Сергей Шхиян - Нити судьбы
— Правда? — почти обрадовалась она. — О зажигалке я не знаю, но где-то тут на стене выключатель аварийного освещения, он работает от аккумулятора, можно включить свет…
— Здорово, как только они уйдут, сразу же включим, — с энтузиазмом в голосе сказал я. — Пока зажигать не стоит, если свет загорится не только у нас, но и наверху, могут догадаться, что в доме кто-то есть.
— И так догадаются, ключи-то остались в дверях! — испугано сказала она.
Я уже нормально соображал и сразу ее успокоил:
— Они же дверь выбили гранатой, чтобы их увидеть, ее нужно сначала поднять.
А если ее поднимут, — подумал я уже про себя, — нас обнаружат и без ключей.
Гости все еще оставались в доме, По моим расчетам, обыск пяти небольших комнат им пора было давно закончить. Впрочем, всегда, когда напряженно ждешь, время растягивается до бесконечности.
— Никого! — вполне отчетливо, сказал прямо над нами слегка приглушенный голос. — Нужно искать, куда-то же они их посадили.
— Проверили строения?
— Проверили, тоже все пусто. Баню недавно топили, вода еще теплая.
— Может быть, их увезли?
Дальнейший разговор мы не услышали, собеседники вошли внутрь дома.
— Кого они ищут, убитых? — спросила Даша.
— Наверное, больше некого. Только они-то не знают, что милиционеры убиты, думают, что их арестовали и куда-то заперли.
Опять над нами начали активно ходить, но больше, к сожалению, не разговаривали.
— Они скоро уйдут, — пообещал я Даше. — Что им делать в пустом доме.
— Хорошо бы, — вздохнула она, кажется, начиная успокаиваться. — И еще хорошо, что у нас с тобой это было. Я боялась, что с мужчиной так никогда и не попробую.
Наконец несколько пар ног прогрохотало над головой в сторону выхода, и наступила тишина. Дымом не пахло, и это было для нас самым главным.
— Вот видишь, а ты боялась, — сказал я, — Все, почти, обошлось.
— Почему, почти?
— Нужно ждать, вдруг они оставили засаду.
— А кто они такие? — задала Даша вполне женский вопрос.
— Думаю, что милиция. Видимо ищут пропавших сотрудников.
— И стреляют по дверям из гранатомета? Если это милиция, они что, просто постучать не могли?
— Пожалуй, — кивнул я темноту, подумав, что в этом девушка права. — Вообще все это как-то странно. Те, понятно, они приезжали тебя арестовать, что бы отобрать у вас дом. Завели бы на тебя уголовное дело, и твоей матери ничего другого не осталось, как выкупать тебя любой ценой. А вот что нужно этим… Действительно, зачем устраивать лишний шум, — размышлял я вслух, пытаясь найти логику в поведении налетчиков.
— Давай зажжем свет, — попросила Даша, — мне кажется, все ушли.
— Ты не знаешь, здесь у вас есть вентиляционные отдушины?
— Наверное, есть, а тебе зачем?
— Закрыть, что бы снаружи свет не увидели.
Даша об отдушинах так и не вспомнила. Пришлось рисковать. Она объяснила, где находится аварийный выключатель, и я нашарил его на стене. Под потолком затеплилась тусклая лампочка. Света была мало, но после полной темноты он показался даже ярким. Стало видно, что падало на нас со стеллажей. Самым забавным было то, что прямо у моих ног лежал мощный аккумуляторный фонарь.
Теперь, со светом, происшествие перестало казаться таким ужасным.
— Ну что, будем выбираться, — спросил я Дашу, — или дождемся утра?
За и против обоих вариантов было много резонов. Самое неприятное, что любая ошибка могла нам слишком дорого стоить.
— А как ты думаешь, там, — она посмотрела на потолок, — кто-нибудь остался?
— Если бы знать! Представляешь, сколько будет шума, когда мы начнем открывать люк? Даже если засада на улице, нас сразу же услышат.
— А зачем его открывать?
— Ты что, знаешь другой способ?
— Вон там, — она указала на стеллаж, — есть люк для угля. Когда дед провел сюда газовое отопление, его закрыли и загородили стеллажом.
— Что же ты раньше не сказала! — сердито спросил я.
— Но ты ведь меня не спрашивал!
Я задумался. Стеллаж был металлический, довольно громоздкий и бесшумно его с места не сдвинуть. Получалось, что в любом случае нужно дожидаться, пока обнаружит себя возможная засада. Если кто-то остался в доме, то рано или поздно выйдет во двор.
— Придется часа три-четыре подождать, — решил я и объяснил почему.
— Я не могу, — неожиданно сказала Даша, — ты посмотри, в каком я виде!
Совсем недавно она боялась сгореть заживо, теперь ее уже волновала внешность.
— Ничего, до утра потерпишь, потом умоешься, — с типичной мужской черствостью сказал я. — Сейчас давай лучше ляжем спать.
— Я не смогу уснуть пока не помоюсь, — категорично заявила девушка.
— Чем ты собираешься мыться?
— Здесь есть запас воды и если ты мне польешь…
— А что у вас здесь еще есть? Ты сразу все расскажи, что бы мне каждый раз не удивляться!
Даша мой тон проигнорировала и, подумав, спросила::
— Спортивный лук тебя заинтересует?
— Заинтересует, может быть у вас тут, случайно, найдется еще и арбалет?
— Нет, только лук. Папа когда-то стрельбой увлекался.
— Замечательно, стрелы, надеюсь, тоже есть?
— Да, конечно, целая коробка.
— Даша, ты прелесть! Где вода, будем умываться!
Я никогда не стрелял из спортивного лука, только из боевого, но и такому оружию очень обрадовался. Ну, не нравятся мне пистолеты с программой! Оружие должно быть простым и надежным!
— Только ты не смотри на меня, — попросила девушка, снимая с себя одежду. — Мне неловко!
— Это само собой, только, мне кажется, тебе к этому нужно привыкать. Такую фигуру просто грешно прятать.
— Тебе, правда, нравится?
— Правда, очень нравится! — ответил я, с удовольствием глядя на нее.
— Ты меня обманываешь — я толстая!
— С чего ты так решила?!
У нас, как это обычно бывает, когда дело доходит до раздевания, начался увлекательный спор об идеально красоте и прочих женских достоинствах. Спор долгий и горячий. Мне даже пришлось на практике доказывать, что лично у нее в этом смысле все в полном порядке.
— Ты только посмотри, какая у меня безобразно большая грудь! — жаловалась Даша.
— Большая! — возмущенно восклицал я, — да она вся помещается в мою ладонь!
— А попа? Мне стыдно ходить в брюках!
— Святое, не трогай! — сурово говорил я. — У тебя прекрасная, круглая попка. Просто замечательная, прекрасная женская попка!
— А какой она у меня должна быть? — спросила Даша, когда мы уже лежали на нижней полке стеллажа, спешно освобожденной от вещей.
— Такой и должна, можно даже, чуть побольше. Ты посмотри, какие у тебя совершенные, плавные линии! Рафаэль! Боттичелли! Это на меня без слез не взглянешь! Ты знаешь, мне всегда бывает жаль женщин: вам бедолагам приходится за неимение лучшего, влюбляться в мужиков.
— А, знаешь, оказывается я ненавижу баб! — ещё успела поделиться со мной своим половыми предпочтениями Даша, после чего нам стало не до разговоров.
Глава 13
Достоевский говорил, что красота спасет мир. Нас с Дашей спасли чистота и любовь. Не начни она с моей активной помощью умываться, не знаю, чем бы кончилось наше прискорбное пребывание в подполье. Скорее всего, просидели бы мы с ней часок другой в пыльной духоте и попытались выбраться наружу. А там…
Мы лежали усталые, но не опустошенные, во взаимных объятиях, как сверху негромко что-то звякнуло, и сразу же сердитый голос сказал:
— Осторожнее ты, медведь. Капитан приказал сидеть тихо и даже не дышать!
— Да пошел он, твой капитан! Я что, должен лопнуть! — ответил ему недовольный голос. — Сидим четвертый час, и все без толку, подумаешь, выйду на минуту!
Мы с Дашей замерли. Нам здесь внизу на широкой стеллажной полке было явно комфортабельнее, чем этим людям наверху. Как говорится, нежные стоны и тесные объятия.
— Ладно, иди, только побыстрому, — согласился первый, потом пожаловался. — Жрать хочется. Интересно, сколько нам здесь еще сидеть?
Опасающийся лопнуть товарищ если что-то ему и ответил, то так тихо, что мы не услышали. По полу над нами быстро протопали легкие шаги. Сначала в одну сторону, спустя несколько минут обратно и опять наступила полная тишина.
— Там засада, — тихо сказала Даша, — а мы здесь! Как только они нас не услышали!
— Наверное, сами занимались сексом по телефону, — предположил я.
Она хихикнула и спросила:
— Ну, что ты остановился?!
— Господи, как хорошо! — сказала Даша какое-то время спустя. — А я-то дура…
Я никакой связи с тем, что у нас происходило, и ее критической самооценкой не уловил и спросил:
— Почему ты дура?
— Потому что дожила до двадцати восьми лет и первый раз занимаюсь любовью с мужчиной!
То, что Даше двадцать восемь, меня удивило. На вид ей было слегка за двадцать. Другая часть фразы меня тоже обескуражила.
