Владимир Поселягин - Путь истребителя
- Да что там, не сложно, тут важна практика, - пожал он плечами и, сняв крышку с одного из котелков, с интересом заглянул туда: - О, каша...
Вкусненькая.
Пока Степка работал ложкой, я, закончив приводить себя в порядок, надел фуражку, подаренную командованием местного полка, и почесав нос, улыбнулся.
- Я домой звонил. У моих, все в порядке. Теща с детьми к нам переехала, с Аней и сыном все время проводит. Выручили ее, когда известие пришло, что я
пропал без вести. Ждут, когда приеду. Сообщил что не один, мол, отца нашел, дядек. Так что ждут, знакомить буду.
- Хорошо. Сын как? Еще не пошёл? - спросил батя.
- Первым делом спросил. Нет еще, агукает да на четвереньках ползает. Но быстро, в меня пошел.
Шум снаружи усилился. Были слышны разговоры, крики, команды, но рядом с нашей землянкой было тихо. Открыв дверь, я выглянул наружу. Стоявший рядом
часовой по стойке смирно, с карабином у ноги, только еще усерднее вытянулся.
- Самолет с московскими гостями?
- Так точно, товарищ подполковник. Они еще у самолета разговаривают, - ответил часовой.
- Угу, хорошо. Боец, когда они направятся к нам. Постучи в дверь, предупреди.
- Сделаю, товарищ подполковник.
- Молодец.
Почти сразу, как только мы сели за стол, негромко беседуя, я рассказывал последние новости от своих, раздался быстрый и частый стук в дверь.
Старшина Суворов. Ночной лес, примерно в тридцати километрах от уничтоженной электростанции.
- Товарищ старшина, - кто-то негромко позвал меня, и легонько потряс за плечо.
- Что? - быстро спросил я, подтягивая к себе карабин.
- Подъем, скоро выдвигаемся, - ответил Сергей Пищалев, боец-подрывник из подразделения капитана Вечернего.
За последние двое суток нервотрепки и боев я успел со многими познакомиться. Бойцы были парнями простыми без заскоков, даже Андрей Филимонов, зам
Вечернего, доцент кафедры филологии был отличным парнем. Говорил без командной дистанции, нормальный и уверенный офицер.
Взяв поданную Сергеем открытую банку тушенки и галеты, трофеи с электростанции, мы уходили налегке с небольшим запасом продовольствия, так что НЗ
найденное в казармах охраны пришлось как нельзя кстати.
Поставив их рядом с лежанкой, я потянулся с постаныванием и, почесав отлёжанную спину, осмотрелся, потирая глаза. Конечно нужно было бы умыться, к
гигиене я относился строго, но наш временный лагерь не имел близкой воды, мало того мы даже ночевали не в лесу, а в овраге, открытом со всех сторон.
Уверенность, что нас будут искать именно в ласах, подтвердилось. За ночь рядом не пролетело и не проехало ничего чужого.
В лагере все было в порядке. Где мы уложили носилки с ранеными, возился фельдшер, как раз сейчас одному из тяжелых он помогал освободиться от излишков
в организме. Дело житейское, но я отвернулся, чтобы не смущать бойца. Лагерь просыпался, кто молча завтракал, кто делал зарядку, кто осматривал оружие.
Полковник Суворов что-то обсуждал с капитанами.
Отстегнув трофейную флягу, я потряс ее у уха. Едва слышный плеск показал, что немного воды там еще оставалось. Открыв, чуть-чуть плеснул на ладонь.
Протереть лицо хватило.
Убрав флягу на место, я подхватил завтрак, и сев в позе лотоса, стал аккуратно кушать, используя штык-нож от карабина как вилку. Столовых
принадлежностей кроме ножа, у меня к сожалению не было.
- Трофейную форму снять, и убрать в вещмешки, - раздался приказ от командования.
- Товарищ полковник? - как только я закончил с завтраком, то сразу подошел к Командиру, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
- Слушаю, старшина, - повернулся он ко мне, открываясь от пристального изучения карты.
В отличие от него, одетого в современный армейский камуфляж, который, кстати, очень заинтересовал разведчиков и осназовцев, я все еще был в трофейной
форме.
- Товарищ полковник, я снял свой комбинезон, прежде чем надеть эту форму. У меня под ней ни чего нет, - честно признался я.
Полковник на несколько секунд задумался, после чего приказал:
- Оружие сдашь Филимонову, будешь у нас изображать пленного немца. Понесешь одного из раненых.
- Есть, - козырнул я.
'Раненого так раненого, как будто я сюда так просто шел. Тоже нес, между прочим', - размышлял я, вернувшись на лежанку. Нужно отдохнуть перед выходом.
Всего пять минут, но мои пять минут.
Посмотрев на небо, по солнцу определил, что время было ближе к обеду.
'Дали мы храпака, хотя, и сюда дотопали, когда уже рассветало, - лениво размышлял я, - все-таки молодец Сева, сумел тут освоиться и даже стать
мегазвездой, если по нашему миру судить. Вон как простые бойцы, да и командиры перед ним тянулись. Уважают. Да и он явно это понимает, носа не задирает,
через губу не разговаривает. Со всеми спокойно общается, ровно. Не врал когда говорил, что проблем с внедрением не будет, мол, все его знают. Я бы сказал
даже больше, про него не знают только глухонемые, которые потеряли зрение. И песни действительно красивые поёт, есть в нем некий шарм при исполнении. Всегда
своей песней прямо в душу западает. Вон, как бойцы его на плащ палатке осторожно в хату отнесли, когда он на середине очередной песни уснул. Хорошо все-таки,
что я сюда попал, что меня дома ждало? Жизнь как у всех, а тут я реально могу пользу принести. Что знаю про современную войну? Да много, зря что ли в
армейской танковой учебке полгода провел? Танки другие, но манера вести бой фактически та же, те же танковые засады взять. У меня по этой теме отлично было,
ничего ведь не забыл. Что там, всего то два года прошло, когда я сапоги сбросил и прекратил шрапнель есть'.
Мои размышления прервал сигнал к выступлению. Глупо конечно вот так днем идти, но полковник почему-то очень торопился. Путь к моему удивлению лежал все
дальше вглубь захваченных территорий.
'Интересно, что на уме у нашего полковника? Организовать партизанский отряд? Вполне возможно, в духе Командира, странный только маршрут движения. Рации
нет, сомневаюсь, что нам дадут еще один шанс по захвату радиостанции', - размышлял я.
Ручки носилок уже казалось, оттянули руки до самой земли, хотя мы всего час идем под палящим солнцем. Полевая дорога бежала между широких полей
засеянных пшеницей. Желтые стебли которой уже вымахали по пояс.
Откуда-то со стороны показался один из разведчиков с гирляндой фляг на шее. Заметив его, командование объявило десятиминутный привал.
Положив носилки на обочину дороги, я присел рядом с раненым, тяжело переводя дыхание, ожидая своей очереди припасть к живительной влаге. Присевшие
рядом командиры что-то негромко обсуждали. Немного придвинувшись к ним ближе, я прислушался.
- Товарищ полковник, преодолеть двести километров за два дня это не реально, - говорил капитан Вечерний. Рябов промолчал, но согласно кивнул головой.
- Знаю, поэтому первостепенная задача захватить машину. Нам и одного грузовика хватит, всего шестнадцать активных штыков. Раненых я не считаю, -
ответил полковник.
Пока командиры совещались, отодвинувшись, взял протянутую фляжку. После раненого, там оставалось едва на донышке, но мне на пару глотков хватило. Как
только объявили подъем и начато движение, прибежал один из высланных вперед разведчиков. Он засек впереди бронетехнику противника.
- Лично не видел, слышно было рев мотора и лязг гусениц, - ответил он на вопрос полковника, рукавом комбеза вытирая мокрый лоб с грязными разводами.
- Затаиться! - скомандовал полковник.
Мы отнесли носилки вглубь пшеничного поля метров на двадцать и аккуратно их положили. С дороги теперь не видно.
- Сюда едет? - поинтересовался полковник, когда на дороге никого не стало.
- Так точно, тут одна дорога, - кивнул боец.
Полковник тоже углубился в поле, и присев достал карту. Устроившиеся рядом командиры его внимательно слушали.
- Судя по карте, движется он к этой станции от шоссе, там сосредоточены реммастреские. Мы ее сбоку оставили, когда повернули на развилке.
- Пропускаем товарищ полковник? - поинтересовался капитан Рябов.
- Да. Нам техника нужна, а не одиночная броня.
В это время следивший за дорогой боец, крикнул, что показалась башня танка, при этом, по словам наблюдателя, он что-то тащил за собой на тросе. Что
именно не было понятно из-за поднятой пыли.
- Старый знакомый, товарищ полковник.
