Артём Рыбаков - Игрушки 3
Деревня Валерьяны, Минской области, 14 августа 1941 года 21:22
"Вряд ли мне удастся сегодня сомкнуть глаза!" - эта единственная мысль вертелась в голове Освальда, после подробного, но не совсем цензурного объяснения Небе, кто отвечает за все зондеркоманды в округе.
Хуже было то, что связаться с Марьиными Горками по телефону не получалось - все коммутаторы в Минске были перегружены звонками, а кто будет соединять с богом забытым городишком, затерявшимся в лесах Вайсрутении, когда оберсты и генералы жаждут поговорить с Берлином или Варшавой.
Радио тоже помогло мало - в такой дыре, как эти Горки и радиостанции не оказалось.
И сейчас Бойке нервно курил на крыльце, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации.
"Чёрт, два года, как бросил, и вот опять начал! - подумал Освальд, с ненавистью отбрасывая окурок. - А всё эти проклятые русские!"
Дверь открылась и на крыльцо вышел Трегер:
- Освальд, - нравы у Бойке в группе быле довольно демократичными, особенно если начальства рядом не наблюдалось, - ты не возражаешь, если я схожу кузена навещу. Отчёт я уже написал… Там, собственно говоря, и писать-то не о чем было.
- Какого кузена, Дитрих? - не понял унтерштурмфюрер.
- Ну, у меня брат двоюродный, Вернер Трегер экспертом в полиции служит. Две недели назад он мне написал, что его отправляют служить сюда, в Вайсрутению, под начало генерала Небе. А этот самый Небе, в этом самом доме сейчас сидит. Значит и братец мой где-то тут. Он сын старшего брата моего отца, - пустился в генеалогические объяснения шарфюрер…
- Ты не найдёшь брата, Дитрих! - зло и кобречённо сказал Бойке, внезапно вспомнив толстяка начальника команды экспертов. - Русские его убили! Сегодня вечером!
Уже давно хлопнула за спиной его начальника дверь деревенского дома, а шарфюрер Дитрих Трегер так и стоял на крыльце и пытался понять, отчего жизнь так несправедлива.
***- Вставай, поднимайся рабочий народ! - совершенно немузыкально рявкнул кто-то у меня над ухом. Высунувшись из спальника (помню, что залез в него с головой, иначе от комаров спасения не было), я узрел нависшего надо мной Дока.
- Чего тебе, прислужник смерти? - настроение было так себе, и отдохнувшим я себя не ощущал.
- Саня сказал, что насчёт днёвки он передумал, так что иди завтракать, а доспишь в дороге. Днём и я с Тотеном вести сможем.
- Ох ё… А где мы сейчас, не знаешь?
- В лесу, Тоха!
- Очень оригинальный ответ, - я зевнул. - Без твоей подсказки я бы ни за что в жизни не догадался!
- Не, честно - мы в лесу на берегу довольно большой реки, но вот что это за река, я - ни малейшего понятия не имею. Но Люк уже ускакал на разведку, так что будем надеятся, пару скальпов к кофе принесёт.
- Фи, маестро. Кто же пьёт кофе со скальпами? Давно уже доказано, что настоящая замена профитролям - это свежеотрезанные уши!
Мы оба заржали - редко когда кто-нибудь посторонний мог дослушать нашу с Серёгой "пикировку гадостями" до четвёртого витка. Такой своеобразный медицинский понт - кто спокойнее воспримет всякие физиологические и анатомические подробности. Студенты и даже студентки медвузов этим козыряют, пугая своих "цивильных" друзей рассказами из серии "Как я был в анатомичке".
Тем не менее, подколки Дока своё дело сделали - я проснулся и относительно бодр. Потягиваясь и позёвывая, ориентируясь на запах дыма, дошёл до кухонного тента
Получив у Емельяна миску с пшённой кашей, заправленной копчёным салом и кусок хлеба и кружку горячего чая, я принялся за еду. Ел быстро, как привык за последние тридцать с небольшим дней. Принцип: "Сейчас не поешь - до следующей пятницы может голодать придётся" уже стал второй натурой. Впрочем, как и другой, не менее полезный: "Делать не фиг? Спи давай!".
- О, Тоха, - окликнул меня командир, выйдя из-за "опеля". - Как настроение?
- Настроение бодрое, но спать хочется, если честно. А мы где, Саш?
- Ближе, чем мне бы хотелось. Деревня, что в четырёх километрах называется Мирославка. Люк только что на связь выходил.
- И что это значит? - я сделал глоток кофе и вытащил из кармана пачку немецких сигарет.
- На, у меня ещё осталось, - и Саша протянул мне сигарету с фильтром. - Считай что это премия за успешную ликвидацию Гиммлера.
"Ого, "Русский Стиль"! - удивился я, прочитав надпись золотом. - Запаслив Саша, ничего не скажешь… У меня курево из будущего недели две, как закончилось."
- Так что за деревня? - я затянулся мягким "виргинским" дымом.
- Да дело тут не в деревне, а в том, что Березину мы хоть и форсировали, но далеко не уехали. За ночь всего тридцать километров на восток получилось. А нам ещё двести, по моим прикидкам, до фронта осталось.
***Глава 16.
"Из материалов Специальной комиссии.
… Таким образом установлено, что при нападении на колонну было использовано 27 зарядов мощностью от 100 граммов до 30 килограммов в тротиловом эквиваленте. 9 зарядов были установлены с заглублением в полотно дороги, для чего были отрыты минные колодцы глубиной до полутора метров. Основная масса зарядов (18) представляла из себя фугасы осколочного действия и были установлены на поверхности земли, а некоторые из них (4) даже на высоте около 1 метра. Инициирование производилось электрическим способом, для чего была проложена проводная сеть протяжённость свыше километра.
По оценке как экспертов полиции, так и сапёрных подразделений сухопутных войск обустройство подобной взрывной сети требует задействования специальных сапёрных подразделений на срок от одних суток и не может быть проведено скрытно. Что с высокой степенью вероятности указывает на то, что эта сеть была подготовлена заранее, ещё до отступления войск противника из данного района."
Деревня Валерьяны, Минской области, 15 августа 1941 года 12:22
"Поспать удалось, тут ты старина ошибался, - Бойке посмотрел в окно на здание сельской школы, в котором разместился временный штаб по поимке преступников. - С утра во дворе развернули армейскую радиостанцию с дальностью уверенной передачи в четыреста километров, так что теперь проблем с дальней связью быть не должно. И не повторится то, что случилось вчера вечером".
Накинув китель на плечи, Освальд вышел на крыльцо покурить.
"Это хорошо, что дверь выходит во двор, а не на улицу - можно не утруждуть себя приведением в порядок, - он глубоко затянулся, и никотин первой утренней сигареты затуманил мозг, заставив мир плавно качнуться перед глазами. - Дом тебе выделили отдельный. Ну, не тебе, а СД, но мои все в разгоне, так что даже завтрак приготовить не кому. Но какой, к чёрту, завтрак, когда обедать пора? И никого не волнует, что лёг ты только в три часа назад".
Освальд достал из пачки ещё одну сигарету: "Надо портсигар завести, раз уж опять начал, - подумал он, разминая и выпрямляя сигарету. - Похоже, я так на пачке и спал. Впрочем, какя разница на чём и как я спал, если мы их упустили. Когда оперативная группа ГФП добралась из Осиповичей до Марьиной Горки там творился сущий бедлам. Местный комендант собрал по просьбе преступников роту солдат на плацу - собирались идти ловить террористов, идиоты. И тут взорвалась машина, начинённая взрывчаткой. Да так, что по словам, осматривавшего место следователя из тайной полевой полиции воронка получилась чуть ли не два метра в диаметре. Это в утоптанном-то грунте плаца!" - унтерштурмфюрер выпустил струю дыма в небо.
С улицы донёсся гул моторов нескольких проехавших машин, но Бойке было всё равно: "Из роты уцелела и осталась дееспособной едва ли треть. Идиота-коменданта с его заместителем - единственных, кто хоть сколько-нибудь долго общался со злоумышленниками разнесло в такой мелкий фарш, что опознали только по персональному жетону. В добавок ранило двух сотрудников полиции, когда они занялись обыском в штабе. Ранило не сильно, но, тем не менее… Пошумели и уходя оставили "привет" для тех кто будет расследовать. А ведь это почерк!" - выбросив едва закуренную очередную сигарету, Освальд бросился в дом - Перед лицом генерала надо быть одетым по уставу."
К дверям "временного штаба" он подошёл только через четверть часа - начав одеваться понял, что не брился почти двое суток, а торопиться во время процесса бритья он не любил.
"Хм, похоже ещё какое-то начальство притащилось на костях поплясать - "хорьха" "тип 40" с эсэсовскими номерами с утра здесь не было, как и двух мерседесовских "кюбельвагенов". А бронетранспортёр, надо полагать, с охраной", - оценил он новые машины перед крыльцом и толкнул дверь.
Дежурный, сидевший за столом сразу за дверью, узнал его и сделал знак двум рослым рядовым, вооружённым автоматами, пропустить Бойке дальше.
У самой двери комнаты для совещаний, бывшей при Советах, очевидно, залом для торжественных собраний (Освальд вспомнил, когда все они пришли сюда вчера вечером, один из солдат как раз выносил пачку портретов коммунистических вождей.) его снова остановили. Незнакомый гауптштурмфюрер, сидевший за простым канцелярским столом оторвался от бумаг и вопросительно посмотрел на подошедшего.
