Рваное время - Андрей Анатольевич Посняков
Девчонка и моргнуть не успела, как очутилась в подвале. Лаз захлопнулся, сразу стало темно. Пахнуло плесенью, сыростью и гнилью.
Глава 13
Сентябрь – октябрь 1968 г. Ветрогонск – Париж
Доктор
В подвале оказалось не так уж и темно – свет проникал сквозь небольшое оконце, забранное пыльным стеклом. Действительно, небольшое – не пролезешь…
Внимательно осмотрев место своего заключения, пленница обнаружила деревянную лестницу, ведущую круто вверх – наверняка, там был люк в дом… Да был же, вот он, даже с маленьким лазом для кошки! Только вот, к сожалению, не открывался, как девушка ни старалась…
Сволочи! – неприязненно подумала Агнесса. Что же они его, заколотили, что ли? Или поставили сверху комод? Так неудобно же бегать в подвал с улицы… Как бы то ни было, но, увы – хозяин-барин.
Ладно… посмотрим, что тут есть…
Кроме картошки, еще каких-то овощей и трехлитровых банок с соленьями, в подвале стояла бочка квашеной капусты – очень вкусной, узница не удержалась, попробовала! – пара бочонков поменьше – с грибами (кажется, грузди), ведро, лейка, садовые инструменты – лопата, грабли, тяпка… и даже лучковая пила!
Что ж… можно было попытаться поддеть доски люка лопатой… или, по крайней мере, расширить – что еще делать-то? Злодеи унесли плащ, и девушка уже начала замерзать, в легкой-то блузочке… хорошо, хоть ее не забрали, тоже ведь вещь, как они выразились – «фирменная»… кстати, как и белье…
Подумав так, Аньез неожиданно для самой себя засмеялась – хороша бы она была сейчас в подвале – голой! Вот уж точно – задубела бы! Впрочем, и так, мягко говоря, не жарко… Не май месяц, да! На улице-то тепло – солнышко, здесь же такой дубак – зубы клацают! Ладно… Лопату в руки – и вперед. Не выбраться – так хоть согреться!
Поднявшись по лестнице, девушка попыталась расшатать доски… на удивление легко поддавшиеся!
– Ага-а! – глянув на появившуюся щель, радостно возопила Агнесса. – Вот вам!
Усилив старания, девчонка, верно, и проникла бы в дом… Часа через два… через три или даже через какое-то гораздо большее время, но, несомненно, проникла бы… однако…
Однако, снаружи вдруг послышалось пение!
– Па-п-па, па па рап-па пап-па… В нашем доме поселился замечательный сосед!
Ну-у… тогда уж не сосед, а соседка! И не поселился, а…
Бросив лопату, Аньез мигом сбежала с лестницу и, увидев в конце идущую по двору девушку, принялась стучать по стеклу, закричала, что есть силы:
– Эй! Эй! Выпустите меня! Выпустите меня, пожалуйста! Эй…
– Пап-па… Ого! – услыхав крик, девушка удивленно оглянулась… и подошла к окну. – Эй! Ты что в нашем подвале делаешь? Воруешь, что ли?
– Ага! Бочку с капустой хотела украсть, да вот не осилила!
– Смеешься? Ладно… подожди чуток…
Вернувшись с ключом, незнакомка открыла замок и распахнула дверцу:
– Ну, вылезай, чудо! Х-ха! Ты прям, как Овод в австрийской тюрьме! Дрожишь вся… Холодно?
– Да уж не жарко. Спасибо…
Щурясь от яркого солнца, Агнесса разглядела, наконец, свою избавительницу. Короткая юбочка, сапоги, как у Франс Галь, тонкий белый свитерок… распахнутый серенький плащ из модной болоньевой ткани. Так и в Париже ходят… Ох, еще и темные очки! Стройненькая брюнетка лет пятнадцати – двадцати, волосы стриженые в каре… пожалуй, чуть покороче, чем у незваной гостьи, но, все равно – очень похоже… Грудь небольшая, тонкие черты лица…
Господи!
Аньез закусила губу… Еще б не похожа!
Бабушка!
Эта, как ее… Вера…
Ну да, а кто еще здесь мог быть-то?
– Ну, рассказывай! – склонив голову набок, попросила-приказала Вера. – Кто тебя здесь закрыл и зачем? Еще и ключ, где попало, бросили…
– А сама не догадываешься? – Аньез соображала быстро. – Котел с Васькой, два идиота!
– Идиоты – точно, – согласно кивнула «бабушка». И тут же напряглась:
– А ты их знаешь, что ли?
– А чтобы я с ними пошла? Случайно в скверике встретились, пошли прогуляться… Они и говорят, давайте к Верке заглянем – должок за ней. Про купальники какие-то говорили…
– Врут они все, – сняв очки, Вера зло сверкнула глазами. – Ничего я им не должна! Дальше рассказывай!
– Так я и рассказываю, – продолжала Агнесса. – Они и говорят – Верка, верно, в подвале… Иди, говорят, позови…
– А что, подвал открыт был? – настороженно переспросила Вера.
– Так – открыт!
– Хм… мамаша, наверное, закрыть забыла… Когда мозги мне полоскала. Ладно… Значит, они тебя заперли?
– Смеялись еще!
– Штуки у них такие… у козлин…
– Сказали – Верка придет – и тебя… меня, то есть, выпустит. А ты ей про должок напомнишь! – торопливо добавила узница. – Так вот все и вышло.
– Фиг они получат, а не должок! – недобро прищурясь, «бабушка» подозрительно взглянула на собеседницу. – Слышь… А ты, вообще – кто?
– Я – Агнесса…
– Ну и имечко! Не слышала никогда… Хотя, лицо твое мне почему-то знакомо… где-то я тебя уже видела… Работаешь, учишься?
– Уч… Работаю… В салоне… э-э… в парикмахерской…
– На Советской, что ли?
– Ага…
– Ну, точно! – Вера всплеснула руками. – Значит¸ там я тебя и видала… А блузка у тебя ничего – фирмА! Где достала?
– В Пари… Знакомый подогнал.
– Вижу, вижу, какие у тебя знакомые… Но, на воровку ты не похожа… в такой-то блузке… Да не дрожи ты! Пошли-ка, лучше чаю попьем – заодно поболтаем.
– Пошли, – радостно согласилась Агнесса.
Обе девушки, одна за другой, вошли на веранду…
– Ого! – наклонившись, Верка подняла брошенную на лавку сумочку. Обернулась:
– Это твоя, что ли?
– Угу!
– Польская?
– Нет. В «Самаритене» купила…
– Где-е?
– Ой, нет… Эту мне из Парижа привезли…
– Ни фига себе, у тебя дружки! – завистливо молвила Верка. – Вот бы мне таких, а то… сама видела.
– А хочешь, подарю? – Аньез вдруг улыбнулась. – Ну, сумочку…
– Хочу! – ах, какой радостью заблестели глаза провинциальной красотки!
– Только свое заберу…
Так… Паспорт, билеты… Слава Богу, целы… И самое главное – фотография девять на двенадцать… инструкция, написанная мелким убористым почерком на помятом листке – все это особого внимания гопников не привлекло. В отличие от кошелька! Тот почти пуст… мелочь одну оставили – десять копеек, три… пятак… На метро хватит! И даже на вокзале – на пирожок с бульоном! Хорошо, не все франки поменяла – в гостинице, в тумбочке, лежат…
– Пожалуйста… владей!
– А ты ничего девчонка, не жадная… Ну, что встала-то? Проходи…
Проход в гостиную загораживал большой старинный буфет, явно отодвинутый от стенки не так давно…
Ну, точно! Он-то и мешал!
– Бятяня красить собрался, – снимая плащ, меланхолично пояснила хозяйка. – Обувь снимай вон здесь…
