Студент 3 - Всеволод Советский
Тут опять провал.
Очнулся он в обнимку с тяжело дышащей, полуживой Зинаидой Дмитриевной. Сам тоже весь опустошенный, ослабевший, сил не было даже встать.
— Знаешь… — Витька как-то зябко поежился, — вот честно, только сейчас стало доходить: лежу так, не то, чтобы мысль… а даже не знаю…
Столь путано он пытался выразить следующее.
В тот миг бессильного лежания не в нем самом, а будто бы со стороны пришло равнодушное — и вот именно, не оформленная логически мысль, не суждение и даже не понятие — а нечто туманное, вроде облака, но со смыслом. А смысл без слов такой: а если подохну?.. А ну и черт с ним…
— Клянусь! — страшным шепотом, бия себя в грудь, подтвердил Витек. — Не страшно! Ни о ком не думал. Ни о родителях, ни о ком… Просто сейчас перенесусь через черту, и все. И будь, что будет. Как будто я — не я, и все, что происходит, не со мной. И Зинаида эта лежит тоже, еле дышит… Думаю: а вдруг и она того… коньки отбросит, что тогда? И это тоже все равно…
Сколько времени длилась эта одуряющая слабость, он не смог сказать. Ощущение времени исказилось. Опять же вроде бы проваливался в беспамятство, а может, нет?..
— Не могу сказать! — решительно отметил он.
Окончательно он пришел в себя глубокой ночью, причем не сразу понял, где он, какое-то время с недоумением соображал… опять-таки память опустошило. Но вдруг разом все вспомнил.
И от этого не то, чтобы очумел… а может, и так можно сказать. Трудно было вместить в себя случившееся. Радом посапывала, постанывала во сне Зинаида Дмитриевна, и Витек ощутил невыносимое омерзение к произошедшему, постарался отодвинуться от спящего тела на самый край кровати. «Скорее бы утро!» — промелькнуло в голове, после чего судьба сжалилась над моим приятелем. Он вновь уснул.
А проснулся на рассвете. Зинаида Дмитриевна дышала звучно, но ровно, спокойно. Витек встал, стараясь не смотреть на нее, молясь, чтобы она не проснулась, и эти мольбы оказались услышаны. Как можно бесшумнее он собрался, не забыл проверить деньги, и свои, и Кайзеровы, подивился тому, как легко они пришли… и успешно дезертировал, по дороге более или менее размышляя о перипетиях своей жизни.
И он вынужден был признать, что его внутренний мир был опрокинут, если не сказать растащен на два полюса. С одного из них он, Витек, прекрасно видел, в насколько опасную зону он шагнул. Пока только шагнул, да. И вернулся, благодаря Бога, судьбу, кого угодно за возвращение. Но и другой полюс был! И с него он тоже смотрел, и со смесью ужаса и восхищения сознавал, что мгновения, пережитые им под влиянием «секс-ракеты», были сильнейшим, ярчайшим впечатлением в его жизни. Ничего подобного не было.
Он вздохнул.
— И вот знаешь… Если честно… Я смотрю в себя и вижу…
Тут он потерялся, умолк, и я закончил за него:
— Насколько это притягательно.
— Вот именно, — невесело кивнул он.
— Ладно, — сказал я. — На этом давай подведем промежуточную черту. Жратва готова, пошли в комнату. И поехали! Время нас жмет.
И минут через двадцать мы поехали.
У нас оставались три адреса, и как-то без долгих слов мы решили, что к Сергею Сергеевичу с улицы Волновой мы отправимся в последнюю очередь. Остаются нам Юрий Павлович со Стадионной и маникюрша Лидия из Дома работников искусств.
— Куда? — спросил я Витьку уже в троллейбусе.
— А ты как думаешь? — неуверенно переспросил он.
— Я думаю, давай сначала с бабами разберемся, — я улыбнулся. — А с мужиками будет проще.
— Ну давай, — согласился он.
— Значит, едем к Лидии, — подытожил я.
У меня на это были свои соображения.
Глава 14
По мере неспешного троллейбусного хода пассажиры выходили, заходили… Где-то на полпути освободилось одно двухместное сиденье, куда мы с Витькой и пристроились. Он все еще переживал вчерашний эксперимент, и я его прекрасно понимал.
— Базилевс!.. — вполголоса говорил он, — это ведь с половинной дозы, как я понимаю, так шандарахнуло… А с полной что было бы⁈
— Так вот с Ларисой и случилось, — столь же тихонько отвечал я. — Ну а потом, знаешь, индивидуальные особенности организма… одному — взрыв, а кому-то так, словно ветерок слегка дунул. Но в одном я не сомневаюсь: похоже, это и вправду наркотик. Причем избирательного действия. Ты же не замечал, что изменился весь остальной мир? А только женщина рядом с тобой?..
Витька поерзал, покашлял:
— Не знаю, честно говоря. Просто не обратил внимания. Все на ней сконцентрировалось.
Я уверенно кивнул:
— Ну вот и я где-то о том же.
Он вдруг криво ухмыльнулся:
— Ты знаешь, что я думаю?..
— Приблизительно.
Он отмахнулся:
— Нет! Я не о том. Я думаю: а вдруг эта Лидия тоже захочет, чтобы с ней… ну, ты понял? Порево ей подавай. Что делать?
— Ну что делать! В отказ идти наглухо. Жестко. Ты не боись, я тебя поддержу, если ситуация как-то так повернется.
Витька повеселел.
— Ладно!
Тема вчерашнего приключения его не отпускала, хоть он язык и прикусил. Но я-то видел. Душевная борьба в моем приятеле кипела. Я решил взять инициативу в руки:
— Слушай, Вить!
— Ага?
— Ты, надеюсь, вынес урок раз и навсегда? Из того, что было вчера.
