Алексей Махров - Спасибо деду за Победу! Это и моя война
Поэтому маленькая кофейня-забегаловка Максуда стала местом наших ежевечерних посиделок. Хозяин выделил нам персональный столик, дополнил нарды бильярдом (качества, конечно, невысокого, но на безрыбье – и лягушку в уху!), заваривал крепкий черный чай и даже научился печь блины! Мы же платили ему постоянством и щедрыми чаевыми…
Но все это только предыстория, а сама история произошла немного позднее, где-то через три или четыре недели после нашего приезда в Германию.
В тот день немцы отмечали какой-то свой праздник. Я понятия не имею, какой это был праздник, и, честно говоря, совершенно не страдаю от этого. Праздник – и все. Гораздо интереснее было то, как они его отмечали…
Оказалось, что у немцев есть странный обычай: праздник они отмечают не в одном заведении, а во многих. Предпочтительнее – во всех, что находятся в зоне досягаемости. Выглядит это следующим образом: нестройная толпа потомков тевтонских любителей подледного плавания с шумом и гамом заходит в кабак. Там они выпивают по кружке пива или по рюмке водки, после чего, пошумев еще немного, дружно двигаются в следующее заведение, где все повторяется.
Наверное, это имеет некоторый смысл: начав в приличных ресторанах и барах, немчура медленно перемещается в кабаки пошибом пониже. Туда, где не стыдно быть нажратым, аки свинья, где можно подраться, поприставать к женщинам соответствующего поведения и прочее.
Когда в кофейню Максуда ввалилась гомонящая немецкоговорящая толпа, мы, не ожидая беды, спокойно сидели за нашим персональным столиком в уголке и слушали очередные записи турецкой эстрады. Голоса были, кстати, очень ничего, но для русского уха здорово непривычны. Настолько, что нами была выведена следующая закономерность: если мы начинаем подпевать записям и при этом не сбиваемся с ритма – хватит пить, пора по домам! Но до этого момента было еще далеко, и потому мы, со спокойной душой, продолжали процесс употребления спиртного под хорошую закуску и приятный разговор.
Выпив по рюмке шнапса, немцы зыркнули на нас, но через пару минут покинули заведение. От скуки мы принялись обсуждать турецкого тенора, выводившего рулады особенно чувствительно, но тут в забегаловку вернулись немцы.
На этот раз они гомонили тише, а шли как-то… организованнее, что ли. Бодро дошагав до стойки, они громогласно заказали себе светлого пива, чем привели нашего очаровательного хозяина Максуда в состояние уныния. Бравый турок искренне считал, что на свете существуют только два сорта пива: паршивое и отрава.
Максуд подавал дойчам пиво с видом христианского мученика, приговоренного посетить обед голодного льва. Но немцам огорченная физиономия хозяина была по барабану, они незамедлительно опустошили кружки и, сбившись в некое подобие военного строя, гордо вышли на улицу. Оттуда немедленно донеслись какие-то немелодичные вопли, имеющие, однако, некий общий ритм, из чего мы заключили, что «этот стон у них песней зовется». Посмеявшись над поддатыми германцами, мы вернулись к обсуждению достоинств и недостатков звезды турецкой эстрады, выводившего в этот момент какую-то уж очень заковыристую руладу.
Между тем хозяин кафешки неожиданно начал проявлять признаки некоего беспокойства. Сперва мы не обратили на это внимания, но потом заинтересовались и уже совсем было собирались спросить, что случилось, как снова ввалились немцы. Впрочем, термин «ввалились» тут совершенно не годится. Теперь они шли – нет, не шли, а маршировали почти ровным строем, точно солдаты. Сходство с марширующим войском усиливалось тем, что чуть обок основной колонны двигался мужчина постарше, выполняя, видимо, роль фельдфебеля. Домаршировав до стойки, эти наследники вермахта замерли, и несколько секунд соображали, что они хотят заказать: пиво или шнапс? Победила дружба – заказали и то и другое. Моментально выпив заказанное, они довольно дружно рявкнули «Хох!» и тем же почти строевым шагом покинули заведение. И снова с улицы раздались вопли, но теперь это уже определенно была песня – про марширующих по улице солдат и машущих им из окон девушек.
– О как! – подумав, сказал мой товарищ. – Гляди-ка: мы, чем больше выжрем, тем хуже ходим, а эти, кажись, наоборот…
– Да, блин, – согласился я. – Чего-то эти арийцы недоделанные раздухарились…
– Знаете, русские, – озабоченно сказал Максуд, подходя к нашему столику, – это, конечно, не мое дело, но вы всерьез собираетесь драться?
– С кем это? – синхронно поинтересовались мы.
– Да вот с этими, с немцами…
– А в честь чего?
– Ну, мужики, – теперь хозяин-турок выглядел совсем обеспокоенным. – Вы что, не поняли? Здесь сейчас будет драка. Немцы напьются и полезут.
Из дальнейшей речи Максуда выяснилось, что немцы, согласно его опыту, уже дошли до кондиции, и потому на следующем круге начнут задираться. Или просто драться. В подтверждение своей правоты бармен предложил нам оглядеться. На предмет выяснения: кто остался в заведении?
Осмотр дал неутешительные результаты. За угловыми столиками сидели человек пять самого зверского вида. Два горилоподобных негра и арабы, с такими мордами, что их принадлежность к роду человеческому была под вопросом. Под большим вопросом…
Было очевидно, что для этих субъектов суббота без драки – потерянный уик-энд. Еще парочка подобных ошибок природы гуртовались возле музыкального автомата. И мы, грешные…
Сообразив, что драка не входила в наши планы, Максуд начал только что не силой выпихивать нас к выходу. Но тут…
– Поздно, – с тоской в голосе выдохнул турок. – Теперь держитесь, русские…
Отступать действительно было поздно. В кофейню втекала стройная колонна германцев. Одного взгляда на этих новоявленных псов-рыцарей было достаточно, чтобы понять: сейчас что-то будет…
Немцы маршировали четко, уверенно, гордо глядя перед собой. Два десятка немцев шли на четверых русских, словно свинья тевтонцев на новгородских дружинников. Вот только у нас не было в засаде конницы Александра Невского, да и дощатый пол не собирался проваливаться под новоявленными захватчиками…
К нашей чести, хочу отметить: ни один из нас даже не подвинулся. Еще чего. Ну, подходи, фашисты недобитые! Мы вам тут сейчас устроим Курскую дугу…
Разумеется, немцы видели нашу готовность к драке, но ни на секунду не замедлились и с шага не сбились. В ушах у меня словно раздался звук барабанов: тум-тум-тум-тум… Вот так же шли они по нашей земле, и вот так же наши деды вставали им навстречу…
Расстояние неумолимо сокращалось. Двадцать шагов, пятнадцать шагов, десять шагов… Вот сейчас, вот сейчас…
Внезапно самый крупный из нас, чуть обернувшись, громогласно, на весь бар, поинтересовался, обращаясь к своему соседу:
– Valery, ich kann mich nicht erinnern: Wir feiern Jubiläum Stalingrad heute oder morgen?[75]
То, что произошло вслед за этим, не поддается логическому осмыслению. Стройная немецкая колонна мгновенно смялась, словно наткнувшись на невидимую стену, – передние встали как вкопанные, а задние по инерции продолжали шагать. Секунда, другая… и толпа, да, именно толпа, сильных, гордых, уверенных в себе широкоплечих молодцов бросилась прочь из бара…
Когда за последним из них захлопнулась дверь, мы перевели дух и переглянулись. Да-а-а уж… Да-а-а уж…
Из состояния эйфории нас вывел громогласный Максуд. Приплясывая, точно бесноватый, он завывал почище любого дервиша:
– Мужики! Это было великолепно! Кому рассказать – не поверят! Четверо русских завернули двадцать пьяных немцев! Без драки! Напугали! Они же штаны бежали стирать! Выпивка сегодня – за счет заведения!..
Мы пили дармовой коньяк, переглядывались и думали. Это как же вам, гордым тевтонам, наподдали русские, татары, евреи, ингуши, якуты, осетины, армяне, хохлы, сябры – в общем, все те, кого вы сперва презрительно именовали «русише швайн» и кому потом, в ужасе поднимая руки, лепетали «Гитлер капут! Рус зольдат гут!», что и сейчас, по прошествии почти шестидесяти лет, вас трясет от одного только упоминания страшного слова «Сталинград»?! Это что ж вам такое сделали, что у внуков прорезается память дедов, и два десятка здоровых пьяных уродов готовы драпать от четверых мужиков, не хлюпиков конечно, но ведь четверых?! Которые сильны и страшны тем, что носят гордое и грозное звание – РУССКИЕ!!!
– Так, мы отвлеклись, Хуршед! Я считаю, что нам нужно продолжить выполнение задания самостоятельно! Мы хоть и не очень далеко продвинулись – все равно находимся ближе к конечной точке маршрута, чем наши товарищи. Вот, кстати, мы тут всего-ничего в тепле и уюте посидели, а мне уже гораздо лучше! В глазах двоиться перестало, да и руки не так трясутся. Думаю, что небольшой отдых пойдет на пользу – тронемся в путь через полчасика, лады?
– Да, я тоже себя гораздо лучше чувствую! – откликнулся Хуршед. – Ладно, отдохнем еще полчаса и поковыляем дальше. Может… немцу медпомощь окажем? А то ведь не доведем!
