Крепость «Авалон» (СИ) - Кисличкин Михаил

— Сидит, — пожал плечами майор. — Точнее день и ночь лежит на нарах. Часовые при штабе носят хлеб и воду как велено, но парень ничего не ест. Бледный весь. Можете сами глянуть на него в дежурке, видеокамера в карцере имеется. Спрашивал, что мы сделали с Айкрой.

— И что ему ответили? — поинтересовался я.

— Что разговаривать с ним не положено.

— А про свою судьбу не спрашивал?

— Нет. Что будет лично с ним, Пете не интересно. Тяжелый случай.

— Ладно, — вздохнул я. — Мы тоже хороши, прав Макарыч… Алена, говоришь, он твоей подруге нравился? Пусть тогда Инга носит ему пожрать с камбуза супчики и каши. Если захочет, конечно, если нет — найдем другую девушку. И заодно расскажет, что Айкра жива и вовсю дает признательные показания. Говорит, что соблазнила «лорда» Вереневича по приказу Квайры, тем более, что это чистая правда. Дадим Пете ручку и пачку бумаги — пусть пишет что хочет: объяснение, покаяние, письмо любимой или еще что-то, короче, займется рефлексией и трудотерапией, а не валяется тупо в койке, уставясь в потолок. Если у парня есть стержень и он не дурак, то что-то он переосмыслит. Тогда и поговорим с ним откровенно. Если захочет обидеться на весь белый свет и умереть с голоду — вольному воля. Решит жить — суд над «лордом» будет в любом случае. Мы должны прежде всего об общине думать, такое прощать нельзя. Но парню шанс дадим. Как-то так. И вот еще… раз уж мы все здесь собрались, давайте подумаем, как нам организовать новую посевную без агронома.

Петя прекратил голодовку и начал разговаривать с Ингой лишь через неделю после побега. Макарыч лично курировал процесс «перековки», а Юля с Аленой вовсю давали советы девушке, согласившейся попытаться привести парня во вменяемое состояние. Я хотел донести до белоруса, что пусть он совершил ошибку, но все же община его ценит, и от него пока не все отвернулись. Не стоит торопиться с судом, рубить сплеча — дело нехитрое. Правда, уверенности в результате не было никакой — все же в чужую голову не залезешь, да и мы с Макарычем те еще «психологи».

Впрочем, кроме Пети хватало и других проблем. Можно сказать, что они были уже на пороге, объявившись у берегов Авалона вместе с флотом ваэрия, пожаловавшим к нам спустя две недели после поимки беглецов…

Первым чужие корабли увидел наблюдатель на скале у пещеры, откуда открывался вид на противоположную от гавани сторону побережья и океан за ней. Произошло это около часа дня. Плавучие острова обнаружились примерно за двадцать пять миль от нашего берега, и сразу стало понятно, что их много — речь шла как минимум о десятке неспешно приближающихся к острову судов.

Тревогу сыграли сразу же и через полчаса «Дерзкий» вышел из гавани, огибая Авалон. В этот раз вызов застал нас с Макарычем и Твайной «на картошке», и попасть на борт вовремя мы никак не успевали. Слишком далеко до гавани от равнины, где мы отмеряли очередные гектары под вспашку новеньким мощным МТЗ и раздавали задачи «колхозникам». Можно было, конечно, попросить моряков подождать, но прикинув масштабы проблемы, я не стал этого делать. Как бы не пришлось «Дерзкому» действовать самостоятельно в открытом океане, а нам вести оборонительный огонь из всех четырех имеющихся гаубиц, если дойдет дело до плохого. А то и отражать десант на остров. Обученные артиллеристы на пароходе у нас теперь имеются, нет смысла держать весь командный состав Авалона на борту. И пора трубить общий сбор, ставя под ружье и самооборону и резервистов, принимая над ними командование. Ничего, отобьемся, мы сейчас крепкий орешек. На острове около восьмидесяти отлично вооруженных бойцов, не считая магичек. Кроме гаубиц есть минометная батарея, пять пулеметных расчетов, снайперы. Чтобы все это подавить и зачистить, полк нужен! А моряки сами справятся. Пусть у противника и с десяток вымпелов, но в манёвренности, дальности стрельбы и огневой мощи им с «Дерзким» не тягаться.

Вскоре мы с майором были уже в штабе, у стационарной рации, раздавая приказы по гарнизону, а через двадцать минут на связь вышел Матвей и передал актуальную информацию с радара и мостика: всего приближаются двенадцать судов, из них одиннадцать плавучих островов, три из которых больших размеров — около ста метров в длину. И один траулер типа СРТМ, который только что связался с «Дерзким». Капитан — некто Василий Яловенко, судно принадлежит посеву острова Крод и входит в состав объединенного флота госпожи Квайры.

— Так это Квайра нарисовалась? Какого хрена ей надо, кэп? — сразу же выпалил я главный вопрос. — Война?

— Да пока сам толком не понял, — озадачился капитан. — Нет, вроде они нам не враги. Но при этом Яловенко утверждает, что флот приплыл за нами. Госпожа Квайра объявила великий поход, в котором должны участвовать все ее вассалы.

— А мы ее вассалы, млять?! Это еще что за новости? И откуда у Квайры взялось столько корыт?

— Говорю же Саш, не пойму пока. Сейчас Юлька с траулером разговаривает. Дать ему вашу частоту?

— Не, не будем вносить сумятицу раньше времени и раскрывать карты. Пусть думают, что все руководство на борту.

— На траулере могут сканировать УКВ каналы. Не поручусь наверняка, но стандартное оборудование позволяет это сделать. Саш, нас, скорее всего, слушают!

— Хорошо, понял, кэп, — вздохнул я. — Постараемся между собой говорить осторожно. Сообщи им, что если они союзники, то пусть не пересекают семимильную зону до Авалона. И продолжай переговоры. Через двадцать минут я снова выйду на связь.

— Кажется, пронесло пока, — повернулся я к Макарычу. — Война отменяется. Но все равно, будем готовиться к худшему.

— Тогда я к артиллеристам, — пожал плечами майор. — Незачем нам обоим в штабе торчать. Жду известий.

Спустя пару часов переговоров «Дерзкого» с траулером и штабом ситуация начала более-менее проясняться, хотя от услышанной информации меня пробивало на нервную икоту. Не, я, конечно, не думал, что Квайра будет тихо сидеть у себя на островах, сложа лапки. Не та натура. Но то, что она отчудила, стало для меня натуральным сюрпризом. И, похоже, предательство Пети дало ей козырь, которым она смогла воспользоваться.

Эта синяя зараза узнала все про наш рейд за жемчугом почти сразу после того, как он закончился. Буквально все — про ситуацию с «Бойким», про размер забранной нами добычи, про слабые гарнизоны магов на островах и бой с Амид-ханом, в ходе которого он потерял два корабля. И даже детали разговора с пленным магом о внутренних проблемах тельнор, которыми я поделился с «лордами» в кают-компании после завершения рейда, Петя пересказал Айкре, а та все донесла Квайре. А затем госпожа магичка присвоила все наши успехи себе. Каким образом? Да элементарно — формально она глава союза, а мы ее наемники, даже канделы за найм заплачены, три тысячи штук. Со слов капитана траулера выяснилось, что это под ее мудрым руководством мы сокрушили «Чистильщика», а затем по ее же приказу нанесли удар по островам тельнор, проведя разведку боем и собрав важную информацию. И вывод Квайры был прост: империя тельнор сейчас слаба и богата. Серьезных сил у нее на нашем направлении нет. Поэтому нужно собрать кулак побольше из всех ближайших кланов ваэрия и быстрее идти в большой рейд, добравшись до богатых внутренних островов магов. А там высадить десанты и ограбить тельнор до нитки, забрав добычу и живое имущество. Ну, а затем вернуться, продать трофеи и усилиться, то есть провернуть все то же, что сделали мы, только в большем масштабе.

Слава победительницы «Чистильщика» тоже сыграла свою роль. Пока мы покупали дорогущий «Дерзкий», укрепляли оборону Авалона и строили дома, Квайра приобретала на проданные трофеи с «Чистильщика» и собранный с союзников «общак» новые большие плавучие острова для рейда и собирала под свои знамена всех, кого только могла, вместе с их флотом, благо контакты у нее были. Вошел в ее коалицию и один из недавних человеческих посевов, со своим единственным пароходом: вооруженным пулеметами и семидесяти пяти миллиметровой пушкой Канэ траулером. А теперь вся эта антительнорская коалиция приплыла на Авалон, требовать от вассала Спешина присоединиться к великому походу.