Михаил Ланцов - Россия Молодая. Том 1

— Так Софья тебе нужна только в качестве такой ленты? Эм… варенья?

— Отчасти. Понимаешь, с одной стороны, она хоть и не самая умная женщина, но имеет хоть какой-никакой, а опыт государственного управления. В той глуши его должно хватит. С другой стороны, она жива и при деле. Через пару лет я дарую ей новый дворянский титул, немалый, к слову. И вот тогда к ней потянутся ходоки и письма. То есть, она станет той самой липкой лентой, которая притягивает авантюристов и негодяев разного фасона.

— И как ты их отследишь? Она ведь далеко.

— Не далеко, а обособленно. Так специально задумано. Ведь все, что к ней доставляют, контролируют голландские моряки, которые заинтересованы в дружбе со мной. Поэтому там немало моих… эм… информаторов. На каждом кораблей есть несколько наблюдателей, готовящих мне подробных отчет о каждом плавании. По дням. Не бесплатно, конечно. Кроме того, на самом Сахалине, где она теперь "царствует", есть несколько моих людей, передающих отчеты через связных.

— Оу… — удивленно покачала головой Анна.

— Да, вот так и живем. Впрочем, для Софьи это неплохой вариант. Потому что самая безобидная альтернатива — это пожизненно сесть в каком-нибудь монастыре. Не говоря уже о смертной казни или пожизненной каторги в адских условиях. Полагаю, что она через некоторое время все поймет, но дергаться не станет. Желание жить не позволит, причем не только за себя, но и за своих детей. Ведь первенца она уже родила.

— Ты оставишь их ей на воспитание?

— Зачем? Вот подрастут немного — заберу в Москву. Им нужно дать хорошее образование. Да и подальше от ее влияния убрать, чтобы годам к восемнадцати они были полностью лояльны мне.

— А Софья там до конца своей жизни и будет сидеть?

— Отнюдь. Если долго сидеть на одном месте, то хочешь-не хочешь, а обрастешь связями, совершенно не нужными при ее роли. Да и отслеживать заговорщиков так проще. Ведь одно дело, если к ней стараются подлизать, говоря глупости в угоду тщеславию, если что нужно на этом конкретном месте. И совсем другое, когда кто-то это продолжает делать независимо от должности.

— И ты к этим людям начнешь присматриваться?

— Конечно.

— А не взбунтуют?

— Ты знаешь, что я стремлюсь к тому, чтобы наказание за нарушение закона было неотвратимым вне зависимости от происхождения. Но контролировать все население не только глупо, но и не реально. Поэтому меня вполне устроит ситуация, при которой особое внимание будет уделяться моим политическим противникам.

— Какая прелесть, — с милой улыбкой Анна. — А ведь столько всяких сказок народ навыдумывал о том, почему ты Софью головы не лишил, даже несмотря на то, что бояре этого хотели.

— Конечно, они хотели! — Усмехнулся Петр. — Еще бы! Для них она очень опасный свидетель. Я ведь последние три года ее царствования тщательно за ней наблюдал. У меня есть стенограммы очень многих серьезных разговоров. Там половину бояр уже сейчас можно смело отправлять на Новую землю свинец добывать.

— Но ты это не стал обнародовать… — задумчиво произнесла Анна. — Почему?

— Потому что абсолютному большинству людей не нужна правда. И никогда не была нужна. Ведь правда, сама по себе, очень изменчива и противоречива, настолько, что у всех она своя. Из-за чего людям намного важнее, чтобы они хорошо жили, а уж правдой или хитростью — дело глубоко десятое. Хотя, конечно, красивые слова все горазды говорить про справедливость, истину и прочие умозрительные сказки. Вот скажи, обнародуй я сейчас все как есть, поддержат меня бояре?

— Вряд ли, — усмехнулась Анна. — Думаю, что бунт поднимут, даже несмотря на победы над татарами.

— Вот именно. Поэтому слона нужно кушать маленькими кусочками. Так что, я буду терпеливо ждать промахов в делах, далеких от политики, и, распутывая эти преступления, накручивать "товарищу" всю полноту ответственности. Само собой, всех одинаково топить тоже не нужно, чтобы не вызвать раздражение и панику в их нестройных рядах.

— А если догадаются? Ведь могут же, — с некоторым скепсисом спросила Анна.

— Могут. Не спорю. Но чтобы эти мысли дальше беспочвенных догадок не пошли, нужно не забывать карать и лояльных представителей аристократии. Да, бить мягче, да не всех, но наказывать. Особенно за вопиющие вещи или то, что они попались. Как говориться, воруешь — воруй, но не мешай людям делом заниматься. Причем важно не забывать трубить об этих судах и всячески их выпячивать, а наказание политических противников подавать как заурядные вещи, не требующие особого внимания.

Глава 7

— Таврида, — медленно произнес Петр буквально себе под нос, наблюдая за ярко красным закатом.

— И ты завоевал ее, — приобняв его со спины промурлыкала Анна, вновь сопровождавшая царя в походе. — Мой победитель.

— Скорее не завоевал, а захватил. Всего две битвы, причем далекие от генерального сражения, и много хитрых маневров, чтобы сохранить как можно больше своих солдат и ресурсов. Так не завоевывают.

— А что, там, — махнула головой рыжая шотландка, — ее как-то иначе завоевывали?

— Ты имеешь в виду, изменил ли я будущее?

— Да, — после небольшой паузы кивнула женщина.

— Изменил и сильно. И довольно решительно. В том варианте развития истории Тавриду смогли подчинить власти царя только в конце следующего века, да не так, как я, а получив в подарок крымских татар, с которыми совершенно непонятно что было делать. Ведь поколения же выросли только на одном разбое и к честному труду совершенно не приучены. Натуральный рассадник проблем получился, а не народец.

— Погоди-ка, — ахнула Анна. — То есть, ты смог захватить Крым почти на целый век раньше?

— Можно считать, что так. Нам бы еще документы все оформить, но думаю, еще год-два и султан взвоет. А греки, армяне и евреи, что остались в этих моих владениях так и вообще довольны. По крайней мере, на мое предложение принять подданство они согласились поголовно, даже несмотря на то, что в условиях стояло изучение русского языка в десятилетний срок в обязательном порядке.

— Понятное дело, — улыбнулась Анна. — Куда им идти? Здесь их дом. Ты от них невыполнимых вещей не требуешь. Веру менять не заставляешь. Налогами страшными не облагаешь. На мой взгляд, после завоевания Крыма их положение только улучшилось.

— Да уж, — задумчиво произнес Петр, переведя взгляд на внутреннее убранство ханского дворца.

— Так чего ты такой задумчивый? Все же получилось намного лучше, чем ты думал. Наш пират потрошит османскую торговлю так, что только перья летят во все стороны. Земли занял с минимальными боями и потерями. Огромные, просто колоссальные трофеи, во много раз превысившие все затраты на войну. А с подачи пирата так и вообще — сильно окупят. Отчего ты грустишь?

— Жаль оставлять эти города.

— Так и не оставляй, — пожала плечами Анна.

— Это было бы не очень разумно. Крым России нужен, прежде всего, как морская база в Черном море. Все остальное глубоко второстепенно, а то и третьестепенно. Поэтому тратить ресурсы на возобновление деятельности Бахчисарая или иных крупных городов, удаленных от моря, нет никакого смысла. Кроме того, в Крыму очень мало пресной воды, из-за чего более-менее развитое сельское хозяйство тут весьма затруднительно, несмотря на неплохой климат. Сухо очень.

— Но тут жило довольно много людей…

— Не так, чтобы и много. Около четырехсот тысяч. И даже им уже не хватало воды. Кроме того, в Крыму нет нормальных рек, то есть, единственный нормальный транспорт в нашем случае — море. До появления железных дорог, разумеется. Помнишь, я тебе о них рассказывал?

— Да, конечно, — кивнула Анна.

— Поэтому на начальном этапе освоения Крыма нам нужны в глубине только шоссе, уходящее через Перекоп в основные владения, да небольшие поселения.

— Почему тогда ты начал строить новый город? Та же Кафа… эм… Феодосия, чем тебе не подошла?

— Потому что Севастополь, о котором ты говоришь, обладает прекрасным расположением и лучшей бухтой на полуострове. Думаю, он и станет столицей полуострова. Впрочем, он уже им стал "де факто", так как больше половины оставшегося населения трудится или там, или в его интересах, разбирая строения внутренних городов. Прежде всего, дворцы старой ханской аристократии и мечети, которые тут все равно больше никому не нужны, а добрые камни очень пригодятся.

— А ты не боишься, что султан рискнет и подойдет с остатками своего флота?

— И что это ему даст? — Улыбнулся Петр. — Населения здесь нет. Только начали строить каменные постройки портовой администрации и складов, да пирс. Постреляет он немного. Люди отойдут в горы. Не будет же он тут сидеть вечно. Тем более что в любой момент может подойти пехотная бригада, которая легко сомнет любой десант. И что, это ему принесет? Только траты и риски. Ведь столица окажется оголена.