Святослав Логинов - Россия за облаком
– Здравствуйте, товарищ майор! – подскочил дежурный. Он кивнул на Горислава Борисовича и добавил: – Вот ваш фигурант.
«Почему он говорит: „Здравствуйте“, – а не „Здравия желаю“? – подумал Горислав Борисович, стараясь не признаваться самому себе, что его покоробило слово „фигурант“.
– Какой же он фигурант? – добродушно отмахнулся бородатый майор. – Фигуранты – это те, кому мы обвинения предъявляем. А тут у человека неприятности, ему помочь надо, а не фигурантом обзывать. Я, кстати, справки навёл по своим каналам… никакого притона там нет, ни ворья, ни террористов – просто чёрные отдыхают, обычные торговцы с рынка. Проститутки, конечно, толкутся, водки море разливанное, немножко анаши – только для себя, на сторону не продают. Так что ничего серьёзного, разогнать их – пара пустых. Прямо сейчас сходим и выставим их вон.
– Людей сколько дать? – деловито спросил дежурный.
– Дайте двоих патрульных для поднятия авторитета. А то вдруг этот Тимурчик тупой или обкурившийся до предела – что же мне его, калечить? А так – отправлю его к вам, и дело с концом.
– Хорошо, сейчас люди будут.
– Я вот о чём думаю, Гнатюк, – произнёс майор. – Почему я знаю, кто у человека квартиру отбирает, а вы этого не знаете?
– Работа у вас такая – всё знать, – с готовностью осклабился дежурный.
– А у вас – какая работа?
– У нас… – лейтенант сразу поскучнел, – у нас район большой, ситуация криминогенная…
– А у меня – Россия большая и ситуация тоже хреновая, однако верчусь, как видишь. Ладно, идти пора. Где твои люди?
* * *Дверь оказалась заперта на собачку, открыть её своим ключом не удалось. Майор решительно вдавил кнопку звонка. Чуть приглушённая дверью бесконечная трель донеслась к ним. Через полминуты дверь открыл очень недовольный Тимурчик. Он и сейчас был гол до пояса, но успел натянуть джинсы. Сразу обозначившееся пузико свисало над брючным ремнём.
– Ты чего трезвонишь… – начал он, но осёкся, увидав стоящих позади милиционеров.
– Госбезопасность! – потом, вспоминая эту сцену, Горислав Борисович чётко знал, что немедленно после этого слова майор представился, сказал не только звание, но и фамилию, но она в то же мгновение вылетела из памяти, не оставив никаких ассоциаций. Зато до галлюцинаций зримо запомнилось движение майорской руки, демонстрирующей раскрытую красную книжицу с двуглавым орлом на обложке. Сначала – резкое движение вперёд, словно удар в лицо; рука останавливается слишком близко от глаз, так что невозможно ни прочесть, что там написано, ни разглядеть фотографии. И тут же красная книжка начинает движение вниз, так что человек, пытающийся понять, что ему предъявляют, невольно склоняет голову перед представителем власти. Он уже раздавлен и никакого сопротивления оказать не может.
Так представляются работники ФСБ, а до этого представлялись сотрудники КГБ, а возможно, и НКВД, если в те времена были красные книжицы. Кто знает, это неосознанная традиция или их специально учат?
Майор отодвинул опешившего Тимурчика, прошёл в квартиру. Дверь в комнату по-прежнему была прикрыта, а на кухне сидели ещё два восточных человека и играли в нарды.
Майор принюхался к дыму, пеленой висящему в воздухе, и приказал, ни к кому в особенности не обращаясь:
– Пять минут на сборы – и чтобы здесь никого не было!
– Слушай, командир, – заторопился Тимурчик, – зачем так резко? Давай договоримся…
– Я с тобой договариваться не собираюсь.
Игроки в нарды прервали партию, сложили шашки и кубики в доску, негромко переговорили с Тимурчиком на незнакомом Гориславу Борисовичу языке и ушли.
– Зачем ты такой злой, командир? Пришёл, грозишься, гостей прогнал, уважаемых людей…
– Нечего уважаемых людей в чужой квартире принимать. Ты бы тоже поторопился, время, между прочим, идёт. Не уложишься в срок – неприятностей огребёшь по самое «не хочу».
– Ты мне уже неприятности сделал. Гостей прогнал, настроение испортил. Вот он, чего молчит? – Тимурчик кивнул на Горислава Борисовича. – Он сам квартиру сдавал, а теперь жалуется, да?
– Он её тебе сдавал? Покажи мне здесь одну абитуриентку. Твои девицы после оформления документов в университете не появлялись, даже на первый экзамен не пришли. Мошенничество чистой воды.
– Неважно, экзамены сдавали, мемзамены… вот он квартиру сдавал, и документы в полном порядке. Так что зря кричишь, командир, ничего ты мне не сделаешь.
– Сделаю, – очень тихо ответил майор. – Тут у тебя анаша, это мелочь, да и ордер на обыск нужен, чтобы всё оформить. А я к тебе на рынок приду. Там ордер не нужен. Просто при личном досмотре героин отыщется, грамма три, или ствол, числящийся в розыске по серьёзному делу.
– Какой героин? – испуганно пробормотал Тимурчик. – Нет никакого героина.
– А мы будем очень хорошо искать, – пообещал майор, – и найдём.
– Это нечестно, – Тимурчик побледнел. – Так дела не делаются.
– А ты меня не доводи – и будет честно. Короче, я тебя предупредил, теперь решай сам. Уйдёшь по-хорошему, никто тебя не тронет.
– Я уже ушёл, – заверил Тимурчик и скрылся за дверью.
Там вновь что-то с грохотом упало, сонный голос произнёс: «Чево?..» – и на кухне появилась расхристанная Юленька. Была она порядком навеселе, и, глядя на её опухшую физиономию, Горислав Борисович удивился, что мог когда-то хоть на минуту поверить, будто перед ним абитуриентка. Да у неё штукатурно-малярная путяга на морде отштукатурена!
– Вы чево тут зараспоряжались? – вопросила Юленька. – Это моя квартира. У меня, между прочим, вперёд заплачено. По август включительно.
– Ты где аттестат купила, студентка? – спросил майор.
– Где хотела, там и купила. Захочу – и диплом куплю. Кандидатский. Кандидат наук – и тот над задачей пла-а-а-чет!..
– Сейчас заплачешь. Ты хоть знаешь, что тебе за фальшивые документы грозит?
– Представления не имею.
– А зря. Незнание закона от ответственности не освобождает.
– Ой-ой, я уже испугалась. Я девушка молодая, неопытная, всего боюсь.
– Правильно боишься. Между прочим, хозяин ваш уже собирается, хотя ему-то ничего не грозит, всё на вас оформлено.
– И мне ничего не грозит. Несчастная девушка, провалила экзамены в унисервитет. Хотела менежером быть, а мечта жизни обломилась. Но весь август я тут в своём праве.
– Ни хрена ты не вправе. Сейчас в отделение поедешь для выяснения личности.
– Чево выяснять-то? У меня паспорт при себе.
– Аттестат фальшивый, значит, и паспорт под сомнением. Вот и будем проверять. А ты пока в обезьяннике посидишь. Без санкции прокурора – сорок восемь часов.
– Ну ты волчара! – протянула Юленька.
– А ты ещё поругайся, я и обидеться могу.
Юленька, не ответив, выбрала в пепельнице бычок, закурила и, выпустив в потолок струю дыма, вышла из кухни.
– Элька, хорош дрыхнуть! – донёсся из комнаты её голос. – Конец лафе, менты пришли.
Сложнее всего оказалось разбудить Эльку, которую в своё время представляли Гориславу Борисовичу как Эмму. В конце концов, пусть и не через пять минут, обе девицы оделись и собрали своё шмотьё. Всё это время Тимурчик едва ли не пританцовывал, всем видом показывая, что он-то уже давно готов.
– Ключи! – напомнил майор. Презрительно фыркнув, девицы выложили на кухонный стол комплекты ключей, некогда выданные Гориславом Борисовичем.
– Ты – тоже, – майор взглянул на Тимурчика.
– Ключей было две пары, – огрызнулась Юленька.
– Ну?..
Картинно вздохнув, Тимурчик вытащил из барсетки связку ключей, снял с брелока те два, что от квартиры Горислава Борисовича, и положил перед майором.
– Я их за свои деньги заказывал.
– Нечего заказывать ключи от чужой квартиры, – напутствовал майор. – Теперь можете идти.
Дверь захлопнулась.
– А Зойка-то смылась ещё прежде, чем легавые пришли, – донёсся с лестницы Юленькин фальцет. – Вот нюх у суки!..
– Зря вы их отпустили, товарищ майор, – подал голос один из милиционеров.
– А что я мог сделать? Против них нет ничего серьёзного. Обвинение по таким статьям предъявлять – тот ещё геморрой, а отделается он штрафом. Так на штраф он плевать хотел. Вот и остаётся – на испуг брать. Не героин же ему, в самом деле, подбрасывать… не мои это методы.
Милиционер промолчал, хотя по виду его можно было заключить, что в последнем майорском утверждении он сомневается.
– А если бы он не испугался, что тогда? – спросил Горислав Борисович.
– Так ведь испугался… У этих типов шакалья психология, на закон им наплевать, сами они на любую пакость готовы и поэтому страшно боятся, как бы с ними такой же пакости не сделали. По себе других меряют.
Майор встал, распахнул окно.
– Пусть немного проветрится… Представляю, что в комнате делается. Кстати, ребята, вы можете идти. Доложите вашему лейтенанту, что всё прошло гладко и помощь больше не требуется.
