Сергей Васильев - Останется память
– Значит, у Кашина моста. Очень хорошо. Так всё-таки, что делать с показаниями свидетелей?
Костя развел руками.
– Неизвестные сбросили меня у моста, а выбраться там негде. Вот я и поплыл. Туда, где народ бывает. Чтоб помогли. А Дарья меня потом увидела.
– Может быть, может быть. Хотя, на мой взгляд, всё было совершенно по-другому.
– А как? – не удержался Костя.
Следователь нарисовал в блокноте кружок и набил острием карандаша несколько точек в его середине.
– Вы, Константин Шумов, инсценировали нападение на вас с целью втереться в доверие к гражданке Дарье Семеновой, для чего и совершили все эти вызывающие поступки. А именно: разделись, ударили себя по голове твердым предметом и прыгнули в Крюков канал. Видимо, никаким иным способом вы не смогли привлечь ее внимания. А тут естественное чувство сострадания к ближнему подвигло Дарью как на знакомство с вами, так и на принятие участия в вашей судьбе.
– И какой мне в этом прок? – поинтересовался Костя.
– В процессе расследования мы этот факт и установим, – следователь захлопнул блокнот, поднялся со стула у кровати раненого и сухо кивнул на прощание.
Костя пожал плечами и уставился в высокий потолок палаты.
– Дядя Костя, вы еще долго лежать будете? А то к вам так далеко ездить! Вас выпишут, вы сразу к нам в гости приходите!
– И твоя мама меня пустит? – улыбнулся Костя, поворачивая голову и уже зная, кого увидит.
– Конечно, пущу, – Даша присела на край Костиной кровати, а Женя уместилась на стуле, где до этого сидел следователь, и болтала ногами.
– И не боитесь? – Костя подмигнул. – Меня тут следователь подозревает, что это я сам всё с собой проделал, чтобы только с вами познакомиться.
Даша покраснела и затеребила сумочку длинными пальцами.
– Если смотреть с этой точки зрения, то вам удалось.
– Даша! – Костя прижал кулак к груди. – Клятвенно заверяю, что у меня и в мыслях ничего подобного не было! Я вас в первый раз на набережной увидел. Честно!
– Ну, вот. И никакой романтики, – Даша надула губки и положила ногу на ногу.
– Я исправлюсь! – пообещал Костя. – К тому же, вы меня спасли. Я действительно вам очень благодарен. Без помощи я вряд ли бы выбрался.
– Давайте тогда на "ты".
Костя улыбнулся. Ему было приятно. Однако даже присутствие рядом симпатичной женщины не могло заставить его забыть о самом насущном. О том, где он и когда. Не у следователя же это спрашивать. А у Даши это будет не трудно выяснить.
Жене надоело молча сидеть на стуле, и она спросила, предупредив Костин вопрос:
– Мама! Ты же говорила, что дядя Костя нам что-нибудь интересное расскажет.
Даша округлила глаза, и Костя поспешно подтвердил:
– Конечно, расскажу! Я много всяких историй знаю. Ты какую хочешь?
– Волшебную! – девочка хлопнула в ладоши и широко улыбнулась.
Костя на секунду задумался.
– Про трех медведей?
– Эту мне мама читала!
– А про Машу и медведя?
– И эту слышала!
– А вот и нет! – Костя улыбнулся, представив, что он сейчас расскажет.
– Ну, хорошо, – согласилась Женя, вовремя вспомнив, какая она воспитанная девочка.
– Жила-была одна девочка, – начал Костя, – и звали ее Машей. Была Маша очень непослушной и всем житья не давала. Все во дворе от нее прятались. И козлята, и поросята, и котенок, и щенок, и разные бабочки с жуками. Выходит однажды Маша во двор, а вокруг – никого, все спрятались. Никто не хочет с Машей играть. Рассердилась Маша и пошла в лес, чтобы там найти того, с кем поиграть можно. Идет Маша по лесу, а все от нее разбегаются – наслышаны о ее делах. Даже медведь, и тот из избушки ушел. Ушел он, правда, по своим медвежьим делам, но всё равно, когда Маша к нему пришла, дома его не было. Вошла Маша в избушку и увидела, что можно там здорово повеселиться: полный порядок у медведя, всё прибрано и ухожено. Так Маша до самого вечера и веселилась, пока медведь ни пришел. Как увидел медведь разруху, которую Маша в его избушке устроила, так огорчился, что выставил Машу за дверь. Теперь уже Маша огорчилась. Вернулась она в избушку и сказала медведю всё, что она о нем думает. И еще сказала, что никуда не пойдет, а здесь жить останется. Так и осталась.
Женя сидела, широко раскрыв глаза. Даша хмыкнула и сказала:
– Какая-то у тебя неправильная сказка. Чему она учит?
– Ну, какую вспомнил, такую и рассказал, – смутился Костя.
– А мне понравилось! – заявила Женя. – Дядя Костя, ты выздоравливай поскорее и в гости приходи. Еще сказок расскажешь.
– Действительно, Константин, приходи, – поддержала Даша. – Ты где вообще живешь? Мы – на Петроградской стороне.
– А я… – Костя вовремя прикусил язык. – Я только сегодня утром приехал, нигде не успел остановиться. Вот даже теперь и не знаю – как быть. Документы-то все пропали.
Даша наморщила лоб.
– Знаешь, Костя. Конечно, это немного странно. Но как тебе вариант пожить у меня?
– Здорово! – воскликнула Женя. – Дядя Костя каждый день будет сказки рассказывать!
– Ну, это как-то… Ну, конечно, мне очень приятно… Ну, в самом деле… – и, наконец, решившись, докончил. – Согласен!
Женя хитро посмотрела на Костю и сказала:
– Ты только не храпи. А то рыбок разбудишь.
Даша встала с кровати, кивнула Косте, а Женя замахала ладошкой и вприпрыжку побежала впереди.
Костя мерно кивал следователю, соглашаясь с каждым его словом.
– Так как вы не смогли представить нам документов, и никаких сведений о вас не отыскалось, мы вам выдадим временное удостоверение личности, которое вы будете должны заверить в местном полицейском управлении по месту жительства. Где вы собираетесь жить?
– У Дарьи Семеновой. На Большой Пушкарской, дом тринадцать.
– Квартира?
– Двенадцатая.
– Не забудьте, что пройти регистрацию вы обязаны в течение трех суток после выдачи временных документов, – следователь говорил, одновременно заполняя официальный бланк с круглой печатью. – Распишитесь.
– Хорошо. Обязательно зарегистрируюсь, – Костя кивнул частично выбритой головой, расписываясь и соображая, как же ему добираться до Петроградской стороны. Конечно, Даша принесла кое-какую одежду, в которой можно выйти на улицу и не привлечь особого внимания, но вот сам маршрут! Спрашивать у следователя не хотелось, пользоваться транспортом – тоже. Оставалось идти пешком. Костя прикинул, что от Мариинской больницы, где он находился, до Дашиного дома не меньше часа ходьбы. Не так уж и далеко.
Следователь ждал молча, не уходил, и Костя сообразил, что, наверно, еще не все формальности позади.
– Что-нибудь еще?
– Не думаю. Идите уж, Константин. Врачи сказали, что вы полностью здоровы. Когда будет нужно, мы вас найдем, – следователь сухо кивнул и покинул приемную больницы.
Костя неторопливо направился вслед за ним, попрощался с вахтером и вышел на улицу, щурясь от яркого солнца. Последние слова следователя, имя-отчество которого Костя так и не удосужился запомнить, слегка напрягали. Впрочем, это был единственный момент, который никак не зависел от его поступков. Может, пока Костя спал, ему вставили электронный чип, чтобы постоянно отслеживать его местоположение? И прячься, не прячься – всё едино. Сидят полицейские, пьют кофе, а на карте перед ними мигает огонек, который показывает, где Костя нынче обретается. Потребуется он для разговора, нажмут кнопочку и пошлют бойцов, чтобы его забрать. Легко и просто.
Мысли у Кости определенно становились шпионского толка с уклоном в паранойю. Ну, зачем такие сложности с чипами? Кому нужен неудачливый утопленник? Да и не факт, что в этом мире уже додумались чиповать граждан. Нет, додуматься, конечно, могли, но, может, техника не позволяет. Так что явится участковый по указанному Костей адресу и без всякой техники пригласит того к следователю.
Между прочим, Костя так и не посмотрел, что же написано в официальной бумажке. Он отошел от подъезда, сел на скамейку под могучим деревом больничного садика и развернул пресловутый документ. В общем, ничего особенного: сведения о нем, которые он сам же о себе и наговорил. И даже стоит год рождения, который Костя не сообщал, ограничившись возрастом и датой рождения. Есть и дата выдачи временного регистрационного удостоверения. Сегодня. Двадцать восьмое мая тысяча девятьсот семьдесят пятого года.
Что и следовало ожидать.
Костя аккуратно свернул бумагу, оглянулся разок на здание больницы, выдержанное в классическом стиле, и неторопливо пошел по Литейному проспекту.
Выглядел проспект не то, чтобы странно, а как-то непривычно. Наряду со знакомыми домами попадались какие-то совсем чужие, попавшие сюда по недоразумению. Костя понимал, что изменения в этом мире коснулись абсолютно всего. Но каждое знакомое здание он встречал улыбкой, а остальные – недоуменной гримасой.
Однако удивляли не только дома. Еще и люди. Несмотря на будний день, прохожих было предостаточно. Да, тепло, почти лето, и можно подумать, что горожане впервые вышли погреться после холодной зимы и простуженной весны, настолько радостными были их лица. Люди именно гуляли. Они степенно шли, иногда останавливались, рассматривая то, что привлекло их внимание, заходили в магазинчики, шутили, смеялись. И не только молодые, но и люди в возрасте, прилично одетые и солидные. Им было хорошо, словно житейские проблемы их не касались. Да и какие могут быть проблемы, когда ты счастлив?
