90-е: Шоу должно продолжаться – 10 - Саша Фишер
— Я сейчас вдруг поняла, что на экране какая-то совсем другая я, — медленно проговорила Наташа. — Несколько раз мне хотелось спросить, а кто эта наглая девица, вообще⁈
Теперь засмеялись все сразу.
— Нет, ну правда, — Наташа встала и прошлась по комнате. Облокотилась на рояль. — А у вас так бывает? Я вот реально сейчас вообще не помню, как я с этим Лео разговаривала! Откуда вообще я эти вопросы выдумывала?
— Из своей гениальной головы, — рассмеялся я.
— Нет-нет-нет, это все очень странно, правда! — Наташа всплеснула руками и так и замерла, подняв руки к потолку. — Я чувствую себя каким-то самозванцем. Мне теперь кажется, что меня должны обязательно разоблачить! Вот будут люди смотреть эту программу и закричат: «Да она же на библиотекаря учится, какая она журналистка⁈»
— Ага, ну то есть, вести вечеринки в «Фазенде» тебе твоя библиотечность не мешает? — усмехнулся я.
— Да она мне и здесь не мешает, — Наташа опустила руки и пожала плечами. — Просто я реально не понимаю, как я так… уверенно. Если меня сейчас попросить повторить то же самое, я буду мямлить и икать.
— Вот уж вряд ли! — фыркнула Света. — Не могу даже представить тебя мямлящей!
— Это ты меня на экзамене не видела! — парировала Наташа.
— Получилось очень… театрально, — высказала свое мнение Света. — Я все думала, что мне наша программа напоминает, а потом вспомнила. Я любила в детстве смотреть по телевизору программу такую… «Час фантастики» она называлась, кажется…
— Этот фантастический мир! — воскликнул Бегемот. — «Час фантастики» — это по радио.
— Да, точно, — кивнула Света. — Там еще космонавт выступал. Помните, да? Там показывали всякие фантастические постановки. Вроде бы и кино, и нет. Вот такое же у меня и сейчас ощущение. У нас вроде бы и телепрограмма, и нет…
— Блин, это ужасно же! — Ирина снова уткнулась в ладони. — Мы что-то точно делаем не так! Настоящие телевизионщики этому учились, они знают что-то важное! Чего мы не знаем, а только прикидываемся.
— Предлагаю торжественно учредить клуб самозванцев, — серьезно сказал я. — Я ненастоящий продюсер, Света ненастоящий бухгалтер, Ирина ненастоящий директор телекомпании, Жан — ненастоящий редактор…
— Эй, а я настоящий ударник! — воскликнул Бегемот.
— В консерватории учился? — прищурился я и ткнул его пальцем в грудь.
— Нет… — покачал головой Бегемот.
— Значит тоже ненастоящий, — сказал я. — И нефиг тут!
— Клуб самозванцев, хи-хи, — Наташа прыснула и села на крутящуюся табуретку. — Звучит как хорошее название для телепрограммы. Ирка, скажи, а?
— Стоп-стоп-стоп! — запротестовал я. — Первое правило клуба самозванцев — никому не говорить про клуб самозванцев! А вы сразу по телевизору хотите все растрезвонить!
Несколько секунд все молча смотрели друг на друга, а потом резко выдохнули и расхохотались. Так громко, что с потолка известка посыпалась.
— Вооот! — сказал я, когда все успокоились. — Другое дело. До эфира несколько дней, а у нас уже все готово. Нам праздновать нужно, а мы тут устроили сеанс групповой психотерапии.
Я поднялся, обошел стул Ирины и положил руки ей на плечи.
— Здравствуйте, меня зовут Ирина, я только что сделала офигенную программу для нового телеканала «Генератор» и подозреваю у себя синдром самозванца, — подражая голосу Ирины, проговорил я.
— Да все-все, уже пристыдил, — Ирина нервно рассмеялась. — Но я все равно ужасно волнуюсь.
— Волноваться — это нормально, — сказал я. — Это где-то даже правильно. Было бы странно, если бы мы с вами не волновались. Мы все учимся. Что-то у нас получится, что-то мы обязательно запорем. Проанализируем, переделаем, пойдем дальше. Зато мы работаем, пока другие сидят жопе и страдают, что у них с первого раза обязательно выйдет неидеально.
— Но ты же сказал, что у нас все хорошо вышло? — снова тревожно встрепенулась Ирина.
— Я и сейчас уверен, что хорошо, — пожал плечами я. — Но кому-то стопудово не понравится. Только это не значит, что нужно все бросать, заворачиваться в белую простыню и медленно ползти по направлению к кладбищу.
— Володя, мне нужно с тобой серьезно поговорить! — Ирина вдруг резко встала. — Давай ты будешь на нашем телевидении вести одну программу…
— Черт, и вот тут мне тоже захотелось прикрыться синдромом самозванца и заныть, что я камеры боюсь, — засмеялся я.
— Нет, я серьезно, — Ирина подошла ко мне и заглянула мне в глаза. — Я вот тебя сейчас слушала и подумала, что можно сделать такую программу… Типа, в студию приходит человек, и ты с ним просто разговариваешь. О жизни. Или о какой-то конкретной проблеме. Шутишь, как ты умеешь. Выворачиваешь ситуацию наизнанку. Советы какие-нибудь даешь или подзатыльник.
— Пока звучит по-дурацки, — честно сказал я.
— Блин, я как-то неправильно рассказываю, — вздохнула Ирина. — В моей голове это все как-то иначе представлялось.
— А вообще… — Наташа покрутилась на вращающемся табурете, глядя в потолок. — У нас же теперь настоящее телевидение, да? И нам можно делать программы, какие мы захотим, да? Вот, например, если взять беседы с Велиалом. Ну, как Ирка предложила. Ну и что, что ты не эксперт? Не психолог там, какой-нибудь. Это может быть просто разговор. Вообще без начала и конца. Кто-то нам запретит что ли? Это же наше телевидение!
— Да, — шепотом сказала Ирина. — Наше… Я до сих пор не могу в это поверить. Пока сама не заставку «Генератора» на третьей программе, кажется, и не поверю.
— Кстати, насчет «Фазенды», — Наташа резко замерла. — Я тут поболтала задушевно с несколькими нашими студентами. Ну, насчет того, чтобы на них вечеринки переложить…
— И что?
