Тимур Рымжанов - Змеиная гора
Двадцать первое декабря. Ворота крепости еще открыты, но стражники уже впускают в город последние караваны купцов, подоспевшие к нам от Коломны и Москвы.
Войско Юрия, раздавленное в открытом бою, утонуло в собственной крови, самого князя жестоко казнили на виду у оставшихся в живых ратников и всей ордынской армии. Особую жестокость и напор проявляют именно те кочевники, что прибыли с подкреплением от северной части всего похода. Узнать их несложно. Все, как на подбор, очень мобильные и агрессивные. Одеты в одинаковую форму, чем-то напоминающую стеганый китайский доспех с бронзовыми накладками, что пару лет назад пытался продать мне один купец, уверяя, что это самая надежная броня, испытанная не в одном сражении. Ордынские формирования расползаются широким фронтом, и это сигнал к тому, что пора блокировать крепость и переводить все окрестные поселения на осадный режим. Припрятанные селянами запасы продовольствия и кормов дадут им возможность пережить нашествие, в то самое время пока орда будет голодать у стен моей крепости.
Молодой князь Александр заметно волнуется, то и дело требуя у меня разрешения отправить гонца с донесением своему отцу. Юнец рвется в бой, но прибывшие с ним киевские ратники не торопятся; умудренные опытом, они прекрасно понимают, что герои долго не живут, а вот стоять в обороне будет в самый раз. Тем более что в моей крепости они не больше чем наблюдатели и личная охрана самого князя. Сам Александр и его неизменный спутник Ратмир непрерывно консультируются со мной по некоторым тактическим вопросам. По совести сказать, неприятный на первый взгляд человек, Ратмир, оказался весьма талантливым тактиком. С его подачи я разработал несколько оборонительных схем. Но тот факт, что эти схемы не отличались особой милостью к нападавшим, выдавали в Ратмире опытного и коварного воина, умело скрывающего свою жестокость и тщеславие. Профессиональный убийца – вот как можно было охарактеризовать спутника и учителя молодого князя, не сильно греша против истины.
Восьмое января. Праздники прошли очень скромно, у населения крепости приподнятое, но тревожное настроение. Со стен крепости несколько дней было видно, как пылала взятая ордынцами Рязань. Боевой дух кочевников несколько возрос. Набранные трофеи и припасы продовольствия скрасили тяготы долгого и изнурительного зимнего перехода. Мои диверсионные отряды все как один вернулись в крепость без потерь. Их сменили головорезы Скосыря. Эти отморозки небольшими ватагами исчезали в зимнем лесу, с наслаждением вдыхая морозный воздух свободы. Глядя на их разбойничьи рожи, я изводил себя сомнениями, но стоящий рядом Скосырь не дал сомнениям окрепнуть:
– Не хмурься, князь! Все исполним, как велел! – сурово насупившись, прогудел бывший воевода.
– Какой же я князь… – вскинулся было я, но упавший передо мной на колени разбойник не дал договорить: – Для меня и для них, – он яростно ткнул растопыренной пятерней в сторону дожидавшихся его людей, – ты князь! А мы твои верные псы! – Вся его ватага бухнулась на колени в снег. – Кровушки дикому зверю мы пустим! А ты уж добей его до смерти! – вскочив, выкрикнул он и, подхватив сброшенную шапку, пошел, не оборачиваясь, к лесу. И только у самой его кромки, дождавшись последнего своего человека, он обернулся и, улыбнувшись, взмахнул шапкой, прокричав напоследок:
– На воле помирать веселей!
Все входы и выходы наглухо заблокированы и усилены. Вся боевая техника прошла не один этап испытаний, настроек и калибровки. Требушеты и катапульты, собранные на гостином дворе, прошли этап предварительной пристрелки. На специальные таблички заряжающих внесены поправки и схемы распределения противовесов и натяжных воротов. Отработаны и закреплены все команды наводчиков и дозорных на башнях, составлены схемы условных знаков. Стрелки разделены на звенья и переходят в режим круглосуточного дежурства. Я уже несколько дней вникаю во все эти подробности, не упуская даже мелочей. Шастаю в доспехах, привыкая к их тяжести.
Морозы отступили. Температура воздуха крутится вокруг ноля, так что сама природа встает нам на помощь. Я сижу на одном месте, в то самое время как ордынцы вынуждены продираться ко мне сквозь леса и броды, опасаясь тонкого льда рек и скрытых под снегом коварных болот. Мне известно, что у ордынцев есть не одна сотня проводников. Это и булгарцы, и мордва, черемисы, и мурома. Кто бы ни был, он наверняка не раз и не два бывал в моей крепости, а уж местные тропы за несколько лет наверняка успел изучить. Возвращаются лазутчики с вестями об участившихся стычках лесных разбойников с ордынцами. В рядах кочевников неспокойно, идут бесконечные разборки и ссоры. Разбойники Скосыря жестоко наносят внезапные удары в самых разных местах и тут же быстро исчезают, оставляя горы трупов.
Режут без разбора все живое. Выслал им немного гранат, все остальное, что им необходимо, они добывают у противника.
Часть моих мастерских переходят на военное положение и значительно сокращают производство в целях экономии топлива и сырья. Большинство мастеров и подсобные рабочие встают в ополчение, поступая под командование окружных комендантов. Коменданты формировались из числа бывших наемников и ратников, прошедших не одну битву и частично обученных новым схемам, принятым в моей армии. Их задача – строго выполнять приказы сотников и не допускать самодеятельности, предательства и никчемного героизма.
– Под Рязанью басурмане первыми пустили пехоту, при поддержке огромного числа конных и пеших лучников, – доложил Олай, когда мы со всеми сотниками собрались в большом зале трактира, ставшем на время осады авангардным штабом.
На огромном макете местности, где с большой тщательностью были смоделированы прилегающие территории, леса, рощи, селения и сама крепость, мы отмечали цветными фигурками стоянки вражеских войск. Этот Тимохин макет я доработал более детально, с максимальной точностью и качеством, для того чтобы в планировании операций все события были видны не на плоскости, а именно в трехмерном восприятии, дабы исключить возможность нелепых ошибок. Все что на плоскости кажется простым, в трехмерной модели претерпевает значительные поправки и изменения.
– Стало быть, надо нам ударить по лучникам, – заключил Мартын, всматриваясь в макет, насупив брови.
– Ты плохо слушаешь, Мартын, – ответил я спокойно. – Олай только что сказал, что лучники прикрывали пехоту и стенобитные орудия. Стало быть, уничтожать надо именно пехоту. Сами лучники на стены не полезут, если только у них лошади не обучены карабкаться по лестницам.
– Со стороны реки они не подойдут, – продолжил Олай, не обращая внимания на наши с Мартыном короткие перепалки. – Лед слишком тонкий, а если и вдарят морозы, то он окрепнет еще не скоро.
– Лед не проблема, даже если встанет крепко, – согласился я. – Малый требушет развернут и пристрелен именно так, чтобы разрушать лед как раз возле пристани. Если и саму пристань заденет, тоже не беда, это дело поправимое.
– Идти станут в лоб, если решатся на штурм в ближайшее время, на главные ворота. Больше подступиться им неоткуда. Мне доложили, что прошли переправу дальние тылы, те, что на прошлой неделе пополняли припасы в Рязани.
– Они готовятся к мощной, пробивной атаке, которая может затянуться на несколько дней непрерывных боев. Они хорошо осведомлены о крепости моих стен, поэтому на скорый успех пока не рассчитывают. Их разведчики не даром хлеб едят. Но непрерывную атаку мы им просто не позволим. Уже первый эшелон пехоты придется уничтожить максимально. Повторюсь еще раз, чтобы потом не было никаких отговорок. Строго выполнять приказы! Не принимать поспешных решений. От последовательности действий зависит исход любой атаки. Численное превосходство на стороне орды, но мы в хорошо защищенной крепости и на более высокой позиции. У нас мощное вооружение, так что просто числом нас не взять. Но помните, что и на старуху бывает проруха! Выполнять приказы строго и незамедлительно!
6
Стекла, которые я изготавливал в своих мастерских, были не достаточного качества для того, чтобы делать из них оптические линзы.
Тем более что я не очень хорошо разбирался в оптике, а в моем неизменном справочнике советов на эту тему не было вовсе. Хотя нет, не вовсе: в этой великой и спасительной для меня книге были рецепты приготовления паст для полировки стекол. Отличие лишь в том, что в качестве стекол я использовал большие куски горного хрусталя, которые мне с такой охотой привозили купцы и торговцы. Я со счета сбился, восстанавливая в памяти, сколько великолепных заготовок было испорчено. Расколол или неверно отшлифовал. Уму непостижимо, в какую цену в конечном счете мне обошлась единственная подзорная труба, которую я не выпускал из рук последние дни, особенно в то самое время, когда уже со стен башни невооруженным взглядом были видны все прибавляющиеся костры подступающей многотысячной армии. Я искренне надеялся, что орда пришлет послов. После взятия Рязани она может попытаться навязать нам отступные. Разумеется, куда более грабительские, чем они предлагали в первый раз, но все же не вступать в конфликт и продолжить свой исторический, неповторимый по своим масштабам западный поход. Но послы так и не появились. Сильно обиделись, наверное. Арбалетчики на стенах то и дело поднимали шум, отстреливая лазутчиков и шпионов, но пока дело ограничивалось лишь ложными тревогами. Мои войска были на взводе, но самообладания не теряли. Поддерживать дисциплину в натасканном и тренированном войске оказалось не сложно, достаточно было самому раз или два на дню пройтись по постам и лично поговорить с караульными, вселяя в них уверенность и спокойствие собственным примером.
