Алексей Махров - Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего

А может быть, все дело было в том, что в училище преподавали великолепные специалисты? Достаточно сказать, что лекции там читали восемь профессоров и доцентов Казанского университета и пять профессоров и доцентов Политехнического института. В учебном процессе принимали участие также ведущие преподаватели Петербургского Технологического института, Училища правоведения, Военно-юридической и Николаевской инженерной академий, Демидовского юридического лицея. Вот так! Для юных хулиганов Попечительский совет приглашал виднейших ученых.

И стал бы Воробушек как минимум известным бухгалтером или даже — кто знает? — выдающимся математиком, если бы… ах, это если бы!

Уж остались позади учеников все восемь учебных классов, и теперь выпускники радостно пели свою училищную песню:

Ликуй семейство молодое,Ликуй кружок бухгалтеров,Сегодня здесь мы зрим родное:Сестер, всех братьев и отцов!Ликуй семейство молодое, —Настала дивная пора:В бокалах искрится хмельное…Ура! Ура! Ура! Ура![84]

Вот это-то хмельное Николеньку и подвело! Вспомнил он вдруг старые обиды, взял бутылку «Нового Света», хорошенько взболтал игристое вино, прицелился, сделав в уме точный баллистический расчет — и угодил выпущенной пробкой пришедшему поздравить выпускников банкиру Ивану Рукавишникову точнехонько в левый прищуренный глаз…

— Возьму-ка я его в свою дружину, — отхохотавшись, сказал младший брат злого банкира, также присутствующий при выпуске. — Грех разбрасываться такими стрелками! Ерема, проследи, чтобы этот шкет не баловал!

Судьба Николеньки сделала очередной кульбит — он попал в Стальградскую добровольную народную дружину. Дядька Еремей гонял своего подопечного в хвост и гриву. И по прошествии некоторого времени Воробей стал снайпером-виртуозом. Немудрено с таким-то куратором! Несколько раз проверявший мастерство стрелка Хозяин, как все в дружине величали Александра Михайловича, неизменно шутил, что у парня в голове баллистический компьютер. Что это за штука такая — компьютер, Коля не знал, но похвалу чувствовал.

…Когда грянуло сообщение о смерти императора, Хозяин собрал своих бойцов, сел на бронепоезд и поехал воевать за своего друга цесаревича. Потом был первый бой, когда броневик, на котором ехал Воробушек, попал в засаду. Дядьку Еремея чуть не убили! И немало солдат узурпатора пало в тот день от убийственно точных выстрелов Николеньки.

А через несколько дней старый злой офицер отбирал снайперов для некоего важного дела. Этот упырь заставлял бойцов резать руки и жрать милых белых мышек. Николеньку вывернуло несколько раз, но он мужественно прошел все испытания. После было три недели изнурительных тренировок. А потом была поездка кружным путем, через Великий Новгород и Ригу, в блистательный Санкт-Петербург.

И вот сейчас Колька-Воробей, снайпер-дальнобойщик экстра-класса, сидел на пыльном чердаке здания Биржи и, поглаживая кончиками пальцев «фузею», через узкое слуховое окошко наблюдал, как на противоположном берегу Невы, на Дворцовой набережной, старый злой узурпатор чествует английские войска. И Николай Воробьев знал, что, невзирая на разделявшие его и цель полверсты и сильный поперечный ветер, он не промахнется.

Интерлюдия

Лорд Валлентайн гордо выпрямился в седле. Здесь, на набережной Невы, он вдруг ощутил себя настоящим хозяином ситуации. Мимо него, салютуя, проходили британские и русские солдаты. Могучая сила отправляется на фронт громить войска матриканта. Без своего бронепоезда он уже вполовину слабее, и даже если ему удастся подойти к Санкт-Петербургу, теперь найдется что противопоставить дикарю из варварского XX века!

Лорд Валлентайн скосил глаза и удовлетворенно посмотрел на британские броненосцы, стоящие на Неве. «Нептун»,[85]«Гектор» и «Вэлиент».[86] Улыбнувшись, он подумал, что если только войска узурпатора приблизятся к столице на расстояние орудийного выстрела, то…

А ведь переиграть этих простачков — морских офицеров — оказалось довольно просто!

Чихачев и его офицеры «из-под шпица», получив известия об аресте своих близких, впали в прострацию и были не в состоянии принимать решения. Не помог даже прямой приказ генерал-адмирала сопротивляться до последнего. Алексей был далеко, в южных морях, а беда — вот она, под боком. Возможно, будь связь с генерал-адмиралом постоянной, но, увы, — англичане заблокировали все телеграфные линии.

Командир военно-морской базы, он же губернатор Кронштадта, не получая команд от непосредственного начальства и под давлением ежедневных посланий от регента, в которых он получал звания, награды и обещания расстрела, попал в сложное положение. С одной стороны — приказы из Петербурга, с другой — Морское Собрание, в котором большинство офицеров мысль о пропуске английского флота в столицу не допускали категорически. Командир форта «Император Павел I» заперся в форте вместе со всем своим гарнизоном и объявил, что всех великих князей он в гробу видел, присягал императору — а потому при появлении первого британского вымпела на горизонте форт откроет огонь.

Морское Собрание в массе своей было героично и наивно, а потому бессильно перед политтехнологиями будущего.

Владимир Александрович лично прибыл в Морской Корпус и объявил о награде кадетам младших классов — дозволении сопровождать официальную делегацию на английскую эскадру вместе с гвардейцами почетного караула.

На эскадре кадетов в познавательных целях развезли по всем кораблям и транспортам.

С флагами расцвечивания корабли и суда эскадры проходили форты. Экипажи выстроены в парадной форме вдоль борта. На шканцах каждого — десятилетние мальчики из младшей роты Морского Корпуса гордо стояли в строю, гадая, видят ли их отцы с кораблей и фортов Кронштадта.

Форты молчали…

Таким образом, прямо в город удалось доставить две пехотные дивизии и кавалерийскую бригаду. А непосредственно в Неву вошли пять боевых кораблей.

Ну, держись, матрикант…

Додумать лорд Валлентайн не успел. Что-то со страшной силой ударило его в грудь, дыхание перехватило, в глазах вспыхнули ослепительные огни. Он попытался вдохнуть, и тут же невыносимая боль пронзила все его тело. Лорд Валлентайн увидел, как к нему стремительно мчится булыжная мостовая. «Нет, так нельзя! — мелькнула в голове мысль. — Это неправильно!» Затем наступила тьма…

Милях в тридцати от Санкт-Петербурга — не того Санкт-Петербурга, что расположен на берегах Миссури, а того, который столица России, — протекает речка с отвратительно непроизносимым названием Мста. Местность вокруг соответствует отвратительности названия: сплошные болота и сырые, холодные, хвойные леса. Если в этих местах встречаешь человека, то сразу думаешь о том, что, должно быть, перед вами — закоренелый преступник, ибо кого еще божий или человеческий суд может заставить жить в таком месте? Не иначе как закоренелого грешника, дабы он раскаялся в своих грехах и уверовал в божью милость.

Вот в этих-то местах я оказался. Причем не по приговору суда, а по собственному желанию. Вернее сказать — по собственной глупости.

Всего четыре месяца назад я, поддавшись на уговоры моих друзей, принял приглашение русского наследника Николая[88] и направился к нему в гости в Россию. Приехав на место, я с удивлением обнаружил, что приехал удивительно не вовремя, а именно в самый разгар семейного скандала. Дядя наследника, родной брат русского царя, решил, что быть царем намного интереснее и привлекательнее, нежели одним из многочисленных царских родственников. Ведь он не уступает царю ни в происхождении, ни в благородстве, ни в чистоте помыслов! И, в конце концов, кто сказал, что «царь Владимир», названный так в честь одного из почитаемых в России святых, звучит хуже, чем «царь Александр»?

Ободренный подобными рассуждениями, царский брат занялся химией и изготовлением бомб, справедливо полагая, что такое умение может оказаться не лишним. В процессе своих увлекательных занятий он, со всей присущей ему чистотой помыслов, «совершенно случайно» отправил под откос поезд, в котором изволил путешествовать его старший брат, а в соответствии с врожденным благородством — послал вооруженных людей проверить: может, кто-нибудь уцелел? Разумеется, только для того, чтобы помочь бедолагам…

Однако наследник Николай оказался весьма разумным молодым человеком. Хорошо зная своих многочисленных родственников и прекрасно представляя их душевные качества, он завел у себя потешный обычай: не путешествовать без вооруженной охраны. Просто так, на всякий случай. Вдруг на них нападет медведь или дикая, бодучая коза?