Александр Столбиков - Новый Мир

Я буду с вами откровенна и честна, как подобает королеве свободного народа нашей благословенной страны. И не стану обманывать вас, подобно сладкоголосым и лживым главарям большевиков. Я скажу просто и прямо — нам будет тяжело. Впереди у нас трудное время, в котором будут лишения, страдания, потеря близких. Но это также будет время мужества, торжества нашей несгибаемой воли и стремления к свободе, которое не сломить никому! И это будет время победы! Пусть большевики приводят свои дьявольские легионы, нам есть, чем встретить их!..»

Сталин отложил лист с переводом, глубоко задумавшись. Снова перебрал стопку фотографий, приложенных к переводу речи Елизаветы. Взглянул на Жукова, Хлынова и Берию, собравшихся на совещание по проблеме вторжения.

— Талантливая девочка, — сказал он наконец. — Весьма талантливая.

— По анализу стилистики речь писал Черчилль, — вставил Берия. — Его специфические обороты и построение общей темы. Но, по-видимому, кто-то серьезно ее подредактировал. Сократил и убрал лишнее.

— Какая реакция широких народных масс? — спросил Сталин, рассматривая особенно удачную фотографию. Она, как и прочие, была копией с британских изданий, распространявшихся в Испании и Италии, оставшихся в стороне от бурных европейских событий. Изображена на них была главным образом Елизавета в разных ракурсах во время речи в школе Хэрроу. Надо признать, идея предстать перед журналистами и фотографами в маскировочном комбинезоне шотландской штурмовой гвардии была если не гениальной, то близкой к тому. В целом новый образ юной королевы символизировал готовность объединенной нации бороться до конца, но при этом не вызывал нехороших ассоциаций с мобилизацией подростков в девятнадцатом.

— Умеренно благожелательная, — ответил Лаврентий Павлович. — Конечно, в целом продолжение военных действий воспринято без энтузиазма. Но Черчилль и его клика возлагают на нас и немцев вину за развязывание войны и нежелание идти на разумный компромисс. Они очень активно используют пропаганду и печать с радио. У них также успешно работает система постоянных секретарей к каждому министру плюс костяк высших госслужащих, поддерживающих Черчилля. Можно сказать, что премьер преодолел кризис и удержался. Кроме того, очень активно действует Елизавета. Она всецело поддерживает премьера, ездит по стране, выступает перед собраниями…

— Талантливая девочка… — повторил Сталин. — Кто бы мог подумать, что кукольная принцесса из Кенсингтона станет иконой нации… Притом вполне заслуженно.

— Может, ширма? — гнусаво прогудел Жуков. Он сильно простудился во время дальневосточной поездки и говорил с трудом, что не прибавило хорошего настроения славившемуся скверным характером наркому обороны. — Прикрытие для империалистической политики Черчилля и его банды.

— Вряд ли, — ответил Берия, поправляя пенсне. — Согласно данным, королева достаточно активно участвует в политике. Черчилль пытался поставить ее на место, но был жестко осажен.

— Значит, не ширма… — протянул Сталин. — Ну, что же, грустно.

Он по очереди взглянул на каждого из присутствующих. Все трое были немного удивлены странными словами генерального.

— Да, грустно, — повторил Сталин. — Многообещающая и талантливая девушка. Перспективная. Но ее перспективы и таланты — наша прямая угроза. Поэтому нам придется сделать все, чтобы ее таланты не нашли себе применения. И как можно быстрее.

Он аккуратно сложил снимки в стопку, подровнял ладонями ее края.

— Товарищи, что планируется сделать для этого? — совершенно иным, строго деловым тоном спросил он в пространство, ни к кому персонально не обращаясь.

Берия прокашлялся, снова поправил пенсне, достал из папки лист, сплошь исписанный мелким четким почерком.

— Надо учитывать, — начал он, — что англичане приходят в себя на удивление быстро. Очень быстро. Мы рассчитывали на достаточно продолжительный период растерянности, но Черчилль и его группа сработали оперативно. Помимо приведения хозяйства в порядок они перевели экономику на военные рельсы и готовят обширную реформу госаппарата. Детали, конечно, пока неизвестны. Но общую картину нам установить удалось.

От внимания Сталина не ускользнула мгновенная тень неудовольствия, затенившая лицо Жукова. Похоже, на этот раз разведка НКВД опередила военных.

— Прежде всего, — продолжал Берия, — Кабинет министров продолжает работу в прежнем порядке, но у англичан есть «Королевский тайный совет», что-то вроде заповедника для престарелых чиновников высокого ранга. В его рамках Елизавета вводит временный институт «Собрания доверенных советников Ее величества». Формально она просто время от времени собирается с особо приближенными лицами обсудить некоторые вопросы. По сути это что-то вроде нашей Ставки — собрание самых ответственных руководителей, в лояльности которых Черчилль и Елизавета не сомневаются. Пять или шесть человек, точный состав нам пока неизвестен. В первую очередь это военные, разведка и промышленники. Так же реформируется структура управления вооруженными силами. Рода войск больше не отвечают перед правительственными департаментами.

Берия сделал паузу, перевел дух, отпил из стакана глоток воды.

— Армия, — продолжил он, — теперь управляется Армейским Советом под управлением государственного министра обороны. Если совсем точно, Совет наконец становится по-настоящему действующим органом. Королевский Флот под управлением государственного министра военно-морского флота. Военно-воздушные силы — Министерство авиации, соответственно под госминистром авиации. Все это вместе объединено через Комитет оборонительных сил Метрополии. Как говорят англичане, «в воздухе носится идея» присоединить к этой тройке военминистерств еще и МВД. Чтобы оно контролировало обеспечение бесперебойной работы всех коммуникаций, транспорта и организации наземной ПВО. Это в том случае, если налеты наших ВВС окажутся болезненнее ожидаемого. Вопросы снабжения передаются военным департаментам, а Имперский генеральный штаб фактически воссоздается заново, на этот раз как орган планирования и организации. В то время как ранее он исполнял главным образом задачи квартирмейместера. Таким образом, Черчилль теперь будет первым советником Елизаветы, лордом-президентом тайного совета и председателем Комитета оборонительных сил.

— Сколько времени у них это займет, какие шансы на успешную реорганизацию? — спросил Сталин.

— Сама реорганизация — не менее полугода. Англичане полностью переписывают всю структуру управления войной и военным производством. Смело, но рискованно. Основные циркуляры уже изданы и разосланы по адресатам, но впереди у них огромная работа.

— И, насколько я понимаю, эти полгода англичане беззащитны перед вторжением с суши, — пробасил Жуков, отчаянно борясь с желанием чихнуть.

— Да, примерно так, — вступил в разговор Корней Никифорович Хлынов. — Но воспользоваться этой паузой мы все равно не сможем.

Взоры всех присутствующих обратились на него. Это было первое заседание у Сталина, на котором заместитель начальника Генерального штаба присутствовал один, без непосредственного руководителя. Но здоровье Шапошникова резко ухудшилось, и НачГШ поселился в своем ведомстве, выезжая только по личному вызову Вождя для решения самых важных задач. Поэтому сегодняшняя встреча было, помимо прочего, еще и проверкой самостоятельности возможного будущего рулевого Генштаба.

— Система противовоздушной обороны собственно Острова оставлена без изменений, — продолжил Хлынов. — Она работает и показывает хорошую эффективность. Кроме того, их Бивербрук добился очень неплохих успехов по увеличению выпуска истребителей. Без завоевания полного господства в воздухе над зоной высадки операция не имеет смысла. Пока мы с немцами будем наращивать свою воздушную группировку, англичане будут перекраивать свои министерства.

— Товарищ Берия, какие данные по организации сухопутных сил обороны? — сухо спросил Сталин.

— Противоречивые…

Берия на глазах терял самоуверенность.

— Сейчас сухопутной армии у них как таковой нет. Есть сборище разрозненных частей, которые спешно эвакуировались, бросая технику и имущество. Мы знаем, что есть некие планы по такой же масштабной реорганизации, но никаких подробностей узнать не удалось. Пока не удалось. По-видимому, англичане и сами колеблются с выбором окончательной формы.

— Что скажет военная разведка? — Сталин устремил немигающий взгляд на Жукова.

— Точно так же, — честно ответил нарком.

Сталин отстучал короткую дробь пальцами правой руки по краю стола — признак раздражения и недовольства.

— Скверно, товарищи, скверно… Как идет работа по планированию собственно операции? — вежливо спросил он наконец.