Василий Кононюк - Ольга. Часть 2
Когда они выехали из Кремля, а машина медленно покатила московскими улицами в направлении их Конторы, Ольга, прекратив прокручивать в памяти эпизоды состоявшегося разговора, обратилась к Артузову:
— Давно вы меня на своей машине не катали, Артур Христианович. Давайте заедем куда-то поужинаем, а то у меня от этих разговоров аппетит разыгрался.
— Разве что в ресторан, все остальное закрыто.
— Давайте в ресторан. Как с комиссии меня поперли, так с тех пор и не была ни разу. А что, товарищ Мехлис по-прежнему ее возглавляет?
— Нет, убрали вместе с тобой. Товарищ Ватутин, временно исполняет обязанности председателя. Любезный, что у вас на ужин?
— Из мясного, могу порекомендовать жульен, из рыбы — судачок под белым соусом, салаты…
— Мне отбивную с картошкой и соленым огурцом, коньяка сто грамм, лимон и чай, — неприязненно взглянув на халдея, Ольга прервала его излияния.
— А мне, пожалуй, судачка… к нему рис с овощами, из салатов, селедочку под шубой и сто грамм водки, а на десерт кофе с молоком и заварное пирожное. Все, спасибо. — Артузов с улыбкой понаблюдал, как его подчиненная, не тратя времени даром, достала блокнот и что-то начала там записывать, а потом иронично спросил, — я вижу, не только беседа с товарищем Сталиным, но и ресторан возбуждает твою умственную деятельность?
— Нет, Артур Христианович, это последействие, еще релаксация не наступила. Спасибо, — поблагодарила она официанта налившего ей рюмку коньяка из маленького графинчика и поставившего на стол тарелку с нарезанным лимоном. Хлопнув рюмку и закусив лимоном, она продолжила свои записи.
— Ты ж вроде не пила, Революция Ивановна?
— Каждая революция рано или поздно начинает пить, таковы неумолимые законы развития. Спать не могу, Артур Христианович, мысли в голове, как тараканы… — дирижируя сама себе вилкой с лимоном, она начала декламировать стихи:
«Катит по-прежнему телегаПод вечер мы привыкли к нейИ дремля, едем до ночлега…А время… гонит лошадей!»[4]
— Вы уже привыкли к тому, что я постоянно ною и дремлете под мое нытье, не чувствуя, как мчится, как гонит время, как мало его осталось. Все повторяется… мало сделать танк, самолет, пушку. Нужны люди, умеющие их применять. А для этого они должны ездить, стрелять, летать. Это нужно заложить в планы по выпуску запасных частей, боеприпасов, топлива. Ленин ведь недаром писал, лучше меньше, да лучше. Два года об этом пишу, а воз и ныне там. «И дремля, едем до ночлега…», — надеюсь, вы понимаете, что подразумевал поэт в этих строчках.
— Какая ты нудная…. Поверь, даже самые неожиданные твои предложения внимательно рассматриваются и если в них есть здравый смысл, прикладываются все усилия, чтоб их реализовать и тебе это прекрасно известно. Ты же каждый новый приказ наркома обороны и Генштаба, каждое изменение в боевые уставы чуть ли не с лупой изучаешь, проверяя, нашли ли твои гениальные мысли отражение в этих документах.
Ольга действительно знала, что со следующего года затраты на практические занятия, тактические учения всех родов войск и летную практику пилотов вырастут в три раза. До 41-го года включительно будет планомерно наращиваться численность РККА, так чтоб к лету достичь численности в четыре с половиной миллиона человек. А это в разы больше нынешней. Что уже подписан приказ о реорганизации управления военно-воздушными войсками. Полки уменьшаются до четырех эскадрилий. Дивизии будут состоять из четырех-пяти авиаполков, как правило, различного назначения, так чтоб в дивизии были представлена и штурмовая, и бомбардировочная, и истребительная авиация. Дивизии будут объединены в авиационные армии, что позволит осуществлять маневр крупными силами авиации в зависимости от тактической ситуации на том или ином участке фронта. Она знала, делается все возможное, страна последнее отдает, чтоб к названному тобой сроку армия была полностью готова к отражению масштабного вторжения. Даже снайперские патроны 7,62 мм начнут выпускаться со следующего года. В связи с резким сокращением производства пулеметов ШКАС появилась возможность часть производственных мощностей выпускавших соответствующий пулеметный патрон, перепрофилировать на вы пуск снайперских боеприпасов этого калибра…
— Кстати, товарищ Сталин поручил тебе подготовить два варианта плана военной операции против Финляндии, осенью-зимой 1939–1940 г., и летом 1940, - голос шефа вернул ее к действительности и аппетитной отбивной которую уже успели принести. — Так что можешь гордиться. Это самая высокая оценка работы проделанной вашим коллективом за первые месяцы. И это несмотря на самые негативные отклики со стороны НКВД о твоем заведении, которые регулярно ложатся ему на стол.
— Вот зараза… ничего, приеду увеличу нагрузки и лейтенанту, и всему его подразделению, чтоб времени не было доносы строчить. А что пишут, если не секрет?
— Что ты бордель организовала для врагов народа, что у тебя заключенные, охрана и командиры из одного котла питаются, хотя им положены разные пайки, что ты по очереди спишь со своими заключенными, а кто тебе отказывает, расстреливаешь без суда и следствия. Много чего пишут…
— Нет, это уже просто свинство! Еще ни с кем не спала, только присматривалась, искала, можно сказать, своего единственного, расстреляла всего двоих саботажников, которые вздумали мне подсунуть заведомо провальный план действий, а тут такой поклеп… обидно понимаешь… вы мне только не говорите, кто такое пишет, а то еще пристрелю случайно паразита… никому этого не надо.
— Так уж, никого не присмотрела? За целый месяц? Не верю. Признавайся лучше сама.
— Все то вы знаете… есть там один красавчик… не знаю… то ли расстрелять, то ли к груди прижать… еще не решила. Больно человек непростой…
— Кто такой?
— Тодорский Александр Иванович. Работает без души, начальству хамит. Осужден «тройкой» на пять лет лагерей, значит, ничего серьезного на него накопать не смогли. На разговоры не идет, смерти не боится… а расстрелять как тех двоих — жалко, видно, что не дурак и командир от Бога, за таким бойцы готовы и в огонь, и в воду.
— Слыхал о нем. Его бывшая жена руководила троцкистской подпольной ячейкой. Принимала участие в организации актов саботажа и диверсий на производстве. Расстреляна два года назад.
— Странно… в его деле об этом ни слова…
— А что тут странного. На момент ареста он уже вдовец. К деятельности бывшей жены отношения не имел, это сразу проверили. С другой стороны, не знать о ее деятельности, о ее взглядах, он не мог, значит, тоже виноват. Но в протоколе такое не напишешь. Вот и сослали на пять лет без суда и следствия. Как говорится, время все расставит на свои места.
— Понятно… спасибо за информацию. Я вам тут несколько подарков подготовила… во-первых, нашла в подшивке газет статью опубликованную в июле, о реорганизации старателей и старательских артелей, моющих золото в государственные предприятия. Это обязательно нужно отменить, вернуть старые расценки и прежний порядок приемки золота, а то страна в результате такой реорганизации по результатам года недосчитается большей части прежней добычи золота старателями. Кроме этого, следует внимательно рассмотреть деятельность государственных золотодобывающих предприятий. Там множество резервов для поднятия производительности труда. Опытные хозяйственники без труда разберутся. Во-вторых, здесь список подсказок и дополнительных заданий коллективу разработчиков радиолокационных станций, а это передайте микробиологам, как разведывательную информацию. Стрептомицин. Им должен быть известен грибок с аналогичным или очень похожим названием. С его помощью по методике аналогичной получению набукомма, можно получить новое лекарство, помогающее при ранениях в живот. Оно будет эффективно при целом ряде болезней, от которых набукомм не спасает. Пока его другие откроют, можно очень выгодно продавать. Ну и пусть сами шевелятся. Грибков много, бактерий разных, все они друг с другом воюют на протяжении миллионов лет.
— Микробиологи работают сутки напролет. Недавно какая-то супружеская пара уже открыла новый антибиотик, их выдвинули на соискание Сталинской премии. Ты, кстати, танцевать будешь?
— А вы что, меня пригласить хотите?
— Без меня желающие нашлись, вон, какой орел к нашему столику идет.
Недалеко от них что-то громко праздновала веселая компания военных летчиков. Один из них, решительно направился к их столику. Сверкали начищенные хромовые сапоги, два ордена на груди и три новенькие, полковничьи шпалы на голубом фоне.
— Товарищ старший лейтенант госбезопасности! Разрешите простому летчику пригласить вас на танец. Вы поразили всех нас своей красотой. Наша эскадрилья, любуется вами весь вечер.
