Василий Сахаров - Тропы Трояна
— Бравлин, — я положил руку на плечо разведчика и скинул с плеч плащ.
— Да, Вадим, — он приподнял капюшон и посмотрел на меня.
— Вы остаетесь здесь. Возможно, мне понадобится ваша помощь, если придется отрываться от погони.
— А может нам с тобой пойти? — спросил Осока.
— Нет. Я один проскочу там, где не смогут четверо.
— Понял тебя.
Осока кивнул, взял мой плащ и замер на месте, а я подскочил к небольшому амбару рядом с забором епископского двора, вскарабкался на крышу и просканировал подступы к двухэтажному терему Нифонта. Люди спали, и только у ворот находилось три человека. Кроме них были еще собаки, но они сидели на цепи и грелись в будках. Ну и, в дополнение к этому, ветер дул на меня. Все идеально. Вот только паладинов не чувствую, наверное, они живут в городе. Но ничего, так даже лучше. Пора. Пошел!
Прыжок вниз. Я на земле. Замер. Огляделся. Спокойно. Вперед. Вдоль забора к пристройке терема. Здесь остановка и снова движение. Скользнул в приоткрытую парадную дверь и уже внутри обнаружил охранника, рослого дядю в подряснике и дубиной в руках, который, накрывшись тулупом, лежал на лавке и мирно сопел в две дырочки.
«Спи, мил человек, — кинув на него взгляд, пожелал я ему. — Спи и пусть тебе приснится что-то хорошее. Потому что с утра все будет плохо. Епископа ты не уберег, так что отхватишь по полной».
Прихожая клеть осталась позади и я в горнице. По скрипучей лестнице пошел наверх. Поднялся на второй этаж, а затем на третий, где обитал Нифонт. Поворот. Еще один и тупик, в котором спальня епископа. Здесь тоже страж, и тоже спит. Бородатый громила, еще здоровее того, что на входе, развалился прямо на полу и перекрыл подход к двери. Верный служака, хоть и расслабленный. В сторону его без шума не оттащишь и мимо не проскочишь. Значит, придется валить богатыря.
Тихо-тихо, стараясь не скрипеть половицами, я вплотную приблизился к охраннику, и ладонь потянула с перевязи нож. Еле слышный скрежет стали, и телохранитель епископа пошевелился. Сердце екнуло, хотя бояться вроде бы нечего. Но вот он снова затих, и я склонился над ним. На мгновение замер, а затем опустил острый клинок на горло монаха. Металлическая полоска одним махом вскрыла горло. Кровь потоком хлынула на пол, и звук вырывающегося вместе с ней воздуха казался очень громким. Здоровяк открыл глаза и дернулся. Раз и другой. Потом он попробовал встать, но я ногой прижал его к низу и вскоре он затих.
Снова меня окружила тишина. Никакой суеты, а значит, я никого не потревожил. Нормально. Продолжаю делать то, ради чего сюда пришел. Рывком я отодвинул тяжелое тело от двери. Далее потянул ручку на себя и услышал скрип петель. Не заперто, и если судить по эмоциям человека, который находился в спальне, он продолжал мирно почивать и беды не чуял. Что же, это неплохо. Нифонт уйдет из жизни без тревоги и излишней нервотрепки.
Дверь открылась, и я вошел в помещении. Темно. Но я все вижу. Епископ отдыхает на ложе из двух сдвинутых вместе лавок. Аскет. Никаких золотых украшений и ничего, чтобы свидетельствовало, что главный священнослужитель Новгорода живет в роскоши. Истинно верующий человек, что есть, того не отнять. Однако сейчас это роли не играет. Что задумал, то и будет.
Два шага к лавкам. Остановка. Окровавленный кинжал, кстати сказать, германской работы, сверху вниз, резко и точно, входит в сердце пожилого епископа и пронзает его. Резкий вздох Нифонта, который переходит во всхлипывание, а затем он сучит ногами. Епископ умер быстро и почти ничего не почувствовал. Ну, а я оставил в его сердце свое оружие, а затем разжал еще теплую ладонь главного новгородского христианина и вложил в нее прихваченный трофей — небольшой католический крестик из серебра. Улика номер один готова, а следом улика номер два, кольцо-печатка тамплиера с рыцарским гербом и надписью на латыни: «С нами Бог!», которое я бросил на пол. На этом все, можно уходить, а с утра посмотрю, куда направятся местные инквизиторы, которые пойдут убивать католических гостей. Глядишь, церковникам удастся добить паладинов Бернарда из Клерво, а коли получится, то я им еще и помогу. Дело-то богоугодное, так отчего людям не помочь, чай кровушка в нас общая, точно так же как и враги. Правда, не все это понимают, но это ничего, разберутся.
* * *Лотар фон Винер проснулся еще до рассвета, потому что его колотил сильнейший озноб и это была не болезнь. Нет. Это был страх. К нему приближалась беда, и смерть грозила германскому дворянину своей косой, опытный фон Винер чувствовал это. Однако он не знал, откуда будет нанесен удар, и рыцарь вскочил со своего ложа, схватил верный меч и застыл посреди комнатки в домике, куда выбравшихся из Киева паладинов определили люди епископа Нифонта.
— Ты чего, Лотар? — просыпаясь, окликнул его второй Воин Господа французский рыцарь Карл де Флор.
— Вставай, — начиная одеваться, бросил ему фон Винер. — Враги рядом.
Карл де Флор не спорил. Он последовал примеру товарища, которому доверял, и спросил Лотара:
— Что не так?
— Сам не знаю. Пока есть только недоброе предчувствие.
— А-а-а! — протянул Карл, но больше не проронил ни слова.
Рыцари оделись и вооружились. После этого стали скидывать в сумки свои вещи, и Лотар попробовал вычленить опасность.
Из Киева Винер и Флор выбрались сразу после гибели атаковавшего венедского колдуна Вадима Сокола испанца Дуэрро, а потом они отправились в Новгород, где надеялись получить поддержку епископа Нифонта. Добирались они в город на Волхове долго и со многими приключениями. Но, в конце концов, рыцари достигли конечной точки своего путешествия, и епископ, который знал об истинном задании паладинов и не верил, что это они перебили ромейское посольство, принял их, словно католики долгожданные гости.
После этого европейцы стали ожидать появления ведуна и, наконец, Сокол вновь оказался в Новгороде. Пришла пора действовать. И с благословения Нифонта паладины собирались возглавить местный черный люд, который будет возмущаться неуклюжим правлением князя Святополка Мстиславича, и напасть на своего противника, коего требовалось уничтожить любой ценой.
В общем, все было продумано и оставалось только дождаться команды от Нифонта. Однако Винера накрыло недоброе предчувствие, и он не знал, как ему поступить. Его душу переполняли сомнения, но одно он знал точно — оставаться на месте нельзя. Надвигающаяся опасность холодила шею воина, и тогда Лотар сказал:
— Надо идти к епископу.
Де Флор только пожал плечами:
— Идем.
Рыцари закинули на плечи котомки с пожитками, и вышли наружу. Над городом вставало солнце, первые лучи которого упали на лицо фон Винера и ослепили его. Он моргнул, а затем увидел, как в ворота вливается толпа горожан, которых возглавляли священники из приближенных к Нифонту людей. От толпы исходила угроза и Лотар, вскинув перед собой раскрытые ладони, обратился к одному из знакомых священнослужителей:
— Эй, Лука, что случилось!? Зачем вы здесь!?
Дьяк Лука, личный секретарь епископа, среднего роста худой мужичонка с куцей светло-русой бородой, ничего ему не ответил. Он подскочил к Винеру и попытался ударить его. Но рыцарь пригнулся, и когда кулак Луки просвистел у него над головой, германец перехватил руку дьяка и замер. Позади толпы, к которой присоединялись все новые горожане, стоял ведун Вадим Сокол. Спиной венед прислонился к ограде, рассматривал Лотара, словно паладин какое-то мелкое насекомое, и улыбался.
«Это ловушка!» — промелькнула в голове Винера мысль, но он не поддался панике и, обратился к Луке:
— Мы ни в чем не виноваты! Очнись, Лука! Ты же знаешь, кто мы! Отведи нас к епископу!
Было, секретарь Нифонта дернулся. В его глазах появилось некое осмысление, и он о чем-то задумался. Однако в этот момент рядом с ведуном, который продолжал наблюдать за всем происходящим, появился огненно-рыжий плечистый молодец, которого паладин определил, как командира «молодых гвардейцев» Сокола, по имени Торарин. После чего колдун кивнул ему на паладинов и тот, схватив комок грязи, метнул его в рыцаря де Флора и прокричал:
— Мужики! Не дайте им уйти! Бей латинян! Отомстим за невинно убиенного епископа! Смерть подлым еретикам!
Комок земли ударил де Флора в грудь и рассыпался, не причинив ему никакого вреда. Но первый удар был нанесен. Это послужило знаком для остальных, и горожане набросились на рыцарей.
— Еретики убили Нифонта! Круши!
Снова раздались выкрики Торарина и Винер, понимая, что епископ мертв, скорее всего, убит язычниками, и защиты у него не найти, оттолкнул от себя Луку и выхватил меч.
Ноги полусогнуты. Рукоять верного клинка в ладонях рыцаря и острие смотрело на готовых убить его мужиков. В этот миг рыцарь Лотар фон Винер выглядел красиво и весьма мужественно. Но оценить этого не мог, ибо думал не о красоте, а о том, как бы подороже продать свою жизнь.
