, это коренные преобразования армии и флота.
– Откуда такие подробности, – спрашивает взволнованно Фитцнер. – И можно ли верить таким слухам?
– Приказ пришел сегодня. Я разговаривал с адъютантом полковника, завтра нас ознакомят с содержанием.
– Это значит, приказ был уже готов, когда я выезжал из столицы, – произношу взволнованно. – Но до меня не доходили никакие слухи.
Меня на самом деле переполняли эмоции. Свершилось, Екатерина мне полностью поверила и решила начать важные изменения в стране! Значит, будет дан старт и другим реформам. Новые указы Екатерины отводят от Павла недовольство тех, кто лишается привилегий, чем сильно облегчает ему будущее правление. Другой вопрос, сможет ли он этим воспользоваться?
– Скорее всего, проект разрабатывался давно. А держали его в тайне, чтобы разные просители не попытались внести изменения.
– Думаю, не просто так Суворова вызвали в столицу в августе. Я видел его на балу, но прибыл он гораздо раньше, – продолжаю разговор.
– Авторитет и влияние Александра Васильевича станут залогом успешного выполнения реформ в армии. К самим реформам он наверняка тоже причастен, – произносит взволнованно Фитцнер. – А ведь это колоссальные изменения, и они давно назревали. Многие офицеры из служилого дворянства недовольны гвардией и случайными людьми в армии, единственное достоинство которых – их происхождение и влиятельные родственники. И ладно были просто невежды, так дураков с самомнением – каждый второй. Простите за такие слова, Константин Павлович, но это правда. Вреда от таких офицеров в армии зачастую больше, чем от противника.
Не ошибся я в Фитцнере. Умен и умеет мыслить глобально. Сразу уловил суть реформ. Еще один кандидат в мою команду найден, только он пока об этом не знает.
– Я полностью с вами согласен, Томас Богданович. Теперь я понимаю, почему императрица отправила меня в полк в таком низком чине. Ранее мне дали бы минимум подполковника.
Распрощался с гостями поздно вечером. Фитцнер и Крапачев мне понравились, нормальные такие служаки без особых перспектив. Для них только война является возможностью подняться по социальной лестнице. Передо мной не заискивали и говорили, что думают, хотя наверняка я для них шанс. Не у каждого в роте служит внук императрицы. Посмотрю на них дальше, но мне кажется, что сработаемся.
Иду по торговым рядам гостиного двора. Вспоминаю начало службы и ржу. Вчера с отделением солдат выдвинулся в караул, вернее, на рогатку, которая представляет собой что-то типа блокпоста при въезде в город. Караул менялся каждые шесть часов, было еще патрулирование города, что входило в обязанности офицеров. Впечатления средние. Сменили десяток солдат, стоящих у рогатки и простояли полдня до смены. Грелись в небольшой избушке, построенной для караула. Несколько крестьянских телег и пара возков – вот все события моего первого дня службы. Еще и мерзкий дождик, периодически напоминающий о себе.
Решил ознакомиться с местным рынком, а то чую, грозит мне скука великая. Сегодня суббота, как таковых выходных дней в это время не было, но в воскресенье активность снижалась в разы. Запланировал прогуляться с утра и посмотреть, что продают купцы и чем дышит народ, благо живу в пяти минутах ходьбы. Дождя сегодня нет и пешая прогулка в радость.
Разномастная публика направлялась по своим делам. В целом народ выглядит неплохо, откровенных оборванцев не заметил. Иду в зеленом мундире Выборгского полка, который накануне пошил мой портной. За мной следуют Дугин и Руппрехт, решивший составить компанию. Надеюсь, немец своей рожей людей не распугает, хотя нынешний народ видал всякое. Дорога вымощена камнем, дома тоже все каменные, грязи почти нет, солнышко светит, лепота. Местный люд в курсе, кто живет в Путевом дворце, но пока делегаций не было. Может, не узнают или опасаются, ведь я формально в опале, а скорее всего, просто народ тактичный. Разве что местное высшее общество замучило с приглашениями на приемы. Пока посетил только дом губернатора и городского головы. Остальным отказал, сославшись на занятость, и сообщил особо настойчивым, что буду выходить в свет только после Великого поста.
Новгород производит странное впечатление. Какой-то сплав церкви и базара. Случайный путешественник может подумать, что местные жители только молятся и торгуют. Иначе чем объяснить десятки церквей и торговые ряды, занимающие с четверть города? Это я погорячился насчет четверти, но церквей и монастырей многовато для семитысячного городка. С другой стороны, торговые и культурные традиции здесь даже не вековые, а тысячелетние. Новгород хоть и потерял свое прежнее влияние, но стоит на тракте, соединяющем две столицы. Паломников тоже хватает. И содержать все это церковное имущество требует немалых ресурсов. Наверняка реальное количество
